– Я думаю, что наоборот. Дурацкая шутка моего брата, ненавижу их. – Улыбка получилась не такая гадкая, как слова.
Он ушел, оставив ее поддерживать огонь.
Через час все встали, поели и тронулись в путь. Ирина обожгла пальцы, отмывая котелок из-под мерзкой каши из перетертого зерна. Свою долю она съела.
Кто-то сказал ей, что котелок недомыт.
Лямки мешка врезались ей в плечи. Она думала, что работа ей не противна. Работа неплоха сама по себе, а быть принцессой – тот еще труд. Ежедневная переписка, уроки танцев, теология, начатки магии, бесконечные и бессмысленные собрания и аудиенции. Разумеется, это работа.
Все отдавали ей приказы. Обычно вежливые, как будто она была ребенком. Но тон их не оставлял сомнений. Здесь она ниже всех.
Она представила, каково ей было бы в монастыре.
Подумала, что Анеас хорош собой.
Решила, что нужно получше постараться убивать Красного Рыцаря. Прикинула на мгновение, что могла бы выйти за Анеаса и убить обоих его братьев.
Улыбнулась про себя и пошла дальше.
Они шли вперед. За все утро никто не спросил, как она справляется, хотя странный татуированный юноша порой настойчиво смотрел ей в глаза.
Дважды они останавливались. В первый раз она рухнула на землю и не поднялась, пока один из пришедших из-за Стены не рявкнул. Она не представляла, зачем они остановились и надолго ли. Болело все… бедра, колени, плечи. Благовония, которыми она вчера умастила волосы, притягивали тучи крошечных насекомых. Вырез сорочки не скрывал шею и верхнюю часть грудей. Когда солнце поднялось в зенит, ей было уже так дурно, что она не могла утешать себя мыслью о том, что выжила.
Но она была крепкой девушкой. Танцевала каждый день, училась ножевому бою, ездила верхом и охотилась. Слабой ее никто бы не назвал. Просто земли Диких требовали сил, которых у нее не было.
Второй привал оказался неожиданным и продлился дольше. Она прислонилась к дереву и задумалась. Скорее всего, ее заплечный мешок упаковывал сам Красный Рыцарь. Может быть, вместе с братом.
Она думала, что разрисованный человек по имени Льюин – ирк, скорее всего. Он говорил на архаике чисто и без акцента, но не потому, что был одним из ее подданных. Просто на этом языке он говорил с рождения. Надо бы попробовать с ним сблизиться. А потом подкупить, если все будет хорошо.
Архаику знали еще полдюжины воинов. Их военный вождь уже ушел на восток к Тикондаге или в гостиницу, а они остались выслеживать врага. Уж они-то точно ее подданные. Двое говорили о службе вместе с Туркосом, а это имя она знала.
Красный Рыцарь спас Туркоса в Зимней войне. Когда все развалилось. Когда наемник-варвар показал себя сначала надежным союзником, а потом хитроумным заговорщиком. При мысли о том, что он собирается сам быть императором, у нее горчило во рту. А от того, что армия ее отца встала за него, ее как будто жгло огнем. Он же варвар!
Да, императоры-варвары бывали и раньше. Не меньше десятка. Почти все из Альбы. Она успокаивала себя тем, что патриарх откажется его короновать, но на самом деле знала, что и патриарх предпочтет его.
Все выберут его.
Она заставила себя отбросить эти бесплодные мысли. Капитаны собрались на тропе: пришедший из-за Стены в алой раскраске, невысокий имперский офицер в кожаных штанах и юный Анеас, который рядом с ними выглядел мальчишкой. Да он и был мальчишкой.
Она думала, что ему лет семнадцать.
Потом вспомнила, что ей самой всего восемнадцать.
Анеас удивил ее, спросив:
– Как у тебя дела?
– Я жива, – ответила она, пытаясь нащупать правильное сочетание мужества и грусти в голосе.
– И я. Пока. Нам кое-что нужно решить. Снимай мешок, отдохни.
Странный юноша в татуировках подошел и сел рядом с ней. Он прислонился к тому же дереву, не спросив разрешения, и его мускулистое плечо касалось ее. Ирина покосилась на юношу, а тот заглянул ей в глаза и протянул кусок чесночной колбасы на ноже – таком остром, что на лезвии играло солнце. Нож оказался совсем близко к горлу…
– Как тебя зовут? – спросила она.
Именно эти ярко-зеленые глаза она увидела, когда проснулась.
– Смотрит на Облака, – ответил он, и Ирина тут же подумала, что голос у него (нее?) женский. – Ты очень красивая. Дать тебе совет?
Ирина вспыхнула. Принцессам редко говорят, что они красивы. Хотя сама она о себе это знала.
– Пожалуй, – с достоинством ответила она.
Смотрит на Облака отломила ветку папоротника и протянула Ирине.
– Обмахивайся ею. Вечером я покажу тебе, как мыться.
Шаманка склонилась над шеей Ирины и понюхала ее. Ирине стало неприятно.
– Гнилое мясо, – решила Смотрит на Облака. – И мускус. Привлечет всех хищников от мала до велика.
Говорила она на архаике очень чисто, хоть и не слишком утонченно, сильно упирая на согласные. Ирина прикусила губу в испуге.
– Это благовония! – возмутилась она.
– Не здесь, – моргнула Смотрит на Облака. – Здесь так пахнет добыча.
– Я не добыча!
– Докажи.
Смотрит на Облака поднялась слитным движением, как танцор, и ушла к Анеасу.
