– Но?
– Никаких «но». Я проверил его, я изучил его кровь. У меня был целый месяц, мессир. Я провел все испытания, которые мог придумать. Ничто не объясняет, почему этот человек, простой ремесленник, ополченец, выжил там, где знакомые мне люди, защищенные созданными мною же амулетами, мгновенно умерли или обратили оружие против своих братьев, отцов, друзей и союзников. До Тьмы всего три дня конного пути. А выжил только один человек.
Кронмир кивнул, обратив внимание, что маг выделил голосом слово «ремесленник».
– Он резчик по кости.
– Именно, – подтвердил Петрарка.
– Что-то в костях немертвых дает возможность сопротивляться, – уточнил Кронмир.
– Гармодий написал мне о том же. Теперь я почти уверен.
Кронмир почувствовал, как забилось сердце, хотя здесь, во дворце, он был в безопасности.
– Магистр, если враг настолько силен, почему он еще не захватил Этруссию? – Он покосился на простую карту, которую магистр приложил к своим заметкам. – Если ваша оценка верна, Тьма начинается всего в нескольких милях от самой богатой и населенной земли… во всем мире. По крайней мере, в известном нам мире.
– Не представляю. Но сэр Томазо – очень начитанный молодой человек со склонностью к той науке, что мы зовем историей… У него есть идея, которая, к моему сожалению, все объясняет.
– И почему враг еще не здесь?
– Потому что ему не нужна Этруссия. Пока.
Кронмир вздрогнул.
На следующее утро они выехали вскоре после рассвета и направились на северо-восток, к предгорьям. Миновали великолепное озеро, спрятавшееся в лесистых холмах, и выбрались на широкую дорогу к Митле.
– Митла нам не союзник, – сказала Жизель. – Давайте сразу все проясним. Если герцог Митлийский меня узнает, то бросит в тюрьму. Или что похуже.
Кронмир задумался, пытаясь выбрать слова повежливее.
– Вы подвергаете нас всех риску?
Сотню шагов они проделали в молчании, только позвякивала впереди тележка лудильщика.
– Мастер Кронмир, вы не показываете мне свои крапленые карты, а я вам свои. Я хорошо знаю места к северо-востоку от Митлы, как и сэр Томазо.
Томазо Лупи упорно смотрел в сторону, на Селлазийские горы.
– Потому что вы собираетесь объявить Митле войну?
– Если вы такой умный, – сказала герцогиня, – может, вы сообразите держать свои догадки при себе?
Митла казалась вымершей. Они подъехали к воротам города – великолепным, высотой в пятьдесят футов. Стены показались Кронмиру неприступными. На дорогах было почти пусто, в город направлялось разве что несколько крестьянских телег с припасами. Сэр Томазо ускакал вперед и поговорил с лудильщиком. Кронмир подозрительно смотрел на них. Рыцарь поступил умно: купил какую-то мелочь, щедро заплатив за нее. Род взятки. Пожал бродяге руку, как будто равному, и поскакал обратно.
Кронмиру очень не нравилась тишина. У него волосы на загривке дыбом вставали. Лудильщику она тоже не нравилась – он раскинул свою лавку, не въезжая в город. Примерно за пятьдесят шагов до ворот, открытых, как жадные пасти, Кронмир остановился.
– Давайте объедем город.
Сэр Томазо и герцогиня переглянулись.
– Это будет странно, – сказала герцогиня.
– Не так и странно, – возразил беронский рыцарь. – Тот мужик сказал, что у северной стены расположился ифрикуанский торговец лошадьми. Может быть, мы хотим купить свежих коней.
Жизель в первый раз улыбнулась Кронмиру.
– Непохоже на совпадение.
Они развернули лошадей и поехали вокруг. Город молчал. Никто не расхаживал по стенам, что само по себе вызывало тревогу. Конская ярмарка оказалась почти пуста, всего два торговца: ифрикуанец в бурнусе с великолепными конями из своей страны и местный, с равнинными скакунами. Они сидели рядышком, сетуя на отсутствие покупателей. Жизель пошла к ним, а Кронмир молча принялся их изучать. Жизель быстро сторговала четырех ифрикуанских меринов и одну кобылу. Покупка была дорогая, и М’буб Али восславил Аллаха и долго кланялся герцогине. Потом она решила переговорить с местным, а Кронмир поклонился ифрикуанцу.
– Должно быть, непросто было добраться морем из Дара вместе с конями?
Темнокожий поклонился в ответ и радостно улыбнулся, сразу став гораздо моложе.
– Ха. Я делал это шестьдесят раз. Я знаю о плавании с лошадьми больше, чем любой человек на свете. А еще я скромный, – добавил он и улыбнулся шире.
Торговец щелкнул пальцами, и вертевшийся рядом мальчик убежал.
– Я хотел купить госпоже кофе, но она слишком сильно спешила.
– Хм, – только и ответил Кронмир. Торговец явно заманивал его. – А самое последнее плавание не было ли тяжелее остальных?
Взгляд ифрикуанца стал напряженным.
– Очень интересный вопрос.
– Я сам плавал по морю, – пожал плечами Кронмир.
– Я так и подумал, что ты не из этих мест, хоть и говоришь гладко.
– Я из империи за морем, – честно объяснил Кронмир.
