Наконец он вышел к усеянному пещерами нагорью. Две большие реки шумно выливались на мелководье у подножия возвышающейся формации. В тумане выросла базальтовая масса, вершины которой он даже не мог различить. Она была отделена от гор, на которых он так желал оказаться. Пытаться взойти на нее не имело смысла.
Какое-то время он походил у подножия откоса, от одной реки к другой. Ел яйца летающих рептилий, которые строили свои гнезда на скале. Спал в пещерах. И постепенно захандрил.
Наконец он начал исследовать пещеры, изрешетившие все нагорье.
IV
Джеремия Рейнольдс стоял на корме «Аннавана», выходившего из бухты в бескрайний Атлантический океан. Уже в октябре он был ветреным и холодным. Но «Аннавану» предстояло отправиться в куда более холодные воды Антарктики.
По правому борту был брат «Аннавана» – «Серафим». Вместе они должны были пересечь Атлантический океан и уйти по летней воде, растапливающей глыбы льда. Рейнольдс надеялся найти южную полярную щель, описанную Симмсом. Но ему не слишком повезло.
Экспедиция в составе «Аннаваны» и «Серафима» добралась до 62 градусов южной широты, но Палмер[61] в 1820 году уже проходил в Антарктиду на широте 63 градусов 45 минут. Группу отправили в направлении полюса или, как надеялся Рейнольдс, в сторону южного края. Симмс считал, что впадины, ведущие во внутренний мир, находятся на уровне или чуть выше широты 82 градусов. Рейнольдс и его команда очень близко подошли к этим координатам, но из-за плохой погоды были вынуждены сделать остановку, а потом у них закончилось продовольствие. Их спасли как раз вовремя, иначе эта экспедиция, отправленная на север перед самой арктической зимой, стала бы их последним путешествием.
Пока Рейнольдс был со своей злосчастной группой, Джон Кливз Симмс умер в Огайо, но Рейнольдс узнал об этом примерно через год. У побережья Чили экипаж взбунтовался, они высадили его вместе с офицерским составом на берег и встали на путь пиратства.
Следующие три из четырех лет Джеремия Рейнольдс посвятил различным экспедициям по южным морям, охоте на китов, изучению ботаники и зоологии в Тихом океане. Он по-прежнему защищал теории Симмса и, как и Симмс, путешествовал по США, чтобы получить поддержку большого штурма внутреннего мира.
Создание спустилось.
Он снова заблудился и теперь лишь бесцельно бродил по пещерам. А затем спустился.
В другой мир.
В мир, где было огромное море, в которое впадали две огромные реки, стекавшие на мелководье под большим откосом. Этот второй внутренний мир был освещен электрическими разрядами и наполнен несмолкающим грохотом. Здесь имелся участок земли, населенный несколькими маленькими животными и редкими пораженными болезнью растениями.
Создание не могло подняться обратно. У него не было другого выбора, кроме как пройти мир большого моря и выйти в третий внутренний мир.
Существовал и четвертый мир, и пятый, и шестой, возможно, и множество других, которые лежали за пределами его уходящего вниз маршрута. Он постоянно передвигался с места на место, ел то, что мог найти, удивляясь и ужасаясь крайностям, представленным в разных мирах. Он поймал себя на том, что мечтает о солнце и луне, о смене дня и ночи. Но если теперь он и чувствовал прошлые отголоски одиночества, он не признавался себе в этом. «Какими бы ни были эти миры, – говорил он себе, – они будут моими, стоит мне захотеть». Он не нуждался в дружеском общении.
Даже так, даже таким образом, он оставил после себя след, который потом увидят другие.
В одном из внутренних миров жила обезьяна. Это была самая большая обезьяна, которая когда-либо жила внутри или на поверхности Земли. Несмотря на то что она не принадлежала ни к одному из племен обезьян в этом пещеристом месте, она управляла ими, как какой-нибудь человеческий монарх. Она могла свободно прийти в любую стаю и так же свободно уйти из нее. Получала все, что хотела, – от простого массажа спины до интимных услуг. Пока она оставалась с самками данной стаи, прежние доминантные самцы уходили, чтобы погрызть стебли грибов, потрясти деревья или выполнить еще какую-нибудь переложенную на них обязанность. Если они мешали большой обезьяне, она их убивала.
Создание Франкенштейна споткнулось об эту обезьяну, когда та спала в клубке стеблей мертвых растений.
Лоскутный человек лишился среднего пальца на левой руке.
Обезьяна лишилась жизни, шкуры и некоторого количества мяса. После того, как победитель ушел, к скелету подошла кучка человекообразных обезьян поменьше. После этого они обходили то место, потому что понимали, хоть и смутно, что здесь потрудилось не животное. Ни одно животное не могло содрать кожу с большой обезьяны. Теперь по их миру бродило что-то новое и более ужасное. Что-то настолько опасное, настолько дикое, что было недоступно для их понимания.
От других племен они слышали, что то, что сняло кожу с большой обезьяны, теперь носило ее на своих плечах. Внешне оно очень напоминало безволосую обезьяну. Оно могло создавать руками огонь и клало туда мясо, прежде чем есть.
