Высоко поднял тяжелый золотой кубок.
– Добрые люди! Я знаю этого придурка, которого вы зовете императором, уже шесть лет… И знаю лучше, чем все остальные.
Габриэль застонал.
– А девица, на которой он женился… не стану говорить, что это я дал ему совет, который и привел нас всех сюда, но я тогда сказал ему…
Изюминка, которая встала, чтобы тоже произнести речь, метко пнула его под колено. Том развернулся, не расплескав ни капли, и замолчал.
– Ладно, такие истории в приличной компании не рассказывают. Приберегу их до следующего раза. Так вот, за придурка и его госпожу. Когда они… – Том показал пальцами какую-то фигуру, но Изюминка, ростом уступавшая ему на целый фут, встала перед ним и каким-то образом загородила его.
– Мы желаем им счастья! – крикнула она.
– В постели и не только! – завопил Том, и дамы попадали в обморок… или завизжали от смеха. Кто-то принялся прикидывать рост Тома.
В толпе засмеялись и закричали «Виват!». Многие вениканцы желали молодоженам долгой жизни, послышались ехидные предложения.
– Ох, – сказал император.
Бланш хохотала под вуалью и думала, можно ли будет снять ее до конца вечера. Танкреда целовалась со своим новоиспеченным мужем и улыбалась. У них за спиной…
Сорок старейших лучников войска вышли из-за столов и замерли перед своим капитаном. Из их рядов выступили Смок и Длинная Лапища. Длинная Лапища глубоко поклонился.
– Мы дали Уилфулу Убийце обещание, – сказал Смок.
– Господи, – ответил император и попытался спрятаться под стол.
– Боюсь, милый, тебе придется принять это, как подобает мужчине, – заметила Бланш.
– Мы обещали ему, что, если ты женишься на мистрис Бланш, – Смок понял, что, кажется, совершил ошибку, – ну, то есть когда ты на ней женишься…
Лучники с трудом сдерживали хохот.
– Уилфул Убийца… ну и остальные… мы написали свадебную песню. Месяц назад или около того. Еще до боя.
Калли откашлялся.
– И ты мне запрещала говорить? – спросил Плохиш Том у Изюминки.
– С тобой я могу что-то сделать. А с призраком Уилфула Убийцы мне не потягаться.
Она вышла из-за стола и направилась к лучникам. К ним присоединились еще человек пятьдесят, включая сэра Майкла с Кайтлин, Джорджа Брювса и Фрэнсиса Эткорта.
Изюминка поставила руки на обтянутую шелком талию и взяла чистую ноту.
Алый плащ наш брат с девицей разложили у огня,
И хоть места в нем немало – он еще не простыня.
Но теперь она – невеста, и мы счастливы, ведь брат
Ночью этой из ракушки выудит жемчужный клад[4].
Были там и другие подобные куплеты. Императрица решила, что, раз уж ее чары воспевают в песне, вуаль можно уже наконец снять. Люди, понимающие альбанский, внезапно оказались главными героями вечера, а император сделал храброе лицо и улыбался своим солдатам. Бланш умирала от смеха. Кайтлин притворилась, что упала в обморок.
Три часа спустя Бланш, пьяная, несмотря на ребенка, которого она носила под сердцем и теперь уже точно это знала, и то и дело начинающая хихикать, сидела на своем свадебном ложе вместе с Кайтлин и герцогиней Веники и горланила песню.
– Я не поняла куплет про лошадей, – призналась Жизель.
Кайтлин объяснила. Жизель рухнула на пол. Она пыталась говорить, но только хватала ртом воздух, как рыба.
– Не знаю, как относиться к тому, что Уилфул Убийца считал мою грудь самой прекрасной на свете, – сказала Бланш, улыбаясь.
Попомните мои слова…
– Я с ним соглашусь, – засмеялась Жизель.
Все трое заорали, требуя еще вина.
Позже пришел император. Майкл упал в коридоре и теперь сидел на красивом шелковом ковре. Герцог Веники остался во дворе палаццо вместе с Плохишом Томом, Длинной Лапищей и братьями Корнер. Они тоже распевали песню. Голос у старого герцога оказался скрипучий, но петь он умел. Он пытался научить их песне «Che cosa е quest d’amor». Том старательно подражал его фальцету.
Изюминка была, как она сама говорила, навеселе. Но она подхватила мелодию герцога быстрее других и могла брать нужные ноты без всякого фальцета. Когда она попробовала гармонию, Габриэль погладил ее по плечу и удалился. Поднялся по внешней лестнице на второй этаж и вошел в освещенный свечами коридор. Накрыл Майкла одеялом. Анна Вудсток показалась из комнаты и ткнула пальцем в другой конец коридора, в комнату, выходящую окнами на Гранд-канал.
Он вошел в спальню, которую специально для этой ночи увешали коврами и гобеленами. Даже полог над кроватью был вышит золотом и, вероятно, числился в сокровищнице.
Бланш сидела на кровати, заплетая волосы. Кайтлин улыбалась и пыталась за руку стащить герцогиню с той же кровати.
Габриэль рассмеялся. Вместе с Бланш, Кайтлин, Тоби, Анной и мастером Никомедом, слугой Габриэля, они перенесли герцогиню в соседнюю комнату, раздели и уложили.
– Пришел Джулас Кронмир, – доложил Тоби. – Простите, капитан. То есть ваша милость.
