Ника поцеловала своего недоумка, а потом посмотрела на меня. В ее глазах пылал гнев.
— Вот поэтому и не говорила.
Сестра отодвигает себе за спину своего хмыря. Наступает на меня.
— Потому что знала, не дадут мне возможности выбор сделать. Знала, что отец не выпустит из Штатов.
Черт, да чем она только думает?!
— Ты хоть понимаешь, что в этой стране нам небезопасно?! Или совсем с катушек слетела? — схватил ее за плечо, попытавшись вывести в коридор. Я не хотел, чтобы этот ушлепок был свидетелем нашего разговора. Но Ника оттолкнула меня. Теперь я был зол на нее.
— Ты хоть знаешь, кто он такой и чей сынок?
Она ухмыльнулась, сложив на груди руки.
— Он знает, чья я дочь. И несмотря на это, он со мной. Хотя любой бы предпочёл не связываться. Я устала, Паша. От шлейфа нашей семьи. От того, что за спиной постоянно шепчутся. От того, что дружить ни с кем нельзя. Вы постоянно диктуете мне, куда поступать и что делать. Я устала жить по вашей указке. Я полюбила Славика, а он меня. И я не позволю трогать его.
— Ты маленькая неблагодарная девочка. Отец с матерью оплатили тебе учебу в престижном университете, они делают все, чтобы у тебя было светлое будущее! А ты херишь его с этим у*бком, в этой дыре. Ты хоть понимаешь, сколько у него таких, как ты? Дурочка…
Не успел договорить. Щеку обожгло огнем. Ударила. Она, бл*дь, меня ударила!
— Убирайся, Паша. Я не шучу. И можешь передать родителям, что я не меняю своего решения. До конца лета я остаюсь здесь.
Чернотой накрыло. До чего упрямая!
— Хорошо, Ника. Тогда и я остаюсь здесь. И прослежу, чтобы этот мудозвон не обидел тебя.
Злится. Сжала кулаки.
— Делай, что хочешь.
***
Вышел на улицу, закурил. Потряхивало от злости. По-хорошему было бы всыпать ей по первое число, и с собой под ручку. Но зная Никин характер, могу с уверенностью сказать, что это было бы последнее наше с ней общение. Ладно, поиграю по ее правилам. Хочет сама принять решение? Пусть принимает. Но и я не оставлю ее здесь одну.
Посмотрел на часы, Марк должен подъехать через десять минут. Поежился от холода — накрапывал дождь, и время от времени дул сильный ветер.
Бл*дь, родина моя… даже летом холодная и дождливая. Столько всего здесь пережить пришлось. Самые страшные моменты — на родной земле. Клянусь, все эти пятнадцать лет ни разу не пожалел, что мы уехали. Может, во мне ни капли патриотизма, но не скучал, не страдал ностальгией. Наоборот. Лучшее время моя семья ощутила на себе там — на чужбине, на другом материке. Если бы не Ника, хер бы сюда вернулся.
Глава 6
Соня
— Ты молодец, дочка! — мама обняла меня. — Поверить не могу, что ты такая взрослая стала…
— Спасибо, мам. На самом деле, я даже не нервничала. Просто поднялась на сцену и сыграла.
Мама улыбнулась и, потянувшись через мое плечо, взяла со стола свой бокал с шампанским. Приблизив, чокнулась с моим.
— Подумать только, уже вступаешь во взрослую жизнь… — Я заметила, как в уголке маминых глаз собралась влага.
— Эй, Бобрик, ну чего ты, в самом деле, раскисаешь? — возмутился папа, мама шикнула на него. Мол, негодник, такой лирический момент портит.
— Морковка никуда не денется. Все будет так же, как и сейчас, только пиликать на скрипке будет уже не у нас над ухом, а в театре для зрителей, — проговорил папа со знанием дела.
— Мне кажется, ты счастлив только этому, — засмеялась я, а папа показал мне язык.
Мама вернулась на свое место, по пути не забыв ущипнуть папу.
— Ай, — визгнул он тонким голосом. Мама зыркнула на него.
— Бобрик, ты такая злая стала в последнее время, — проговорил папа обиженно, потирая пострадавший бицепс. — Шуток не понимаешь. Может, мне пора купить тебе ту штучку?
— Какую штучку? — мама посмотрела на него непонимающе.
— Ну, из аптеки, хреновину такую, на которую писать надо и после этого должны высветиться две полоски.
Мама прыснула со смеха. А я закатила глаза.
— Па-а-п, ну, не обязательно же там две полоски будут. Это только тебе так везет, — все засмеялись. А вот папа надул губы.
— Да ну вас, пойду лучше за сигарой. Мать, приготовишь мне кофе? — он поднялся из-за стола и направился в свой кабинет.
— Конечно, Назар Альбертович, — мама подмигнула мне.
Я посмотрела на телефон. Марина прислала сообщение. Она уже подъезжает. Подруга сегодня весь день уговаривала меня пойти в клуб. И никакие доводы против ее не усмиряли. Маринка хочет отпраздновать удачно сданный нами экзамен. А еще познакомить меня со своим новым бойфрендом. Честно говоря, нет никакого желания идти с ней в клуб. Нет, я больше не дуюсь на нее из-за Даши и Ярослава. Обдумав все хорошенько, я поняла, что была не права, обвинив во всем ее. Поставив себя на ее место, задумалась, не понимая, как бы поступила в этой ситуации. Так что наша с ней размолвка длилась семь дней. А за два дня до экзамена я не выдержала и позвонила ей, попросив о встрече.