Они стали переживать за следующие поколения, опасаясь нового существа бесконечно больше, чем большой обезьяны, чью кожу оно забрало.
V
Экспедиция Франклина отправилась на Северный полюс летом 1844 года. Сэр Джон Франклин снарядил два корабля – «Эребус» и «Террор». Это были мощные трехмачтовые судна с паровыми винтами. Они были сделаны, чтобы завоевать Арктику.
Экспедиция Франклина пропала со всеми ее 129 участниками. Выживших в Арктике искали более сорока лет. Во время этих спасательных миссий на карте Севера появилось больше сведений, чем можно было мечтать прежде.
В 1860-х годах один американец прожил несколько лет среди эскимосов на северо-западе Гудзонова залива. Он постоянно беспокоил их расспросами, видимо, надеясь узнать что-нибудь о последних днях экспедиции Франклина.
Наконец он пришел в деревню, где старуха-сказочница рассказала ему о белых людях, тянувших лодку по льду. Американец засыпал ее вопросами и скоро понял, что они не могли быть выжившими участниками экспедиции Франклина, пропавшими пятнадцать лет назад.
Она рассказывала историю нескольких выживших после морского путешествия Флобишера,[62] которые отправились на поиски Северо-Западного прохода три сотни лет назад.
Создание пробиралось сквозь другие миры. В какой-то момент он, сам того не зная, даже миновал центр Земли.
Следующий мир он захватил лишь по той причине, что там жили люди.
VI
У некоторых индейцев племени Навахо, у всех хопи и пуэбло с юго-запада США была легенда о людях, живущих под Землей, и их богах.
Начиналась она одинаково.
Под землей было темно, поэтому люди, жившие там, хотели подняться на поверхность. Они поднялись сквозь норы в земле и обнаружили новый мир, где было небо, в котором светило солнце. Они спустились обратно, а потом вернулись со своими дядями и братьями. Затем, когда они все стали жить там, они создали нас.
В центре деревни располагались кивы. Они представляли собой подземные сооружения, где проводились ритуальные церемонии. В центре пола каждой кивы находился глубокий колодец, дна которого не было видно. Согласно легенде, первые люди пришли во внешний мир именно по таким колодцам.
Возможно, хопи помнили прошлое лучше, чем эскимосы. Они сохранили память о гораздо более древних событиях, чем путешествие Флобишера. Если спросить их, они рассказали бы об Эстебане – черном рабе Кабеса де Ваки.[63] Рассказали бы о круге из кукурузы, который они сделали, когда на их землю пришел Коронадо,[64] о схватке высших пуэбло в облаках и о том, скольким людям пришлось прыгнуть на верную смерть, когда их деревню подожгли испанцы.
Но в основном хопи помнили Эстебана, второго человека из внешнего мира, которого они видели. Они бы рассказали, что он был высоким и черным, с пухлыми губами и любил есть перец чили.
Это было в 1538 году.
В центре любого поселения пуэбло тоже есть кива, откуда первые люди из внутреннего мира явились на Землю.
Создание впервые увидело людей, когда те пересекали на лодках тихое спокойное озеро, из которого он пил. Он увидел их как едва различимые пятнышки в вечном полумраке его нового внутреннего мира. Но это, несомненно, были люди.
Создание ушло в тень сероватых деревьев с мягкой корой и задумчиво наблюдало, как они проплыли мимо и исчезли в сумраке.
Люди. Здесь люди. В его мире? Но как? Он взвесил в руке свой мушкетон. Разве могли обычные люди пробраться так глубоко внутрь Земли? Даже на кораблях, предназначенных для путешествия по Арктическому морю, даже с оружием, теплой одеждой и обладая значительной выносливостью – разве могли эти жалкие, слабые человечишки сделать то, что удалось ему? Откуда здесь люди? Откуда? Или они жили в этом подземном мире изначально? Он пожал плечами, накрытыми шкурой обезьяны, и недовольно сморщил лоб.
Я знаю, чего ожидать от людей. Я оставлю это место и уйду…
Но куда? Обратно в обезьянью пещеру? Обратно в мир жары и расплавленных скал? Или обратно в мир огромного моря?
Нет, подумал он, а затем произнес это слово вслух:
– Нет. Внутренний мир принадлежит мне. Весь. Я не буду делить его с людьми.
Он осторожно проверил свое оружие, взвалил на плечо мушкетон и двинулся на поиск этих людей.
По дороге он старался сохранять бдительность, ведь в этом мире были и другие опасности, кроме людей. Однажды он увидел, пусть и с безопасного расстояния, зверя, смутно напоминающего медведя, который разрывал чей-то скелет. Как-то раз он заметил огромную летающую рептилию, гораздо более крупную, чем те чудовища, что встречались ему прежде. Ее черный силуэт выделялся на сером мрачном небе. А в другой раз он наткнулся на след четвероногого животного, чьи лапы с когтями оставили отпечаток длиной в шесть дюймов. Только дурак мог позволить себе быть неосторожным в этом мире. Но тем не менее мысленно он витал в облаках.