ой она рубила ветки – казалось, что прошел уже целый год. Она помнила, какой он острый. Разводы на стали походили на узоры на дереве.
Она вернула трубку, вытерев ее. Анеас снова затянулся.
– Почему мы поворачиваем назад? – спросила она.
– У нас закончились почти все припасы. Табак, воск, сахар, мука для галет. И все остальное тоже. У лучников найдется едва ли по десятку хороших стрел. Ты, Полли и Джоан почти голые, нам приходится делиться с вами одеялами, и, честно говоря, Джоан с Полли вообще нечего тут делать.
У Ирины глаза полезли на лоб. Из-за табака, наверное. Полли и Джоан нечего тут делать. А ей?
– Анеас…
Он внимательно глядел на нее. Наверное, они не смотрели друг другу в глаза так долго с того дня, когда она проснулась рядом с баской.
– Орли вложил что-то мне в голову. Ты знаешь, что это? – Голос дрогнул, и она себя за это возненавидела.
– Знаю, – грустно и сочувственно ответил он.
– Все знают?
– Должны.
Она протянула руку, и он отдал ей трубку. Ирина глубоко затянулась и вспомнила о беге на подкашивающихся ногах. О том, как она искала Джоан.
– Как ты думаешь… действия ведь важнее мыслей?
– Пожалуй, да, – с горечью ответил он.
– Я хотела их бросить. Взяла их как… приманку. – Она вернула ему топорик.
Анеас улыбнулся, поднес трубку ко рту, а потом заметил Мингана и протянул трубку ему. Тот жадно затянулся, глядя на горизонт. Ирина заметила, что он немного сгибает ноги, а не стоит прямо, как она.
Столькому нужно научиться…
Она улыбнулась Мингану. Он восхищался ею в открытую, и ей нравилось это восхищение. Оно казалось простым и чистым. И он всегда вел себя с достоинством. И знал архаику.
Он коротко улыбнулся в ответ, отдал ей трубку и исчез.
– Мне кажется, нужно идти дальше, – сказала Ирина.
Анеас посмотрел на нее, как в первый раз.
– Я командовала осажденным городом. Они тебя любят и пойдут за тобой, если ты прикажешь.
– Они вымотаны.
– Сегодня я чувствую себя лучше, чем всю последнюю неделю. Тессен одолжила мне юбку. Ланторн шутил с утра. Я бы шла еще хотя бы день.
Анеас хотел что-то сказать, но потом передумал. Иногда, вот как сейчас, он становился очень неловким. Ему не хватало слов, и это было видно. Габриэль никогда бы не показал, что смущен.
Анеас поднялся и выбил трубку. Пепел и остатки табака высыпались на землю. Он затоптал горящий уголек и вернул топор на пояс.
– Спасибо.
На четвертый день после побега Ирины они снова повернули на восток, устроили охоту, притащили оленя, разожгли костер и съели добычу.
Смотрит на Облака искала в эфире Орли. С собой она взяла Ирину.
– Знаешь, где мы?
Принцесса огляделась.
– Знаю. А еще знаю, что у меня нет к этому дара.
В эфире Смотрит на Облака оказалась гермафродитом, обнаженным и прекрасным.
– Ты так думаешь. Но ты думаешь много такого, чего нет.
– Меня проверяли.
– Не так, как Орли. Ты выкована из прочной стали. Дай мне посмотреть на это яйцо. Какая мерзость.
Шаманка залезла в голову Ирине, что пугало само по себе.
– Помоги нам Тара. Это омерзительно.
Ирина не двигалась и не дышала.
Гермафродит чуть не рассмеялся.
– Давай-ка посмотрим.
Пауза тянулась бесконечно.
– Вот и он, – сказала шаманка, и они вернулись в реальность.
– Ты его убрала?
– Нет, я не могу. Но след привел меня к его создателю. К Эшу. Мне нужно другое заклинание, чтобы убрать это. Нужен кто-то, имеющий иной дар. Зато мне удалось найти Орли.
– А что оно такое? – спросила Ирина, понимая, что больше не боится.
– Это ловушка. Яйцо. Когда оно треснет, то, что из него вылупится, поглотит тебя.
У Ирины подогнулись колени, и баска помогла ей устоять.
– Его можно убрать?
– Возможно, – вздохнула Смотрит на Облака.
– Господи. Мне нужно уйти отсюда. – Ирине было тяжело дышать.
– Нет, милая. – Смотрит на Облака прижала ее к себе. – Пока мы тебя не вылечим, мы тебя и не отпустим.
– А если… – умудрилась выговорить Ирина.
– Тогда Анеас это убьет. Или я. Орли тебя не убил, и ты убежала. Живая. Если случится худшее, – она ухмыльнулась, показывая иркские зубы, – это случится быстро.
Ирина поежилась.
На пятый день появились виверны.
Льюин заметил их издали, и отряд спрятался в роще старых сосен. Но виверн обмануть не удалось. Они приземлились на лугу поблизости.
Старая самка выкликнула Анеаса по имени, и только тогда он поверил. Но четырнадцать луков оставались натянутыми, а четырнадцать стрел лежали на тетивах, когда Анеас вышел из-под дерева.
Скоро послышался его смех. Анеас говорил с вивернами.
– Выходите! – крикнул он.
И тут же сам прибежал назад, дрожа, как нетерпеливая собака.
