– Ну, то, что ты вывалился из моего шкафа и пришел из будущего – уже фантастично!
Я почесал затылок. Конечно, она была в чем-то права, но согласиться я не мог. Как-то не по-мужски, чтобы девчонка была всегда права.
– А это было б небывальщиной. Тем более, твой отец не может быть моим.
– Это почему же, – нахохлилась Амбер. – Лучше моего отца не найти!
– Это потому что ты моего не знала! – отразил удар я.
– Ну, как хочешь, – надулась Амбер, закрыла коробку с письмами и унесла.
Я почувствовал себя виноватым.
– Мне пора обратно.
– А как ты вернешься обратно? – ехидно спросила Муха.
Я пожал плечами:
– Я думал, что так же, как пришел, но не выходит. Видимо, я что-то упускаю. Какую-то важную деталь. Не могу подобрать ключ к этой загадке. Ключ! Точно! Вот я болван! Все время о нем забываю!
Я обшарил карманы, достал мятый конверт, еще раз заглянул в него. Конечно же, он был пуст.
– Какой ключ? – Амбер выдернула из моих рук конверт и заглянула в него.
Конечно же, там было пусто.
Напряжение развеялось, и я охотно затараторил.
– У меня был ключ. Такая золотая металлическая загогулина, – я попытался объяснить. – Она как спираль вечности и дорога. Может, дело в ней. Я не мог открыть дверь, пока не вставил ее в замочную скважину. Серый человек из сна подсказал мне. Я попробовал и получилось!
– Но в моем шкафу нет замка, – удивилась Амбер.
Я подошел к шкафу, оглядел ручку. Пусто. И никакого замка!
– Может, ты сможешь его нарисовать, и мы пойдем к ключнику? И он сделает новый ключ.
Амбер протянула мой же пустой конверт и карандаш:
– Рисуй!
– Нарисовать-то я смогу, – я старательно выводил спираль и линию. – Но мне кажется, это был волшебный ключ, и его просто так не сделать.
– О! Это восхитительно! – хлопнула в ладоши Амбер и забрала конверт. – Можно я оставлю его себе?
Я кивнул. Ведь это был всего лишь пустой конверт.
– То есть у тебя ключ для путешествий во времени? – прищурилась Муха и скрестила руки на груди.
– Типа того.
– А как он работает?
– Я еще точно не знаю, – я начал разглядывать узор на ковре. – Это мое первое путешествие. И мне нужен ключ, чтобы вернуться домой.
Амбер внимательно посмотрела на меня и очень серьезно ответила:
– А мне никогда не хотелось домой. И, будь моя воля, я б ушла вместе с тобой!
Я удивленно посмотрел на нее, и девчонка тут же рассмеялась:
– Шучу! Давай, поищем твой ключ.
Похоже, она верила мне. И, кажется, эта девчонка была вполне ничего.
Мы обыскали каждый уголок ее комнаты, проверили ванну и коридор. Все безрезультатно!
– Может, ты его выронил на улице? – предположила Муха, когда мы на третий раз перерыли все содержимое шкафа. – Пошли, поищем?
– Пошли, – вздохнул я.
Мы вышли в коридор, и теперь я мог лучше разглядеть дом. Это был огромный особняк с двумя изогнутыми лестницами.
«Как крылья», – подумал я, и в памяти что-то шевельнулось.
Пока мы спускались по ступеням, я разглядывал портреты незнакомых и явно уже мертвых мужчин и женщин.
– Это твоя родня?
Амбер кивнула.
– Они любили птиц?
– С чего ты взял?
– У них у всех рядом вор́ оны. Вон у того на спинке стула сидит, – я бесцеремонно тыкал в лица напыщенным позерам. – У этой – на брошке. А этот, с хитрым прищуром, держит трость с набалдашником в виде головы птицы…
Легкое дежавю кольнуло в затылок.
– А, ты про это, – Амбер задумалась, стоит ли раскрывать семейные секреты. – Они просто все – члены одного клуба, что-то вроде не особо тайного общества для совместной игры в бридж.
– А, масоны, – понимающе протянул я. – Или Совет Сов?
– Нет, но, если хочешь, спроси моего отца?
– Твоего отца? – я как лом проглотил. Врос в ступеньку.
– Ну да, – пожала плечами Амбер. – Если не найдешь свой ключ, то вечером у нас чай и время историй. Он вернется из конторы, и мы будем пить чай.
– Спасибо, – слова царапали горло. – Но лучше поскорее найти ключ.
Наконец-то ступени и портреты закончились. Холодная цепкая мысль не отпускала. Слова Мухи пульсировали в мозгу: «Если не найдешь свой ключ». Осознание того, что я могу застрять в прошлом, бесшумно подкралось и, прыгнув, придавило всей своей массой. Острые клыки страха сомкнулись на моей шее. Я мог навсегда застрять в прошлом. Навсегда. В этом мире без интернета, тысяч не написанных книг и не сделанных открытий, мира, что в одном шаге от войны и катастрофы… А еще никогда не увидеть маму.
Исчезнуть. Она бы так и не узнала, что со мной случилось. Я не мог бросить ее так же, как мой отец!
– Маленькая мисс собирается прогуляться?
Я чуть не подскочил от неожиданности и, развернувшись, налетел в великана.
– Корв? – пролепетал я, пятясь.
Передо мной был слуга Паучихи! Огромный, взъерошенный, злобный…
– О, Макс, ты знаком с Корвином? – Амбер наклонилась ко мне и шепнула: – Но иногда я зову его Агулс, это «слуга» наоборот. Это так здор́ ово, выворачивать слова наизнанку – все простое сразу начинает звучать загадочно.
