Высоко над нами твердыми небесами тянулся потолок – с трубами и кабелями, коммуникациями и водопроводом, громоздкими сложными механизмами вместо облаков. Вместо солнца Оазиса рассеянный свет отбрасывали лампы. Старая маневровая линия тянулась по подвешенному к потолку кабелю. От проходящего маленького поезда вниз хлынул сверкающий дождь из искр, но большая их часть погасла, прежде чем коснулась улицы, или, не причиняя вреда, отскочила от плоских крыш небольших многоквартирных домов, которые прижимались друг к другу по обеим сторонам. Потолок пересекали балки, а через равные промежутки своды поддерживали каркасные металлические колонны, похожие на окаменелые деревья. По ночам верхний свет тускнел, но и сейчас горел не особенно убедительно. Зато здесь хотя бы не было дождя, если не считать протечек, которые капали то тут, то там.
Я сошел с поезда и побрел от маленькой крыши платформы под эту общую крышу, заново знакомясь с положением вещей. Панктаун постоянно менялся, постоянно рос, но в конце концов я узнал видеомагазин, в который ходил, когда переживал фазу увлечения японскими фильмами, пока мизогиния в них окончательно не перевесила для меня заряд эротизма (аниме и живые фильмы с бесконечными изнасилованиями и пугающе реальными зверствами, с названиями вроде «Девушка в белых чулках-2: Умрите, розовые трусики в цветочек, умрите!»).
14-Б… Мне нужен 14-Б…
Я нашел его, побродив всего несколько минут и даже не переходя улицу. Это было бледно-фиолетовое кирпичное здание, верх которого сужался непривычной изломанной линией, едва не протыкая бетонное «небо». Сначала я не мог зайти, поскольку не допил дрянной кофе, купленный у робота-продавца. Тот, вероятно, лучше проявил бы себя на моей работе (а для меня продажа здесь кофе могла бы стать приятной переменой в жизни). Однако я не привык выбрасывать напиток, каким бы отвратительным тот ни был, поэтому прогуливался по тротуару и допивал, прежде чем проскользнуть между молодыми проститутками чум, которые топтались у входа в фиолетовое здание. Я старался не смотреть на них, особенно на полностью обнаженную, если не считать нескольких черных татуировок – колючая проволока, точно нездоровый плющ или больные вены, обвивала ее плоть, белую, как у пещерной ящерицы. Среди всех гуманоидных рас – коренных жителей Оазиса – чум, безусловно, одна из самых человекоподобных, этих проституток было бы не отличить от колонистов-землян, если бы не разделявшие головы от уха до уха широкие рты и челюсти с рядами крепких зубов для пережевывания жестких местных кореньев, которые они по-прежнему предпочитали. Внушительные рты были накрашены яркими цветами – верхняя губа красным, нижняя – синим (что, я полагаю, означало, какому сутенеру они принадлежали).
– Эй, красавчик, куда идешь? – тронув меня за локоть, спросила миниатюрная девушка. Не та, что была голой, другая. – Думаешь, старые книжки интереснее меня?
Это был хороший вопрос. И мне польстило обращение «красавчик» даже от проститутки – я почувствовал, что краснею, и только улыбнулся ей в ответ, а затем нырнул в магазин под вывеской «Голубиные книги».
Внутри было тихо и сумрачно, будто снаружи светильники уже приглушили на ночь, в воздухе стоял приятный запах старых книг.
А прямо напротив двери, за прилавком, стоял мистер Голуб в сером полупрозрачном костюме. Он опустил потрепанную книжку, которую читал, и я разглядел название: «Карманный справочник эксцентричных и бесславных болезней Тэкери Т. Лэмбсхеда» [2]. Возможно, мистер Голуб пытался поставить себе диагноз.
– Здравствуйте! – произнес он. – Могу я помочь вам с поисками чего-то особенного, сэр?
– А, ну… – Мне не нравилось, когда сотрудники магазинов помогали или даже заговаривали со мной; предпочитаю рассматривать товары самостоятельно. Но сейчас я сдался и спросил: – У вас есть книга под названием «Некрономикон»?
– Боже мой! – Мистер Голуб вышел из-за прилавка. – Где вы услышали об Аль-Азифе?
– Об Аль-Азифе? – переспросил я.
– Это другое название книги, которую вы упомянули. У нее есть разные переводы.
– А… Я немного почитал о ней в сети…
– Понимаю. В сети. Что ж, эта книга чрезвычайно редка, и, к сожалению, у меня нет ее для продажи. Я сам видел только отрывок.
– Ладно… что ж… а у вас есть что-нибудь похожее? – Я чувствовал, что заново переживаю наш предыдущий «разговор», и надеялся, что на этот раз он будет более полезным. Пока что выходило не очень.
– Вы коллекционер, мистер?..
– Руби. Нет, но мне интересно.
– Что ж, у меня есть специальная коллекция чрезвычайно редких изданий, на которые вам, возможно, захочется взглянуть. Боюсь, они спрятаны за защитным экраном – это немного неспокойный район, понимаете, – и с ними нельзя обращаться небрежно, но если после оценки моего предложения вы посчитаете, что вас все еще возможно заинтересовать, я могу показать вам отдельные книги в своем присутствии.
Я пожал плечами.
– Хотелось бы увидеть, что у вас есть.