Все эти дни я гнала прочь мысли о Яре и своей бывшей подруге. Хотя, признаюсь, было сложно концентрироваться на музыке, ведь Инстаграм Даши теперь пестрел их совместными снимками. А я как мазохистка сидела и таращилась в экран, заедая свою обиду и боль шоколадом. Но в какой-то момент вдруг пришло осознание того, что я творю полную ерунду. Нет, так никуда не годится! Кроме лишних килограммов и прыщей на лице я не заработаю ничего.
Взяв себя в руки, на следующее утро я поднялась рано и вышла на пробежку. И что самое удивительное — мозги прочистились. За сорок восемь часов до экзамена я вдруг почувствовал такой прилив сил и вдохновения — играла как проклятая. Сутками, не переставая оттачивать мастерство. До тех пор, пока мелодия не стала звучать идеально. До тех пор, пока она не стала похожей на звучание водопада, где каждый звук является украшением композиции. Вот и сегодня на сцене мозги были отключены, и я просто наслаждалась игрой, моментом.
После экзамена меня окликнула председатель комиссии — директор музыкального театра. Женщина была так восхищена моей игрой, что назначила мне встречу. Она хотела предложить мне место второй скрипки! Обалдеть можно! Я о таком и не мечтала вовсе! Все, что я могла себе позволить — быть преподавателем музыки. А тут такое…
На радостях родители закатили мне пир. Правда, жаль, сестры были в летнем лагере, и не смогли разделить с нами радости. А я с огромным удовольствием бы осталась в компании мамы и папы. Но и Марину обижать не хотелось. Да и интересно было глянуть на ее нового парня.
Я прошла в кухню к маме.
— Мам, Марина приехала, помнишь, я говорила тебе сегодня, что она в клуб меня зовет?
Мама как раз доставала пирог из духовки.
— Сонь, а как же десерт? Может, хоть чай с нами попьете?
Я посмотрела на телефон. Подруга уже приехала.
— Мам, да нас ждут. Марина хочет познакомить меня со своим парнем.
Мама улыбнулась, поставив противень на подставку.
— Тогда беги. Обещаю припрятать для тебя кусочек, завтра с молоком позавтракаешь, — она поцеловала меня. — А то ты знаешь отца своего, сейчас сядет и за один присест все слопает.
Я засмеялась. Самое интересное, что с таким аппетитом папа умудряется выглядеть на все сто. Он в свои сорок семь лет даст фору любому двадцатилетке.
Поцеловав маму, отправляюсь наверх. Надеваю коктейльное платье и, нанеся легкий макияж, распускаю волосы. Забираю со стола сумочку с наличными и спускаюсь вниз. Марина уже сигналит.
Как только открываю дверь и переступаю порог, замираю. Губы кривит улыбка. Отец уже и до Маринки добрался. Стоит возле ее тачки, с сигарой в одной руке и с чашкой кофе в другой, и что-то втирает ей. А она во все глаза на него пялится, едва слюни не роняя. Ох, уж этот папа. На него до сих пор даже молоденькие как пчелы на мед слетаются. А в молодости то что было… как-то мама рассказывала историю их знакомства и начала отношений. Так, в кратком содержании, но чует мое сердце, там было все намного драматичней. Но самое удивительное — сколько бы внимания к нему ни было со стороны женского пола, папины глаза горят только на маму.
— Привет, дорогая, — усаживаюсь в Маринкин кабриолет. Папа видит меня, выгибает бровь.
— И куда это ты собралась? — его нарочито сердитый тон вызывает у меня смех.
— Пап, я уже большая девочка…
Папа делает затяжку, выпускает дым, все это время не спуская с меня задумчивого взгляда.
— Надеюсь, ты взяла с собой ТТ, который я подарил тебе на прошлый день рождения?
— Нет, — закатываю глаза. Марина озирается на меня ошарашенно.
— Хорошо, ну тогда хотя бы нож-бабочку, который я подарил тебе на восьмое марта?
— Нож-бабочка сломался, после того как я зарядила им в дерево на прошлых выходных. Ты же помнишь это, ты помогал мне снимать стресс.
— Точно, — кивнул отец задумчиво. — Тогда не забывай про мой фирменный прием. — Папа ставит на асфальт чашку с кофе и, зажав между губ сигару, демонстрирует его нам.
— Топчешь ноги, бьешь в яйцо, — сопровождает движения словами.
Маринка смеется. А я прикрываю глаза.
— Па-а-ап, я надеялась, что мы обойдемся без озвучки. И да, я помню твой прием.
Папа замирает. На его губах появляется довольная улыбка.
— Ну и замечательно. Много не пейте, девочки. Морковкин, я на телефоне, — он прижимает ладонь к уху.
— Марин, едем уже.
Подруга аж загибается от неудержимого смеха. Мне приходится ее шлепнуть по плечу, дабы привести в чувства.
Глава 7
— Кто он хоть такой, твой парень? — мы уже двадцать минут сидели за столиком, наблюдая за танцполом. Марина то и дело посматривала на телефон, ее бойфренд опаздывал.
— Он старше, ему двадцать пять. У него своя сеть автомастерских.
— Бизнесмен? Звучит неплохо…
— Он классный, — вздохнула восторженно Марина. — Сильный, смелый, красивый.
Подруга выглядела такой вдохновленной, когда речь шла об этом парне. Только я не разделяла ее энтузиазма. После недавнего удара судьбы мне сложно будет поверить тому либо иному мужчине.