– Он заблудший, как я?
– Нет, он родился в Цитадели, но родители скрывали его, потому что не хотели, чтобы он стал Стражем.
– Но вы ведь всегда говорите, что никто не становится Стражем: либо ты Страж, либо нет.
– Совершенно верно, и родители Второго приложили все усилия, чтобы он им не был. Они запугивали его монстрами, водили общаться с людьми, выжившими после нападения, говорили, что смерть его будет ранней и страшной. Короче говоря, посадили в его сердце семя, которое до сих пор очень трудно искоренить.
– Я всё равно не совсем понимаю. Я сталкивался с монстрами с раннего детства, и со мной никогда не случалось ничего подобного.
– Это потому, что ты развил в себе инстинкт охотника. Большинство новобранцев Цитадели не сталкивались с монстрами вживую, но они точно знают, что когда это произойдёт, они хорошо или, по крайней мере, лучше остальных людей проявят себя. Понимаешь, мастерство Стража основано на трёх основных принципах: способность, техника и отношение. Способность у Стража есть по той простой причине, что он рождён им. Технику мы изучаем в Бастионе. А отношение приносим из дома. Если ты пришёл с правильным отношением, ты прогрессируешь быстро. Если нет… Что ж, в этом случае тренировки, в конце концов, изменят тебя, но добиться этого будет намного сложнее. Потому что иногда отношение записано так глубоко на подкорке, что сам Страж порой не догадывается об этом. Второй – хороший курсант, и он будет хорошим Стражем. Но идеи, которые его родители заложили ему в голову, невозможно стереть за одну ночь. Неудивительно, что иногда, когда он сталкивается с настоящим монстром, у него возникают блоки, как у обычного человека. Ведь его родители убедили его, что так и должно быть.
Ксейн задумался над словами Шестого. На следующий день он снова отыскал его, чтобы задать ещё пару вопросов.
– А что случилось с родителями Второго? Стражи забрали его против их воли?
– Против их воли, да. Но сам Второй хотел приехать. Он понимает, что он рождён Стражем, и старается преодолеть себя и своё прошлое. Но по-настоящему добиться этого можно только в реальных битвах с монстрами. Он должен научиться встречать их без колебаний.
Ксейн продолжал размышлять.
– А инструктор знает об этом?
– Знает, конечно. Мы все знаем, просто не говорим об этом. Мы хотим, чтобы Второй прошёл обучение и получил образование, как и все остальные. И у него ещё есть время исправить своё отношение. Как и у тебя, – добавил он внезапно, внимательно посмотрев на Ксейна.
Ксейн сделал вид, что не понял намёка, но принял к сведению этот комментарий.
Правда заключалась в том, что, несмотря ни на что, он не переставал дожидаться подходящего момента для побега. Он уже начал было верить, что инструктор и коллеги доверяют ему, отмечая его «правильное отношение» и «бригадную дисциплину». Но из слов Шестого следовало, что это пока было не совсем так.
Однако история Второго поставила перед ним новые вопросы. Несмотря на слова Шестого, он не мог не чувствовать определённой симпатии к родителям Второго, которые, как и его собственная мать, пытались подарить сыну судьбу, отличную от Стражей.
Их поведение заинтриговало его, потому что он понимал, что никто в Цитадели не усомнился бы в судьбе ребёнка с необычными глазами. Ему было интересно узнать, почему в таком случае они повели себя так. И одна причина даже пришла ему на ум. Но чтобы не вызывать подозрений Шестого, он решил развеять свои сомнения, обратившись к помощи другого курсанта.
– Эй, Четвёртый, – спросил он однажды утром, когда они бегали. – Скажи, Стражи – это ведь всегда дети других Стражей?
Четвёртый рассмеялся.
– Вот так вопрос! Ты что, никогда не смотрел своим родителям в глаза?
– Мой отец умер, когда я был совсем маленьким. Я не помню его.
– Ну, в таком случае, может быть, ты и не знаешь. Нет, черты Стража не передаются по наследству. Они рождаются в обычных семьях, никто не знает, почему. К счастью, нас узнают по цвету глаз.
– Так значит, и у Стражей могут быть обычные дети?
Четвёртый снова засмеялся.
– У Стражей не бывает детей, Пятый. Мы не можем себе этого позволить. Стражи живут, чтобы сражаться, а не чтобы детей растить. Для этого есть обычные люди, а мы защищаем покой их семей. В свою очередь, они передают нам своих необычных детей, когда они появляются. И круг замыкается.
Ксейн ничего не ответил. Но в ту ночь он снова подумал об Акслин, о последних днях, которые они провели вместе.
Со временем он приспособился к ежедневной рутине Бастиона, нашёл своё место в бригаде и даже свыкся с наказаниями. Но он не хотел отказываться от своего будущего, будущего, в котором он мог делать то же, что и «обычные люди». Например, воспитывать собственных детей.
Он вспомнил, что Акслин уехала из своей деревни как раз потому, что она не хотела посвящать свою жизнь этой простой задаче. Потому что была убеждена, что может принести больше пользы в борьбе с монстрами.
