– Однако в итоге вы его победили, надо полагать.
– О, да. Индиго свалил его с ног.
Конч увидел, как лидер дьяволов оценивающе повернул шесть крошечных глаз в сторону тихони. Индиго даже не поднял взгляд и продолжал водить пальцем по мокрому кругу на столе.
– Ты сказал, что было девять. Четверо живы, и четверо мертвы. А как насчет девятого?
– О, мы рано потеряли одного парня, его постигла участь, что хуже смерти, – женитьба! – Ганс рассмеялся. – Это был Блинк. Он больше не хотел играть.
Конч заметил, что Ганс говорит, а влесси оценивают. Оценивают их прошлые успехи и провалы. Дьяволы определенно были не самыми веселыми противниками, с которыми они встречались до дуэли.
– А сколько раньше было членов вашей команды?
– Четверо, – ответил влесси своим захлебывающимся голосом. – Мы никого не потеряли с тех пор, как начали.
Ганс, казалось, стал чуть менее общительным. Он бросил взгляд на Конча, но тот проигнорировал его, взяв пример с Индиго. Затем жестом подозвал официантку, чтобы заказать что-нибудь из еды – что-нибудь, что помогло бы впитать алкоголь, который уже был у него в желудке.
– Ну, что думаете о вампирах? – спросил Конч, когда все четверо шли в ряд по широкому тротуару. На всех была верхняя одежда разных оттенков и длины из клонированной кожи для защиты от ночного холода в Панктауне.
– Эй, – серьезно обратился Брасс к остальным, – надеюсь, вы, ребята, понимаете, что я только шутил про то, что меня возбуждает та, с сосками.
– Вот будь у нее несколько кисок, совсем другая история, да? – поддразнил его Ганс.
– Ни у одного из них я не видел киску, – ответил Брасс. – Или кий.
– Кия, может, и нет, зато шары на месте, – тихо заметил Индиго.
– Да, – поддержал Конч. – Они четкие, и нам лучше не принимать их как должное.
– Где были их пушки? – спросил Ганс. – Или, думаете, они пользуются мечами?
– Иди к черту со своими мечами, – простонал Брасс.
– Они не пользуются оружием, – ответила Индиго со спокойной уверенностью.
– Чем же тогда? – спросил Ганс.
– Еще не знаю.
Пока они прогуливались, шедшая навстречу банда крепких на вид молодых парней расступилась, чтобы обойти их. Пацаны были не в курсе слухов об этих людях, но уличных инстинктов хватало, чтобы понять: этих не стоит ни высмеивать, ни задирать. Четверо друзей остановились на углу под фонарем, из-за его болезненного зеленоватого света они стояли словно в резервуаре с мерзкой жижей, в которой могли бы храниться препарированные органы или уродливые младенцы. Высоко над головами прогудел геликар, сворачивая за угол, а по прозрачному туннелю, соединявшему одно огромное офисное здание с другим на противоположной стороне перекрестка, пронесся шаттл. С вершины стеклянной башни дальше по улице сорвалась стая светящихся зеленых голографических птиц, покружилась в небе, собралась вместе, образовав слова «КОРПОРАЦИЯ СТАЯ», затем рассеялась и вернулась в линзу на вершине башни. Над другим сооружением парила голубоватая голографическая рука, достаточно большая, чтобы принадлежать богу, которая непрерывно показывала на языке жестов название компании «АУДИОПЛАНТАТЫ». Четверо мужчин находились на краю Индустриальной площади, недалеко от офисов «Зиккурат Фармацевтики», компании, заключившей с ними нынешний контракт.
– Кто-нибудь хочет пойти в «Змеиные шкуры»? – спросил Брасс. Так назывался эксклюзивный стриптиз-клуб неподалеку, где местные бизнесмены любили угощать обедом клиентов, чьего расположения добивались. Там красивые женщины сначала сбрасывали одежду, а затем снимали с себя клонированную плоть, чтобы показать свое роботизированное естество. – Раз мы бросили наших скучных друзей.
– Только не я, – вздохнул Конч. – У нас работа.
– Мы начнем только на следующей неделе!
– Неважно. Шагай. После встречи с вампирами я хочу держать свой нож наточенным.
– Теперь ты говоришь, как Ганс, – проворчал Брасс.
– Я пойду с тобой, – сказал ему Ганс, не обращая внимания на оскорбление.
– Тогда увидимся, парни. Просто держите нос по ветру. Мы не знаем, следуют ли дьяволы тем же правилам этикета и честной игры, что и мы. Их хорошие манеры могут оказаться для нас совсем чужими.
– Мы всегда начеку. – Брасс похлопал себя по твердому бугорку на боку, слегка оттопырившему его кожаное пальто длиной до колен. – Ты нас знаешь.
– Верно, – сказал Конч, и внезапный порыв холодного ветра взъерошил его колючие, короткие светло-каштановые волосы. – Тогда снова встречаемся завтра днем. В подвале.
Они пожелали друг другу спокойной ночи. Брасс и Ганс исчезли за углом, а Конч и Индиго проводили друг друга до конца следующего квартала, где их пути разошлись. Перед этим Конч сказал:
– Утром встречаюсь с «костюмами» в «Зиккурате». Я буду держать канал открытым, чтобы ты мог слышать… если, конечно, у них нет блокирующих фильтров. Расскажу, что у нас был обмен любезностями с командой соперника, чтобы они знали, какие мы хорошие игроки, и заберу задаток.