Мальчик вернулся с латунным подносом, кувшинчиком и крошечными медными чашечками. Сэр Томазо перестал любоваться лошадьми, как юнец, впервые оказавшийся в борделе, и подошел к ним. Кронмир сел на предложенную подушку и отпил кофе.
– Я видел битву с двумя морскими чудовищами. И подумал, что перевозить коней сейчас… – Он не стал продолжать, надеясь зацепить торговца.
– Время нынче странное, – согласился М’буб Али.
Джулас Кронмир почти уверился, что имеет дело с человеком одного с ним ремесла.
– Насколько странное? Настолько, что халиф готов терять деньги на хороших конях, лишь бы получить новые сведения?
М’буб Али помолчал. Поднес чашку к губам, прищурился. Кронмир закрыл оба глаза, потом открыл.
– Мы не отсюда, – осторожно сказал он.
Вернулась Жизель, переговорившая со всеми, присела на ковер и взяла чашку кофе.
– Благодарю. Я люблю кофе.
– Предположим – только предположим, – что это может быть правдой, – сказал М’буб Али.
– Думаю, это не причинит мне вреда, – кивнул Кронмир.
Он улыбнулся Жизель и взглядом попытался дать понять, что ведет непростой и деликатный разговор. Она опустила глаза.
– Думаю, мы можем обменяться не только деньгами за коней, – смело заявил Кронмир.
Он торопился, из Митлы почему-то хотелось сбежать как можно быстрее. Торговец не моргнул глазом.
– Тебе известен человек по имени Павало Пайам? – рискнул Кронмир. Так утопающий хватается за соломинку.
Но на этот раз соломинка оказалась крепкой.
– Очень интересное имя. Друг. Соплеменник. – Он помолчал и отпил кофе. Вздохнул. – И один из самых верных слуг моего хозяина. Клинок веры. Гроза немертвых.
– Я встречал его в Харндоне.
– В далекой легендарной Альбе? – Торговец сверкнул зубами. – Я начинаю думать, что ты либо тянешь меня в ловушку – а тогда учти, что мои люди хорошо вооружены, – или что эта встреча случилась волей самого Аллаха.
– Второе, М’буб Али, – вставила Жизель. – Мы хотим посмотреть на то, что зовем Тьмой. Ваши люди знают немертвых. Это одно и то же?
М’буб Али оперся на локоть и налил себе еще кофе.
– Думается мне, что часть пути нам предстоит проделать вместе.
Они выехали еще до рассвета, навстречу алому солнцу. Дождь прекратился, горы к северу сверкали снежными шапками. Дорога шла по самой плодородной и ухоженной земле, какую Кронмир видел в жизни. Одно поле спелой пшеницы сменялось другим.
Людей на полях не было. В деревнях сидели за запертыми дверями. Путники тянулись на юг: кто-то был одет как паломник, но большинство явно бежало прочь вместе с детьми и пожитками.
К полудню они добрались до деревни с маленьким трактиром. Колокола исправно звенели, на площади работал крошечный рынок: десяток разносчиков с лотками да фермеры, торговавшие овощами. М’буб Али и двое его слуг спешились.
– Нас не все любят, – пояснил он.
– Понимаю, – кивнула Жизель. – Но, думаю, смогу договориться о достойном приеме в трактире.
– Я дождусь вас, госпожа. – Ифрикуанец отвесил изысканный поклон.
Они спешились у трактира и уселись за столом под раскидистым деревом.
– Не верю я, что он торговец, – пробормотала Жизель.
– Руки у него сильные, но очень чистые, – согласился Кронмир. – И перстней он раньше носил куда больше. А рукоять меча…
– Я, конечно, не умею убивать так, как вы, – вмешался сэр Томазо, – но меч этот я видел. Он принадлежит богатому человеку.
– Богатому воину, – поправила Жизель.
– Аминь, – заключил сэр Томазо, когда принесли вино.
Жизель что-то быстро сказала слуге, и тот дважды кивнул.
– Разумеется, мы обслужим ваших неверных, – ответил он на неплохом этрусском.
Кронмир отправил коричневого за М’буб Али и его людьми. По дороге коричневый наткнулся на ребенка и угостил его чем-то сладким. Ребенок улыбнулся, и Кронмир снял руку с рукояти меча.
– Я нервничаю, – признался он.
– И я, – сказала Жизель. – Все не так. Я не знаю, как обходиться с такими вещами.
– Митла… непростая.
– Почему они не очищают эти деревни? – спросила Жизель, попробовав вино.
– Возможно, это придется сделать нам, – ответил Томазо, имея в виду Верону.
Кронмир посмотрел на человека, который шел к ним через площадь. Вероятно, хозяина.
– Я спрошу, так будет быстрее.
У владельцев трактиров всегда есть свежие новости. Кронмир торопился и поэтому был готов заплатить.
– Мой сын сказал, что с вами путешествуют неверные. – Трактирщик низко поклонился. – Я никогда их раньше не видел. Не будет ли священник возражать?
Он обращался к Кронмиру, как будто за столом больше никого не было. Кронмир решил поддержать игру.
– Может быть, я смогу вас переубедить? – Он положил на стол золотую монету альбанской чеканки, одну из самых крупных в мире – за нее давали двадцать пять вениканских дукатов. Наверное, трактирщик столько зарабатывал за неделю.
– Поговорите с моей женой, – вздохнул он наконец. – Ей решать.
Кронмир кивнул своим спутникам и прошел внутрь. За стойкой крупная женщина разливала вино по кувшинам.