– Очень хорошо, мистер Руби… Сюда…
Прекрасно одетый то ли инопланетянин, то ли мутант провел меня за прилавок, где обнаружилась небольшая комната с круглым столом в центре. Мистер Голуб отдернул занавес, расшитый замысловатыми узорами тиккихотто. Там были изображены древние гуманоидные воины с глазами, похожими на усики морских анемонов. Воины сражались с демонами в виде больших белых крабов с морскими анемонами вместо голов. За этим гобеленом виднелся ряд ставен. Я не увидел, чтобы Голуб нажимал какую-нибудь кнопку, однако одна ставня скользнула в сторону, открывая ряд очень старых книг – у большинства из них кожаные корешки уже растрескались. Книги, как и говорил их владелец, закрывал прозрачный защитный экран.
– Оставлю вас наедине с вашим исследованием, мистер Руби. Я буду рядом, если вам понадобится моя помощь.
Хорошо. Можно порассматривать все.
– Спасибо, – произнес я, отделываясь от него.
На корешках многих фолиантов не было названий, но они проецировались на переплеты синими светящимися буквами с помощью крошечных линз, расположенных вдоль полки. Но мне все равно приходилось резко поворачивать шею, чтобы прочитать их. Первой мыслью было, что неучу вроде меня – без встроенных в чип памяти иностранных языков – придется не только отсканировать книги переводчиком, чтобы прочитать их на компьютере, но и понадобится переводчик просто для расшифровки названий (которые весили несомненно столько же, сколько и сами книги). Почему встроенные в полку линзы не могли перевести их прямо сейчас?
Там были «Liber AL vel Legis» Кроули, «De Furtivis Literarum Notis» Джамбаттисты Порта, «Daemonolateria» Ремигиуса, «Kryptographik» Толстого.
Но были названия и на английском, спасибо «Демонолатерии», хотя они казались такими же непонятными: «Ключи Соломона» С. К. Сарджента, «Маг» Барретта, «Металлическая книга» (с металлической обложкой на петлях) неизвестного автора, «Книга благоговения» Луиса Маротты (которая, похоже, была треугольной), «Тайные магические знания» Шаха, «Книги силы» Абдул-Кадира, «Видения Хройд’хона» Уильяма Дэвиса Мэнли, «Книга владычества тайн», «Книга ночи», «Тексты Чжоу»…
Мне пришлось выпрямить свою и без того затекшую шею. С чего начать в такой путанице слогов и неясностей? Попытка разобрать некоторые названия напомнила мне об исковерканных заклинаниях, которые Габи читала на своем планшете той ночью.
Затем у моего локтя появился Голуб. Он склонился чопорно, но грациозно, как дворецкий. От него пахло лосьоном после бритья, хотя сбривать ему было нечего. Возможно, одеколон маскировал рыбный запах. Мистер Голуб промурлыкал:
– Итак… нужны ли вам какие-либо рекомендации, мистер Руби?
– Не уверен. Какая из них больше похожа на «Некрономикон»?
– О-о-о… что ж… это зависит от сферы ваших интересов. У меня есть несколько книг, которые, на мой взгляд, представляют особый интерес, поскольку они развивают некоторые идеи Аль-Азифа. Они сосредоточены на геометрии, математике, определенных видах формул, найденных в Аль-Азифе, и…
– Я никогда не был силен в математике. А что это за книги?
– Одна принадлежит чумскому алхимику Вадуре и переводится как «Атлас Хаоса». Еще рукопись тиккихоттского автора Скретуу «Вены Древних».
– Про варикозное расширение вен?
Голуб негромко и ободряюще рассмеялся.
– Обе книги похожи тем, что признают четкий порядок, который существует даже в хаосе.
– Но это книги заклинаний?
– Да. В «Атласе Хаоса» Вадуры основное внимание уделяется богу, известному как Ползущий Хаос, так же его называют Вестником. Вы простите, если в нашем разговоре я не назову ни одного из этих богов напрямую. Даже их имена могут быть заклинаниями призыва…
«Ясно, – подумал я, – он не только продает это дерьмо, но и сам на него покупается».
– Этот бог – предшественник других богов, – продолжал мистер Голуб. – Те…
– Значит, это целая компания, вроде греческих богов?
– Ну… в некотором смысле. Это политеистическая система. Их называют Древними… или Пришлыми, мистер Руби, потому что Старшие Боги изгнали их в наше измерение в процессе борьбы за власть, которая происходила задолго до рождения любой из ныне живущих разумных рас.
– А эти Старшие, которые победили Древних Богов, – считается, что они все еще тут?
– Древние. И Старшие Боги, – вежливо поправил мистер Голуб. – Нет… они ушли туда, куда уходят боги.
– И есть какие-то исторические доказательства их существования? Может, этими так называемыми богами были реальные инопланетные расы, которых просто обожествляли первобытные люди?
– Полагаю, их можно было бы истолковать и подобным образом. Как инопланетян. Как существ. Но для нас, если сравнивать, они – боги, которые затмевают концепцию любых воображаемых божеств, вроде греческих, которых вы упоминали.
– Разве не все боги воображаемые?
– Какой вы атеист, мистер Руби! – дразняще упрекнул Голуб. – Древние люди поклонялись солнцу. Возможно, они неправильно его истолковали, но точно не придумывали.