С ним же было всё наоборот: ему на роду было написано сражаться, а он мечтал о семье, независимо от того, будут там необычные дети или нет.
Во всём этом было что-то абсурдное, и, лёжа в темноте барака, Ксейн поклялся себе, что не будет мириться с текущим положением дел.
29
Ксейн стал более искусен в обращении с оружием. Теперь он довольно часто выполнял упражнения в Яме, иногда один, иногда вместе с товарищами по бригаде. Многих из монстров, с которыми ему приходилось сталкиваться во время этих поединков, Ксейн никогда не встречал до прихода в Бастион. Здесь же он научился узнавать и побеждать их.
Для каждой из разновидностей монстров существовали свои боевые стратегии, и хотя Стражи должны были уметь уничтожать монстров без посторонней помощи, обучение было нацелено в основном на командную работу.
Когда Ксейн уже начал думать, что теперь он способен защитить себя от любого типа монстров, упражнения стали сложнее. Теперь инструктор заставлял их выходить на арену с непривычным оружием или вовсе без него. Выводил на арену сразу несколько видов монстров. Требовал выполнять упражнения с завязанными глазами, с обездвиженной ногой, на ограниченном пространстве…
Поначалу Ксейна пугали эти изменения. Они резко контрастировали с привычной рутиной и однообразием Бастиона, тренировки в Яме стали казаться особенно непредсказуемыми.
Но в итоге он решил отнестись к этому как к вызову и со временем стал находить даже некоторое удовольствие в постижении пределов своих возможностей как Стража.
Второй, в свою очередь, продолжал периодически допускать ошибки, но они не были фатальными, и его товарищи успевали вовремя подставить ему плечо. Постепенно шестеро курсантов подразделения Сумрак превратились в грозную команду, которую непросто было победить. И Ксейн, которого ещё до официального вступления в Стражи, уже считали весьма сильным, чувствовал себя практически непобедимым.
Тем не менее юноша всё ещё продолжал искать способ спастись. Он обнаружил, что каждую неделю в Бастион из Цитадели приезжала повозка с продовольствием. Она была крупнее и медленнее, чем та, на которой он сам добирался до Бастиона и которая использовалась для перевозки людей. Однако забраться в продовольственную повозку втайне ото всех удалось бы едва ли, так как Стражи тщательно проверяли все транспортные средства, проходящие через главные ворота.
Затем Ксейн вспомнил Рокс, девушку из Серебряного Дивизиона, вместе с которой он приехал сюда. Если он правильно помнил, она прервала тренировку из-за травм. Кажется, она сломала ногу, и по этой причине её отправили на восстановление в Цитадель.
Ксейн знал, что в Бастионе был и свой лазарет: курсанты часто бывали ранены. Получается, что травмы Рокс были более серьёзными и требовали более длительного восстановления, раз они решили отвезти её в Цитадель…
Ксейн подумал, что, наверное, травма была самым простым способом сбежать отсюда, и в последующие дни попытался почаще попадать в так назывемые «несчастные случаи». Однако так как товарищи постоянно прикрывали Ксейна и поскольку ему самому не хотелось будить подозрения наставника, наиболее серьёзным повреждением, которого ему удалось добиться, оказался вывих плеча.
Однажды утром, когда курсанты карабкались по стене, Ксейн решил отпустить верёвку, чтобы упасть с высоты и получить травму. Однако Третий подхватил его в воздухе, и дело закончилось наказанием для обоих.
– Эй, Пятый, будь поосторожнее, – предупредил его Шестой после этого случая. – В последнее время ты прям напрашиваешься. Это задерживает прогресс всей бригады.
Они заметили, это было очевидно. Ксейн смирился и решил пока отменить свои планы, тем более что результаты были нулевые, и рано или поздно его истинные намерения раскрылись бы.
Теперь все надежды юноши были на миссии во внешний мир, которые Стражи называли «манёврами». И поэтому когда инструктор, наконец, объявил, что они готовы к первой экспедиции, Ксейну пришлось сильно постараться, чтобы скрыть своё воодушевление.
Вечером перед тренировкой Ульрикс собрал всех курсантов на площади на инструктаж.
– Вам будут встречаться монстры разных видов, – начал он. – И, естественно, вам придётся отбиваться от них. Но целью вашей миссии завтра будет убить как минимум полдюжины щелкунчиков. В последнее время они активно размножаются вокруг. И несколько наших подразделений ведут сокращение их популяции.
– Размножаются? – удивлённо спросил Ксейн, но замолчал, поняв, что прервал инструктора.
Ульрикс уставился на него.
– В чём дело, Пятый?
– Мне было интересно, господин инструктор… как и почему размножаются эти существа. Я думал, что монстры не размножаются.
– Да? И кто тебе об этом сказал?
Ксейн читал об этом в книге Акслин, но аналогичный вывод подсказывал ему и его собственный опыт. Он неоднократно наблюдал логова и норы монстров, но там никогда не было детёнышей, только взрослые особи.