Индиго кивнул. Конч пожелал ему спокойной ночи. Индиго снова кивнул. Словно дуэлянты, отмеряющие дистанцию, они развернулись и пошли в противоположных направлениях.
Штаб-квартира и местное производство компании «Зиккурат Фармацевтика» располагались, что неудивительно, внутри нависающей многоярусной пирамиды из зеленоватых керамических блоков, которые выглядели старыми, потрескавшимися и почти рассыпающимися. Джаспер Конч предполагал, что зеленоватый оттенок должен был означать ил или мох джунглей, где можно найти подобный храм, или же свет, пробивающийся сквозь изумрудный полог листвы. А может, он был искусно выкрашен соком нарезанных денег.
На большом видтанке в центре холла Джаспер смотрел закольцованную голографическую рекламу продукции и успехов компании. В ролике сотрудники в халатах и роботы весело махали руками из стерильных корпусов, а еще счастливые офисные дроны, отвлекавшиеся от своих компьютеров, улыбались в камеру. Конч тщетно огляделся в поисках журнала, вздохнул, захотел закурить и поднялся, увидев мужчину, который, протянув вперед руку, энергично шел к нему по зеленому ковру.
– Мистер Конч, рад снова вас видеть. Пожалуйста, пройдемте в мой кабинет.
– Мистер Аббас. – Джаспер пожал мужчине руку и последовал за ним.
Хамид Аббас был худощавым, смуглым, привлекательным, безупречно одетым, и Конч не имел ни малейшего представления о его должности или обязанностях в «Зиккурат Фармацевтике». Раньше они встречались за пределами компании. Поскольку было утро воскресенья (по земному календарю), здание выглядело пустым, если не считать охранника, который встретил Джаспера на посту, где проверяли наличие оружия. С легкой улыбкой Конч вынул из наплечной кобуры курносый «Дециматор» 220-го калибра, а из кобуры на лодыжке – маленький автоматический пистолет, заряженный плазменными капсулами.
Они устроились в кабинете Аббаса, где стены выглядели обитыми толстой черной пеной. Теперь Конч серьезно сомневался, что Индиго сможет подслушать разговор, но, по крайней мере, у форсеров это тоже не получилось бы. Ведь подобное мелкое корпоративное соперничество было незаконным… хотя поскольку никто, кроме наемников или киллеров, не подвергался непосредственной опасности, власти, как правило, смотрели в другую сторону, тем более речь всегда шла о больших деньгах, а те смазывали механизмы общества до полнейшей бесшумности. Как-то детектив из отдела убийств по имени МакДиаз стал настоящей занозой, но это случилось потому, что был застрелен невинный прохожий. В этой небрежности были виноваты именно противники – Конч гордился тем, что его команда не причинила вреда ни одному мирному жителю.
– Итак. – Аббас улыбнулся и сцепил руки на столе, полностью сделанном из синтетического – или, возможно, даже настоящего – нефрита. – Вы встречались с ужасными влесси.
– Мы пытаемся узнать о них побольше.
– Ну, я могу кое-что рассказать. Они родом с той же планеты, что и анульцы. Когда происходят темные дела и в них замешаны анульцы, велика вероятность, что влесси где-то рядом. Анульцы боятся влесси… но не против их использовать.
Конкурент, которого «Зиккурат» вызвал на поединок, назывался «Фармацевтика „Избавление“». Компания принадлежала и управлялась группой влиятельных бизнесменов-иммигрантов с Анула… и их самым продаваемым продуктом была розовая таблетка, которую использовали для борьбы с болезнью под названием «кругопряд», стараясь сдержать развитие этой все более распространявшейся заразы. «Зиккурат» стремился создать собственные лекарства для борьбы с этой опухолью, а «Избавление» оспаривало их права, заявив об эксклюзивности соответствующих способов лечения. «Зиккурат» в ответ выдвинул ужасные обвинения, вроде того, что препараты «Избавления» были ничем иным, как плацебо. «Избавление» выступило с возмущенным протестом, предложив образцы для анализа третьей стороной. Разгоревшаяся в суде битва превратилась в ослепительную метель бумажной волокиты, в джунгли бюрократизма, где адвокаты и заблудились. Так что «Зиккурат» вышел к «Избавлению» с предложением уладить дело во внесудебном порядке, чтобы производство продуктов обеих сторон перестало находиться в подвешенном состоянии, а наградой стало бы то, что в случае победы «Избавления» «Зиккурат» воздержится от производства таблеток против кругопряда… а в случае своей победы беспрепятственно продолжит их производство.
– Естественно, «Избавление» приняло наше предложение, – объяснил Аббас. – Они не хотят, чтобы суд продолжал вмешиваться в это дело… поскольку, несмотря на их возмущение, большая часть производимого товара на самом деле является плацебо. И даже средствами для ускорения развития болезни. Они видят в кругопряде своего друга. Источник бесконечной прибыли. А мы – нет. Мы действительно стремимся помочь жертвам. «Избавление» производит достаточное количество подлинного, полезного препарата, чтобы его можно было выпускать на рынок и предлагать для анализа, если вопрос будет изучаться не слишком глубоко… но от большинства анализов они могут отбиться, просто дав на лапу, где есть необходимость.