«Ты мертв, Франкенштейн, а я свободен. Возвращайся обратно в могилу».
«Вернусь, но не один. Не один».
Франкенштейн пронзительно засмеялся и, не сделав ни шага, потянулся вперед. Его рука начала жутко расти в длину, и он сделал резкое движение к лицу леди Меган, минуя голову создания.
«Один!».
Он тут же разорвал Виктора Франкенштейна на части, а затем отвел леди Меган в ее башню.
Она прислонилась головой к его груди. У нее были красивые длинные волосы светлого, почти серого, оттенка. Бледная кожа напоминала слегка окрашенный фарфор. У нее была небольшая заостренная грудь, упругий, изящно округлый животик и стройные бедра. Когда они поженились, она была юной девушкой, но уже владела сексуальными навыками – в Брасандокаре не придавали исключительного значения девственности. При этом она не высмеивала его практически полное неведение в этих вопросах. Она была первой женщиной, которую он видел обнаженной.
А после их неловкого первого совокупления в ногах их кровати возник Виктор Франкенштейн, чтобы поиздеваться над ним. Казалось, Меган его не замечала.
«Ты даже в этом отношении – пародия, – сказал Франкенштейн, указывая на вялый пенис создания. – Все, что есть прекрасного в человеке, увядает рядом с тобой».
«Грех совершил мой создатель».
«Грех совершил ты, когда нарушил обещание, данное мне перед смертью. И ты продолжаешь жить, чудовище».
Тут уж у меня нет выбора. Существо скатилось с кровати, чтобы прогнать призрака, но его колено согнулось, как только он перенес на него вес, и он растянулся на полу. Боль залила его голову, тело и конечности.
Он лежал на полу и хватал ртом воздух. Твердь разверзлась и поглотила его.
Ему понадобилась целая вечность, чтобы прорыть когтями путь на поверхность. Чем ближе он подбирался к ней, тем сильнее становилась боль. Во рту стоял привкус крови. Он застонал, поднял голову и вяло осмотрел место побоища. Он не мог ничего понять. Разломанная дверь, сорванная с петель. Железная скамейка. Груда оружия. Повсюду кровь. Он уронил голову на руки и стал размышлять над увиденным.
Меган. Леди Меган. Где она?
Его начал одолевать ужас. Он пополз по полу и, добравшись до угла кровати, встал на четвереньки. Он смотрел. Смотрел. Смотрел. Смотрел.
Пока вид кровавого мяса не заставил его согнуться вдвое на полу. Пока он не увидел перед собой только огромный красный океан. Пока не услышал, что кричит от дикой боли и утраты.
Они слышали его с улицы, слышали этот звук, как будто все демоны, в которых они верили, вырвались на свободу. Некоторые из воинов обнажили мечи, будто бы собираясь в башню, где они убили завоевателя, его женщину и несколько его сторонников. Но, увидев его в окне, замерли на месте.
– Я покажу вам войну! – зарычал он, и металлическая скамейка полетела в толпу.
Крики и стоны заполнили двор. Он исчез из окна.
Через мгновение из окна обрушился тяжелый шкаф и разбился о тротуар. Вслед за ним полетели стулья, шкаф для одежды, тела воинов.
Когда он спустился с тесаком в руках, они бросились бежать от его ярости, бросая оружие и затаптывая тех, кто упал. Он нападал на них сзади. На нем уже не было ран. Он гнал их вперед, убивая всех, до кого мог дотянуться.
Он свирепствовал по всему Брасандокару. Он разрушил палатки и убил скот на рынке. Перевернул жаровни и пинком опрокинул столы, нагруженные товарами. Разбил открытые бочки с алкоголем и бросил распотрошенного солдата в общественный колодец. Затем схватил факел и поджег все, что мог. Свет от горящего города был виден на расстоянии нескольких миль.
Он вытаскивал людей из своих домов и безжалостно забивал их в канавах.
Наконец, пошатываясь, он дошел до причала. Он был потрясен и измотан. Взойдя на плот, он отрезал веревку и двинулся по воде. Брасандокар пылал за его спиной, и он устало подумал, что точно разрушил его навсегда. Он погрозил пламени кулаком.
– Никаких шрамов на лице моей империи! – кричал он, не чувствуя при этом ликования в сердце. Меган по-прежнему была мертва. Меган была мертва.
Крича и плача, он опустился на доски плота. Его несло в ту сторону огромной реки, где никогда не бывало людей.
Создание проснулось прямо перед тем, как река вошла в низкую темную пещеру.
Он не знал, сколько плыл, и не знал, как далеко продвинулся по пещере. Река текла плавно. Иногда плот натыкался на невидимый риф, иногда его несло вперед кормой. Порой стены пещеры пылали огнем, напоминая множество грибов, иногда – животных, светящихся на потолке, как движущиеся сталактиты.
Но чаще всего его окружала непроницаемая темнота.
Я путешествую из одного ада в другой, думал он, черпая из реки горсть воды. Теперь вода была прохладнее, но разве подводные источники не всегда были прохладными? Разве раньше, когда он жил в пещерах, преследуемый людьми и презираемый всеми природными явлениями, разве тогда подводные источники не были прохладными? Он не мог вспомнить этого, но решил, что это все равно было неважно.
