Она почувствовала, как из таблетки, едва та попала в живот, вырвался целый лес усиков. И увидела, что лента вовсе не заканчивалась, а совершала круг, столь же совершенный, сколь и шарики опухолей. Этот цикл был бесконечным.
Мужчина, стоявший перед ней в шеренге, не был человеком. По розовому оттенку кожи и костлявой, похожей на молот, голове Марисоль определила, что он анулец. Мужчина повернул голову и посмотрел на нее сверху вниз. Опухоль, прорвавшаяся сквозь плоть на его плече, размером с голову своего хозяина, повернулась в своем углублении, будто тоже хотела взглянуть на нее.
– Мисс Нуньес? – произнес мужчина.
– Да? – сонно произнесла она, приоткрыв глаза и увидев склонившееся над ней лицо доктора Фалда.
– Ваш сеанс закончен. Как вы себя чувствуете?
– Устала, – проворчала она.
– Вы можете немного полежать здесь, а затем придет медсестра, которая поможет вам и выпишет из клиники.
У доктора Фалда не было опухоли, как в ее дурном сне. Поскольку до сегодняшнего дня Марисоль никогда не видела анульца вблизи, его лицо, нависавшее так близко, сильно встревожило ее – захотелось оттолкнуть его или, по крайней мере, снова закрыть глаза. Огромная голова на двух тонких шеях походила на голову акулы-молота, но без глаз на концах. На самом деле глаз вообще не было видно. У основания этой костлявой массы, которую покрывала тонкая блестящая розовая кожа, располагался внушительный безгубый рот, заполненный рядами огромных коренных зубов, постоянно улыбавшийся, будто череп. Чужак не носил на униформе переводчик, но в голове Марисоль был универсальный чип, который расшифровывал речь существа как бы телепатически.
– Как все прошло? – пробормотала Марисоль.
– Что ж, кажется, все хорошо, но мы никогда не можем быть уверены, мисс Нуньес… Сферы – непостижимый враг. Но яд должен сдерживать развитие.
– А близко ли обнаружение лекарства от этого, доктор?
– Исследования продолжаются… медленно. Но не теряйте надежды. Мы будем держать вас рядом, пока средство не найдут. – Оскал мертвой головы стал шире, подразумевая улыбку. Марисоль хотелось, чтобы он прекратил. Она закрыла глаза.
– Спасибо вам, доктор.
– Религия анульцев гласит, что все неверующие будут низвергнуты в пустоту, – сказала Марисоль.
– Так говорят все религии, – ответил Джей, набивая рот местным салатом чум. Блюдо было украшено хрустящими черными жуками, которых Марисоль отказалась пробовать.
– Читала о них в сети.
– Я тесно сотрудничаю с Фалдом уже несколько лет. Он был очень добр ко мне.
– Я не намекаю на то… – она замолчала.
– На что?
– Что он не будет милым.
Джей некоторое время молча жевал, словно изучая ее. Марисоль гадала: смотрит ли он на ее челюсть и видит ли маленький шарик, который давит сейчас на кожу. Она могла поклясться, что тот стал больше, чем на прошлой неделе, на их первом свидании. Едва подавила порыв протянуть к нему руку.
– Только не говори, что прочитала в сети ту городскую легенду, – сказал Джей.
– Какую городскую легенду?
– Ты мне скажи. Ту, что об Ануле… и кругопрядах?
Марисоль ковыряла свой «Цезарь», стараясь не встречаться с Джеем взглядом.
– Я кое-что прочитала. Свидетельство очевидца.
– Это всего лишь слух. Основанный на фанатизме… ксенофобии. Я знаю, о чем ты говоришь. Знал, что именно это прочитаешь.
Взгляд ее огромных глаз мрачно сверкнул.
– Не смейся надо мной, Джей. Откуда ты знаешь, что это неправда?
– Прости, Мар, но это смешно. Я и сам читал разные варианты, отличавшиеся лишь мелкими деталями… Пару раз в год получаю массовую рассылку об этом. И там всегда что-то о женщине или мужчине, достаточно богатых, чтобы пойти к невероятному специалисту из Анула. Настолько искусному, что может удалить опухоль, не убив ее хозяина; он не может обещать, что на ее месте не вырастет новая, но выигрывает для жертвы много времени. Когда пациент просыпается после операции и сеанса яда, то оказывается, что он совсем один. Тогда он идет в кабинет врача, чтобы найти его самого или его ассистента. Открывает дверь и видит похожее на морг помещение с несколькими накрытыми простынями мертвыми телами и одним ненакрытым. У мертвой женщины, или в некоторых версиях, мужчины, на месте удаленной опухоли отверстие. А вот и застигнутый врасплох специалист-анулец. У него в руке опухоль приличных размеров. Пациент не знает – его ли это опухоль или ее извлекли из мертвого тела, но знает наверняка… что доктор-анулец вгрызается в сферу и с хрустом пережевывает ее своими большими зубами с этим ужасным… жутким… скрежетом. – Для пущей убедительности Джей прожевал свой салат.
– Просила же не насмехаться надо мной, Джей. Тут нет ничего смешного. Возможно, будь у тебя опухоль, ты бы относился ко всему серьезнее, как я. Возможно, стал бы более непредвзятым к тому, откуда она берется, как может делать то, что делает, почему ее нельзя отфильтровать телепортаторами, как…
Джей перестал улыбаться и потянулся через столик, чтобы взять ее маленькую бледную руку.