Следующим явился боглин. Присел рядом и предложил ей свежую морковку. Наверное, ее привез Красный Рыцарь, когда бросил Ирину, одурманенную, в лагере варваров и пришедших из-за Стены.
Кожу твари покрывали зеленые, серые и бурые пятна, а пахло от нее корицей. На спине рос мох. Ирина взяла морковку, не думая дурного. Она не боялась боглина. Честно говоря, он ей нравился.
– Ты знаешь архаику? – спросила она.
– Нет, – ответил боглин, кажется, по-альбански. Альбанский она немного знала.
– Спасибо.
Боглин кивнул. Его рыло разделилось на четыре части.
Ирина лицом к лицу встречала убийц, придворных и выступала перед толпой. Она расправила плечи и улыбнулась.
– Сколько зубов!
– Он улыбается, – объяснил по-альбански какой-то человек. – Мы зовем его Креком.
– Мир тебе, Крек, – произнесла она на своем придворном альбанском.
Боглин кивнул:
– И тебе привет, Йи-риана.
– Меня зовут Рик Ланторн, – сказал человек. – Я должен следить, чтобы ты не умерла.
– Или убить меня, если я что-то сделаю не так?
– Об этом сэр Габриэль ничего не говорил.
– А я тебя знаю, – решила вдруг Ирина.
– Думаю, ты знаешь мою сестру. Смотрит на Облака говорит, что тебе надо смыть духи, чтобы тебя не кусали. – Он протянул ей маленькую глиняную бутылочку. – Воняет дерьмом, но мелкие гады отстанут.
Он улыбнулся и кивнул ей, как будто ей было до него дело.
– Скажи, если тебе что-то понадобится.
Она вежливо улыбнулась ему вслед.
Еще через две мили она все-таки воспользовалась маслянистой жидкостью из бутылочки. Пахла она скипидаром, а вовсе не дерьмом. Притирание и ветка папоротника немного помогли, так что у Ирины получилось оглядеться.
Они пересекли небольшой ручей, потом другой, и она начала понимать, что происходит. Маленький отряд шел, высылая перед собой и по сторонам разведчиков. Еще двое разведчиков вернулись в середине дня, а Анеас куда-то помчался вместе со Смотрит на Облака, как будто груз за спиной ему совсем не мешал.
Для молодой женщины Ирина очень хорошо разбиралась в военном деле. Она предположила, что в каждый момент только один или два разведчика следят за врагом непосредственно, а потом они меняются.
Отряд поднялся на вершину низкого пологого холма, с трех сторон окруженного ручьем. Никто не сказал ни слова, но все принялись сбрасывать с плеч мешки и одеяла. Ирк Льюин, кажется, был за старшего, но он ничего не говорил. Палкой он наметил на земле контур, а Ланторн достал очень маленькую лопатку и начал копать яму. Остальные срезали сучья, а кто-то ушел подальше за хворостом. Шумели гораздо больше, чем на ходу, но никто ничего не говорил.
Ирина редко чувствовала себя настолько бесполезной. Но скоро ее заметил Ланторн.
– Набери воды во все чайники. И найди местечко почище!
Она кивнула, собрала четыре медных чайника и потащила их к ручью под лагерем.
Скоро она оказалась в лесу совсем одна. Она слышала, как наверху ставят палатки, но рядом с ней никого не было. Она поняла, что может сбежать. Конечно, все ее спутники умели жить в лесу, ее бы поймали через несколько минут. А если бы и не поймали, она осталась бы одна в землях Диких. Глупо.
Но она все равно смотрела в лес.
Наполнив чайники, она отнесла их наверх, по два за раз.
Ланторн смастерил треноги из сырых веток, подвесил чайники на легких цепочках. Вода грелась над спрятанным в яме костром, почти незаметным даже с расстояния в несколько шагов. Дым поднимался к кронам деревьев.
Льюин обратил внимание на ее любопытство.
Нас не должны заметить враги, – сказал он на высокой архаике. – Иногда мы вообще не готовим горячего.
– Дождаться не могу, – отозвалась Ирина.
Появились двое пришедших из-за Стены с убитым олененком. Он был очень хорошенький, так что Ирине стало больно, и она отвернулась. Льюин, который наблюдал за ней, улыбнулся жуткой иркской улыбкой.
– Помоги мастеру Ланторну разделать добычу. Это нелегкая работа.
Ирина смутилась.
– Я… думала, что ирки не едят мяса.
Льюин открыл рот, полный острых зубов, как будто дразнил ее.
Ланторн, не обращая на них внимания, вытащил тяжелый короткий тесак, похожий на мясницкий топорик. Длиной он был где-то с мужское предплечье, а шириной – с ладонь Ирины.
– Растопку делать хорошо, – ухмыльнулся он. – И боглинов рубить, если придется.
Крек зашуршал надкрыльями.
– Да и человеческую голову можно срубить. Чтобы съесть. – Странные четырехчастные губы зашевелились. Ирина понадеялась, что это улыбка.
– Ты прав, парень. Разделать человека этим тоже несложно. А вот всякое придворное фехтование… не по мне. Давайте пока снимем шкуру с малыша.
За этим последовал один из самых омерзительных часов в жизни Ирины. Олененок напоминал ей ребенка. Собственными руками она помогала его свежевать, старательно отделяя мерзкие волокна, прикреплявшие шкуру к мясу. Нож ей одолжил один из пришедших из-за Стены. Он улыбался ей, и эту улыбку она сочла бы дружелюбной, если бы не тряслась от ужаса, прикасаясь к трупику. Но багрянородная принцесса не могла показать свой гнев или отвращение.