Что было важно – так это то, что эта река куда-то ведет, прочь от мира людей, где я буду свободен от их алчности и страхов. Накидка согревает меня. Раны заживают. У меня по-прежнему есть тесак. Я по-прежнему свободен. Он свернулся калачиком на плоту и постарался не обращать внимания на первые муки голода. Леди Меган прислоняется головой к моей груди. У нее красивые длинные волосы светлого, почти серого, оттенка.
Ее кожа…
Он заметил, что течение реки наконец замедлилось, и ее русло стало шире и мельче. Он посмотрел в темноту и краем глаза увидел движение света. Он повернул голову в ту сторону. Свет исчез. Вода стала черной.
Впереди плота снова появился свет. Человек Франкенштейна внимательно посмотрел в воду. Внизу было заметно небольшое движение – несколько пятнышек двигались волнообразно, уносились прочь, а затем снова возвращались. Он сунул в воду руку. Пятнышки унеслись в глубину. Он продолжал держать руку в воде.
Вскоре пятнышки снова оказались в поле зрения. Он резко сделал выпад, нащупал что-то и сжал руку. Что-то билось у него в руке. Он вытащил ее из воды и сильно ударил этим тяжелым грузом о доски плота. Пойманное существо попыталось уплыть. Он еще раз ударил его о доски, и оно успокоилось. Его свечение быстро потухло.
Он огляделся и увидел еще больше таких точек, двигающихся в воде. Позади плота раздался шумный всплеск. Свет погас.
Вскоре плот вошел в другое освещенное место, свет которого исходил от чаги, располагавшейся среди стен пещеры. Создание направило плот ближе к берегу и, проплывая мимо стены, отломило кусочек гриба. Часть его свечения исчезла у него в руке.
Он развернул плот обратно на середину реки, а затем опустился на колени, чтобы рассмотреть существо, которое он вытащил из воды. Это была саламандра. В длину она достигала около трех футов. Вдоль ее спины располагался ряд светящихся точек, которые больше не мерцали. У нее был плоский череп, по форме напоминающий наконечник стрелы.
Создание радостно съело эту саламандру. Смягчив голод, он решил внимательно осмотреться в окружающей его обстановке. Стены пещеры постепенно искривлялись по сторонам. Дальше чага росла гуще, а вода часто расступалась там, где рыбы всплывали на поверхность. Река стала мельче, хотя там были места, где он не мог нащупать дно своим веслом. Он позволил слабеющему течению нести себя дальше. Интересно, что могло обитать на глубине этих мест?
Он греб в сторону открытой точки, когда впереди послышалось хлюпанье какого-то крупного существа. Вода перед ним простиралась плавно и непрерывно. В глубине ничего не двигалось. Что-то спугнуло саламандр и рыб. Затем послышался еще один всплеск. Он поднял весло, будто гарпун, и стал ждать, но ничего не происходило. Постепенно в воде снова появились пунктирные линии.
Через какое-то время берега реки пропали из виду. Течения почти не было. Над головой были слабые неясные блики, которые перекрывались над ним аркой. Здесь, подумал он, заканчивалась большая река. И начиналось безбрежное подземное озеро. Возможно, оно стекало в другие миры. А может быть, открывало путь во внешний мир. Он пожал плечами, готовый принять какой угодно поворот событий, и лег на доски, чтобы отдохнуть.
Его разбудил мягкий сухой дождь, обрушившийся на его лицо. Он открыл глаза, и впервые за много лет ему показалось, что он увидел звезды. Но под землей? Дождь? В пещере?
Создание село и потрясло головой, чтобы прояснить разум. Это был такой дождь, какого люди никогда не видели. Крошечные светящиеся создания отскакивали от плота. Рыбы кружились и переворачивались в воде, затем плюхались на доски, пытаясь поймать эти существа.
Он сунул руку в волосы и достал оттуда окуклившийся кокон. Затем снова посмотрел вверх, щурясь от этого каскада. С тускло освещенного потолка теперь падал слабо светящийся снег, в котором трепетали крохотные крылатые создания.
Лоскутный человек покрутил кокон в руке. Оттуда вылуплялись черви, а рыбы сходили с ума от этого пиршества. Он зачерпнул несколько рыб и убил самых больших, что плюхались на плот. Затем он смел кучу коконов насекомых в воду и покинул это место со странным дождем так же быстро, как и оказался в нем.
Начав есть одну из убитых рыб, он услышал позади тревожный всплеск, как будто что-то большое барахталось среди кормящегося косяка. Но ничего не было видно.
А позже он точно различил, как на расстоянии проплыли неясные белые фигуры.
VIII
Темноволосый мужчина умирал в бреду.
Два доверенных лица партийного босса напоили его в день выборов в Балтиморе, штат Мэриленд, и перевозили с места на место, где он голосовал под вымышленными именами. Это была обычная практика – собирать пьяниц и изгоев, чтобы увеличить число голосов.
Ни один из них не знал, кем был этот стонущий человек, которого они тащили под руки. Это был Эдгар Аллан По – и он уже давно