Но мираж рассеялся, и передо мной стоял всего лишь дворецкий. Очень высокий, но совсем не похожий на чудище из заброшенного дома. Моложе, опрятнее, и даже с улыбкой, хоть и весьма сдержанной.
Амбер потянула меня за руку к выходу:
– Мы немного погуляем – не беспокойся, Корвин. До вечернего чая всенепременно вернемся!
Мы были уже на улице, и Муха вцепилась в меня мертвой хваткой.
– Как ты узнал, что его зовут Корвин? – зеленые глаза так и буравили меня.
– Серьезно? – я, как мог, старался не выдать свое изумление. – Да у вас же кругом вороны! Как еще могло звать вашего Дворецкого?
Амбер непонимающе смотрела на меня.
– Ну, Корвин, корвус или корв, – пустился я в объяснения. – На латыни это «ворон». У вас же сплошной врановый клуб! А ты тоже явно в нем? На правах сороки или галки?
Я выдавил из себя улыбку.
– Кто бы говорил: сам-то как хорек без спроса влез в мой дом, – огрызнулась Амбер. – Грызун-вредитель!
– Между прочим, хорьки хищники, а не грызуны. И достаточно смышленые. И чего только все путают! Так что сочту это за комплимент.
Глава 18Милый, милый Миллвиль
Мы исследовали каждый дюйм мостовой, но так и не нашли ключ.
– Не грусти, мы что-нибудь придумаем, – заявила Муха и, схватив меня за руку, потащила по улице. – Пойдем, я покажу тебе прошлое. Глупо ведь не посмотреть мир, которого давно уже нет.
Было в этих словах что-то завораживающее. Фатальное. Неужели Амбер поверила мне? А если так, то почему у нее крыша не поехала? Моя вот еле держится.
Но, если от лимонов невозможно отказаться, то пусть будет лимонад!
И вот мы уже хохотали, сидя у небольшого пруда, так похожего на тот, что был в Амбертоне.
– Держи! – Муха протянула мне рогалик с повидлом.
– Вкусно! Я фжифни не ел нифего фкуфнее, – с полным ртом поблагодарил я.
– А знаешь, что? – Амбер зашептала мне на ухо. – Я заплатила за них твоей монетой. Вот умора. Крендель даже не заметил!
Я чуть не подавился. Кренделем она называла владельца пекарни, пузатого усатого мужчину в белом крахмальном колпаке и фартуке с кренделем. И я сомневаюсь, что он не заметил. Скорее решил, что детям не хватает на сладости. Но хорошо, если он сочтет это лишь забавой, а если эта монетка попадет не в те руки? Если ключ бродит по миру не первую сотню лет, то явно о нем кто-то да знает. А раз так… Кто-то за ним и охотится.
– Ну и лицо у тебя, – рассмеялась Муха, прикрывая рот ладошкой. – Но сейчас я немного жалею. Кажется, я сделала глупость.
Я сначала подумал, что и девчонку посетили мысли об охотниках на путешественников во времени, но нет, она просто сожалела, что лишилась кусочка будущего, до которого она вряд ли доживет.
– Держи, – я достал из кармана еще одну монетку. – На память.
– Спасибо, Макс из будущего, – Амбер зажала монетку в кулачке и улыбнулась. – Благодаря тебе я могу прикоснуться ко времени, которое вряд ли увижу.
– А когда ты родилась? – спросил я, уж очень мне не хотелось верить что Паучиха – это и есть Амбер.
– Вообще-то о таком не принято спрашивать женщин, – вздернула нос Муха. – Но так и быть, я отвечу. Потому что не каждый может похвастаться, что родился во время солнечного затмения!
– Ха, – хмыкнул я. – Я вот родился во время лунного, так что тоже, считай имею историю!
– И правда, – Амбер прищурилась. – Но явно не посреди океана!
– О да! Туше!
– Туше? – не поняла Амбер.
– Ага, ну типа ты меня сделала! Обыграла.
– А, ясно. Вечно у вас, мальчишек, слова вывернутые.
– Так когда?
– Двадцатого июля одна тысяча девятьсот двадцать пятого. У меня скоро день рождения. И мне исполнится одиннадцать.
– Значит, мы почти ровесники, – я покопался в уме, но не вспомнил, чтобы солнечные затмения имели хоть какое-то значение в записях деда. – А я родился двадцать восьмого октября две тысячи четвертого. И знаешь, у тебя отличные шансы увидеть будущее, просто ты будешь уже бабулей. Но в наше время бабули очень активные, даже в кругосветные путешествия отправляются.
– Ого! – просияла Амбер. – Тогда, когда я буду старая-старая, напишу тебе письмо, вдруг я смогу дожить до времени, когда прошлое и будущее превратятся в настоящее.
Надо же, теперь она не казалось мне страшненькой. Была в ее улыбке обволакивающая теплота. И веснушки ей очень шли.
– Ты на меня так смотришь, словно у меня рога выросли, – засмущалась девочка.
Я поспешно отвел взгляд. Мои уши словно в кипяток окунули! И я, стараясь не смотреть на Муху, быстро дожевал остатки угощения.
– Миллвиль хоть и небольшой, но ладный городок, – продолжила экскурсию Амбер. – Я его очень люблю, но не жалею, что приходится уезжать в академию каждый год. Все-таки тут жутко скучно.
– Город, в котором я сейчас живу, очень похож на твой, – я закрутил головой. – Если идти по этой улице, то можно выйти на площадь, где стоят ратуша, библиотека и архив.