– Ставьте лагерь. Новостей много. Мы восстановили связь с армией. Большая Сосна добрался до гостиницы. Нам принесут припасы, а по Черной реке на каноэ поднимается подкрепление.
Анеас улыбался, как мальчик, которым, в сущности, и был. Он обрадовался. Виверны казались жуткими, хотя они тоже улыбались и ели чернику.
– Медведи клана Длинной плотины идут из Лиссен Карак. – Анеас стукнул кулаком по ладони. – Все было не зря! Готовься к смерти, Кевин Орли. – Он упал на одно колено и выхватил меч. – Господом и святым Георгием клянусь, что убью тебя или погибну сам.
Самая большая виверна бросила на землю мешок муки и заскрипела.
Анеас встал, слегка смущаясь из-за своего обета. Улыбнулся Ирине, и она улыбнулась в ответ.
– Ты была права. Я не забуду.
Часть VАрле
Наутро после капитанской свадьбы все спали долго.
Большинство офицеров не забыли про назначенные сроки. Люди спали, но на половине городских верфей грузили корабли, а на севере, за узкой лагуной, сгоняли в табун лошадей.
Город кипел. Начались аресты: солдаты внезапно врывались в дома, в одном трактире убили чужеземца. С тех пор как три больших круглых корабля вошли в гавань Веники, другие перестали выпускать.
Перед рассветом четвертого дня, проведенного войском в Венике, все надели непарадную форму, собрались и выстроились небольшими каре. Капралы и рыцари с затененными фонарями, поглядывая на листки пергамента, разводили людей по кораблям. Все молча занимали свои места.
Когда встало солнце, все императорские силы уже отбыли на север, на материк.
Вениканцы действовали быстро. Кони ждали, расставленные по копьям: боевой и скаковой для каждого рыцаря и оруженосца, хорошие скаковые для лучников и пажей. Все принесли упряжь, оставшуюся от мертвых коней – мертвых друзей, – на сырой пляж. Плохиш Том и Изюминка занимались распределением.
Все седлались.
Этруссия лишилась лошадей. Герцог Вениканский опустошил свои сундуки, скупая всех, кого мог найти. Коней везли издалека, а лучники еще и жаловались на масть.
Герцогиня собиралась ехать с ними, чтобы присмотреть, куда пойдут ее деньги. Ее сопровождали Джулас Кронмир и сотня следопытов в зеленом.
– Где император? – поинтересовалась она.
– Дрыхнет, – рассмеялся Плохиш Том.
– Он присоединится к нам в Бероне, – пояснил Кронмир и передал записки Майклу, Тому, Изюминке и герцогине.
– Они заслужили свой медовый месяц. – Герцогиня сверкнула улыбкой.
Распределив лошадей, войско выдвинулось в путь. Кайтлин и Фрэнсису Эткорту почти не пришлось возиться с обозом. Вениканские офицеры привыкли к войне. Они собрали все необходимое по списку Сью и отправили морем.
Сэру Майклу казалось, что он заново учится воевать.
– Зачем им наша помощь? – изумленно спросил он у Изюминки. – Никогда ничего подобного не видел. Они знают о войне больше, чем…
«Никогда не видел» он строя из восьмидесяти груженых лодок. На каждой располагались две длинные повозки с большими колесами, тоже полные. Майкл успел заметить, что пищали с кораблей грузили огромными журавлями и лебедками, которые приводили в движение мулы, а одну, особенно большую, – даже быки.
Проведиторы, отвечавшие за снабжение припасами, были крайне придирчивы. Пока солдаты искали лошадей, вениканцы ходили с восковыми табличками вокруг барж и что-то помечали себе. Проверяли, все ли погружено.
– Что мы будем делать, Майкл? – спросила Изюминка.
Они ехали по пыльной равнине, поросшей незнакомыми деревьями. В Этруссии деревья или торчали вверх, как кривые пальцы, или расплывались странными бесформенными кронами. Редкие дубы напоминали о доме.
– Ты знаешь план, – ответил Майкл.
– Я знаю, что его милость велел нам ехать на север, пока мы не встретимся с местными и ифрикуанцами, если те прибудут вовремя. И с дю Корсом. А потом нас ждет большая драка. Тупой план, и я в него не верю.
– Я тоже, если уж на то пошло, – рассмеялся Майкл. – И Том.
– Он все выдумывает на ходу, пока обхаживает свою блондиночку?
Майкл, шатер которого часто стоял рядом с шатром Изюминки, удивился ее тону.
– Мы отказываем ему в капельке удовольствия?
– Мы далеко от дома, Майкл. – Изюминка отвела глаза. – По-моему, он не о том думает. Сдается мне, в Даре он узнал что-то, что ему не понравилось. – Она пожала плечами, и кираса сверкнула на ярком этрусском солнце.
– Неплохое место для войны, – ответил Майкл, оглядывая равнины Митлы.
– Если бы только сражаться надо было с людьми, а не с чудовищами. На что он рассчитывает?
– Будьте осторожнее в своих желаниях, – заметил подъехавший Джулас Кронмир и снова уехал.
– Терпеть его не могу, – поведала Изюминка Майклу.
Майклу не было до этого дела. Он помахал Кайтлин, которая уже научилась ездить верхом как аристократка. Изюминка проследила за его взглядом и нахмурилась.
– Мы с Томом что, единственные, кто воспринимает эту войну всерьез?
Войско остановилось у Вадуи, и лагерь сильно порадовал Изюминку. Уборные выкопались как будто сами собой, еду уже готовили.