– Марисоль… Прости. Поверь, я не отношусь к этому как к шутке. Не отношусь.
– Это принесли анульцы. Откуда нам знать, что они сделали это не нарочно?
– Как источник пищи? Мне жаль, но в этом нет смысла, Мар… они сами заболевают этой болезнью. И мы не знаем наверняка, что они принесли ее с собой.
Марисоль сплела свои пальцы с его пальцами.
– Джей… ты же знаешь, что рано или поздно мне станет хуже. Яд только замедляет процесс, но даже он срабатывает не каждый раз. Мы не знаем, насколько близки к излечению. – Она нервно сглотнула. – Как ты собираешься потом относиться ко мне? Когда она вырастет? Когда прорвет кожу?
Словно в отчаянии, он сильно сжал ее руку.
– Мы будем бороться с ней, Мар. Поверь мне. Я собираюсь защитить тебя.
– Защитить меня? Как ты можешь защитить меня? С помощью доктора Фалда?
Джей отпустил ее руку и понурился, будто не мог заставить себя посмотреть ей в лицо. Наколол на вилку жука, но только покачал его, не поднося ко рту. Затем тихо произнес:
– У тебя есть ручка?
– Ручка? Да… а зачем?
– И бумага? Или я могу воспользоваться салфеткой…
– У меня есть бумага. Подожди.
Она положила свою объемистую сумочку на колени. Достала стилус и блокнот, протянула ему, Джей напряженно склонился над блокнотом и начал быстро писать мелким убористым почерком. Заслоняясь свободной рукой, словно маленькой стенкой. Марисоль в ожидании оглядывала другие столики. Поймала на себе пристальный взгляд женщины тиккихотто и снова подавила желание хлопнуть себя ладонью по подбородку. Женщина была похожа на человека, если не считать полупрозрачных пучков нитей, которые росли из обеих глазниц. Позволяли ли они видеть то, чего другие пока не могли разглядеть?
Марисоль почувствовала, как Джей скользнул блокнотом по ее руке. Она взяла и развернула так, чтобы можно было прочесть. Джей Торри написал:
«Я не могу ничего сказать вслух, потому что меня заставляют носить в голове чип. Тот записывает мои слова, и его могут прослушать. Прекрати принимать таблетки, которые дал тебе ВПМП. Это либо плацебо, либо что-то, предназначенное для ускорения роста шара. У меня есть таблетки, которые ты можешь принимать вместо них. Они очень эффективно сдерживают рост. Но ты никому не должна рассказывать об этом, иначе мы оба будем в опасности».
Марисоль оторвала листок, сунула его в карман и начала сама писать:
«О ком ты говоришь? С кем ты работаешь? Ты имеешь в виду Фалда?»
Джей прочитал ее вопросы и ответил, нацарапав:
«Не могу тебе сказать. Но все серьезно. На лечении и производстве медикаментов зарабатывают большие деньги. Лекарств от болезней слишком много – если никто не будет болеть, никто не разбогатеет. Это индустрия смерти. Не спрашивай больше об этом. Просто принимай таблетки, которые я дам тебе завтра… и выброси остальные, пока не начался слишком быстрый рост. Я могу только надеяться, что сеанс Фалда с тобой был настоящим. Могу только надеяться, что он не ухудшил ситуацию».
Марисоль прочла последний отрывок с раскрытым ртом и подняла испуганный, разъяренный взгляд, чтобы безмолвно встретиться с глазами Джея. Но она написала неровным почерком: «И ты позволяешь проделывать это с другими, не предупреждаешь их так, как предупреждаешь меня, да?»
Джей ничего не написал в ответ.
На видеоэкране своего домашнего компьютера Марисоль увидела лицо медсестры доктора Фалда, мисс Банал. Она тоже была с Анула и походила на своего босса всем, вплоть до широкой улыбки. Что бы ни говорил Джей, Марисоль легко могла представить, как эти зубы перемалывают костяной шар опухоли.
– Не хотите ли вы перенести следующий прием, мисс Нуньес?
– Нет. Я хотела бы его отменить.
– Но до него еще шесть месяцев. Могу я спросить, почему вы не хотите проводить повторный осмотр?
– Я рассчитываю к тому времени быть далеко от Оазиса. На Земле.
– А. Что ж, у доктора Фалда на Земле есть коллега по имени доктор Олад. Где на Земле вы будете?
Марисоль мгновение переваривала это. Значит, и Земля тоже?
– Я бы предпочла не назначать повторный прием. Свяжусь с вами, если передумаю. – Прежде чем медсестра успела что-нибудь возразить, Марисоль прервала их разговор.
Она снова попыталась дозвониться до Джея. Тот не отвечал, поэтому она оставила еще одно сообщение. Затем вытряхнула из флакона одну из таблеток, которые он дал ей взамен тех, что прописал ее ВПМП. Таблетка тоже была розовой.
Несколько дней после того, как он дал ей новые таблетки, Марисоль не хотела видеть Джея. Да, он доверился ей… доверял ей. Да, пытался ее защитить. Но Марисоль была противна мысль о том, что он никогда бы не предупредил ее, не согласись она пойти с ним на свидание в первый день знакомства. Ей было отвратительно то, что Джей не предупредил никого, кроме нее.