Тоби тоже выпил. А вот Анна Вудсток была трезва, как судья, и до сих пор не сняла оружия и формы.
Габриэль, тоже не раздевавшийся, вздохнул.
Бланш встала на цыпочки и поцеловала его, слегка прикусив верхнюю губу.
– А я уже почти трезвая. На всякий случай. – Она посмотрела на соседнюю дверь со спокойной уверенностью, которую Габриэль так в ней любил. – Если ты задержишься, герцогиня попытается занять твое место.
Габриэль кивнул Тоби и вышел в коридор.
– Поздравляю с великолепной свадьбой, ваша милость, – поклонился Кронмир.
– Да, было неплохо, – улыбнулся Габриэль. – И если ты не собираешься сказать, что враг стоит у ворот… да даже если и собираешься, честно говоря…
– Я думаю, что мы сможем сдерживать их еще несколько часов, милорд, – сказал Кронмир, улыбаясь, что случалось редко. – Но магистр Петрарка совершенно уверен, что Некромант в Арле. – Он протянул Габриэлю клочок пергамента. – Тридцать четвертая летала туда.
Габриэль наклонился и поцеловал ошарашенного шпиона.
– Лучший подарок к свадьбе. Ты – бесценное сокровище, Кронмир. Дайте Тридцать четвертой целую курицу, или павлина, или что она там любит. Живую мышь.
Кронмир поклонился, но кланялся он уже пустоте.
Бланш обнаружила, что все еще пьяна, и хмель заставил ее осмелеть. Результаты оказались великолепны.
Она лежала на нем. Ей удалось его удивить, и это ее радовало.
– Мы женаты, – сказала она.
Свечи все еще горели. Сотня восковых свечей, немыслимая трата воска и золота. Они оба видели собственную похоть.
– Выходит, так, – улыбнулся Габриэль.
– А мы будем жить долго и счастливо?
– Нет, – ответил Габриэль, сразу становясь далеким.
Но потом вспомнил слова Изюминки.
– А может, и да.
Они долго молчали.
– Ты не такая легкая, как думаешь.
– Это самый нежный и изысканный комплимент, на который ты способен? – Да.
– И почему мы поженились?
– Потому что я тебя люблю.
– Люди вроде тебя иногда любят людей вроде меня. Нас держат в уютных домах, а наших детей воспитывают в лучших семьях. – Бланш придавила его в постели и обхватила ногами. – Но на нас не женятся. Мы не становимся императрицами.
– Старый король женился на Софии, – заметил Габриэль.
Бланш заизвивалась. Он не отреагировал, и она подула ему на ресницы – он этого терпеть не мог.
– Ты знаешь, кто такая Кларисса де Сартрес? – спросил Габриэль.
– Нет.
– Сейчас она уже может быть королевой Галле. Ее отец был последним князем Арле. Она удерживает замок Арле… удерживала еще вчера, и мы собираемся спасти ее.
– А при чем тут наша свадьба?
– При том. Молчи, женщина. Я твой муж и господин, и ты должна почитать меня. – Он попробовал ее пощекотать.
Бланш шевельнула липким голым бедром так, что он почувствовал прикосновение ее колена к мошонке. Он смирился.
– Если Кларисса удержит Арле. Если мы победим Некроманта, освободим Арле и спасем врата. Если, как мы имеем основания предполагать, ее отец и король Галле погибли, сражаясь с Некромантом…
Бланш покачала головой, но Габриэль был с ней откровенен.
– Тогда, милая, все бы стали настаивать, чтобы я женился на Клариссе. Даже Майкл бы этого хотел. А я хотел жениться на тебе. Сделав это, я… закрыл определенные двери. Послушай, это безумие, но Том потому за мной и идет, что я безумец. Через год я, скорее всего, буду мертв. Мне постоянно придется рисковать. Дороги назад нет. Мы не можем проиграть или ошибиться.
Она приподнялась на локтях и посмотрела на него.
– Я могу предложить тебе только участие в моей авантюре, – сказал он. – А если я доведу ее до конца, то передам корону Комнину, а мы будем жить долго и счастливо.
– Не верится что-то, – засмеялась Бланш. – Не можешь ты жить счастливо, тебе нужно бороться.
Она наклонилась и поцеловала его. Она уже была абсолютно трезва, но все равно смогла его удивить. Но он не был бы собой, если бы не удивлял ее. В конце концов они оба, верхний матрас и вышитое белье оказались на полу.
– Спать хочешь? – спросил он.
– Нет, – рассмеялась она.
– Тогда пойдем пройдемся.
– Пройдемся? – Вот теперь он удивил ее по-настоящему.
– Я последние два дня занимался списками.
– Я бы тебе рассказала кое-что про списки.
– Да, я слышал от герцогини, главной твоей поклонницы. После меня, конечно.
Бланш укусила его.
– Я собираюсь начать военную кампанию продолжительностью четыре недели. И выжить. Или умереть. Я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась. Честно говоря, я не уверен, что смогу еще раз.
Оба засмеялись. Габриэль открыл сундук и кинул ей брэ, шоссы и дублет. Бланш из-за ширмы швырнула в него полотенцем.
Перед их дверью стояла Анна Вудсток с обнаженным мечом. Это тронуло Габриэля до глубины души. Он низко поклонился, коснувшись коленом пола, как будто он был оруженосцем, а она – рыцарем. Девушка вспыхнула.