но пребывала не в духе.
— Доброе утро! — поздоровался я, присаживаясь на предупредительно отодвинутый служанкой стул, и обратил внимание на то, что стол сервирован на три персоны. — Надеюсь, с Вероникой все в порядке?
— О да, с ней все в порядке, Себастьян, — улыбнулась Изабелла. — Она пока без сил, но ей уже лучше. Брат-экзорцист провел с ней всю ночь, а теперь его сменил Ференц.
— Выпьете вина? — предложил Левич.
— Нет, благодарю вас, лучше чаю, — отказался я, взял поджаренный хлебец и начал намазывать его маслом. — У меня сегодня ожидается насыщенный день.
— У меня тоже, — с довольным видом расхохотался маркиз. — Отбываю в Кланицу на именины ее светлости Вероники!
— Но позвольте, — забеспокоился я, — разве именины не через четыре дня?
— Ну Себастьян, вы рассуждаете с точки зрения обывателя! — фыркнул хлебнувший вина маркиз. — Я ведь не развлекаться туда еду, надо будет провести переговоры, повстречаться с нужными людьми. Дел невпроворот. Боюсь, как бы еще задержаться не пришлось. И, как на грех, моей дорогой супруге нет никакой возможности поехать. — Левич притворно вздохнул. — Такая вот ситуация…
Ага, все ясно: этот пройдоха решил воспользоваться подвернувшейся оказией и удариться в загул. Немудрено, что маркиза места себе не находит. Пусти, как говорится, козла в огород…
Я кивнул, отпил чаю и свои мысли по этому поводу благоразумно вслух высказывать не стал. Не маленькие, сами разберутся. Еще не хватало крайним оказаться.
— Так вот я тут и подумал, — как ни в чем не бывало продолжил Левич, — а не согласится ли господин Март задержаться у нас на несколько дней? У вас ведь все равно дела в городе, правильно понимаю?
— Не хотелось бы вас стеснять… — не зная, что сказать, промямлил я, искоса наблюдая за выражением лица Изабеллы. Но у той лишь морщинки в уголках губ залегли — и все. Как хочешь, так и понимай…
— Да полноте вам! — фыркнул маркиз. — Какое стеснение? Наоборот, у меня хоть душа болеть не будет. Честно говоря, на брата-экзорциста надежды мало — слишком молод. Да и случись что в городе, он сразу сорвется, и поминай, как звали. А вы человек серьезный, с пониманием…
— Оставайтесь, — попросила Изабелла. — И нам спокойней будет, и вам в гостинице ютиться не придется.
— Ну если вы настаиваете…
— Настаиваем, — подтвердил Левич. — Именно что — настаиваем.
— Беда в том, что у меня тоже могут возникнуть неотложные дела в городе…
— Маловероятно, что они возникнут одновременно и у вас, и у брата-экзорциста, — легкомысленно пожал плечами маркиз.
— Да нет, такого исключать как раз нельзя, — вздохнул я. — Но хорошо, остаюсь!
Левич сразу расплылся в довольной улыбке и подмигнул супруге:
— Ну вот, дорогая, теперь тебе точно не о чем волноваться!
— Кроме как за тебя.
— Чушь! — взмахнул руками маркиз. — Да что со мной может случиться?
— Ну дай-то Святые, — вздохнула Изабелла и отвернулась ко мне: — Себастьян, а что же вы ничего не едите?
Я оглядел многочисленные тарелки, баночки и чашки и лишь покачал головой:
— С утра аппетита нет.
— Эх, не умеет пить нынче молодежь, — не удержался от усмешки Левич, — совсем не умеет!
— Пить — дело нехитрое, — попыталась урезонить маркиза супруга.
— Не скажи, — не согласился тот и вздохнул: — Завидую я вам, Себастьян. Черной завистью завидую. Наверное, уже все Святые Земли объехали, а мы тут сидим на одном месте, как не знаю кто…
— Все, не все, но бывать много где доводилось. — Я с трудом прогнал жутковатые воспоминания об иных поездках и покачал головой: — Только это вовсе не так увлекательно, как со стороны видится. Очень уж постоянные разъезды утомляют.
— Я вас умоляю! — расхохотался Левич. — Вы молоды, а рассуждаете, как глубокий старик!
— Вовсе нет. Рассуждай я, как старик, послал бы всех к бесам и заперся в имении.
— О, вам до этого немного осталось, помяните мое слово! — Маркиз глянул на часы, поднялся из-за стола и поцеловал супругу в щечку: — Ну пора собираться в дорогу. — Потом повернулся к заглянувшему в комнату мажордому и поморщился: — Чего тебе, Миклош?
— Господин Дрозд желает видеть господина Марта.
— Так зови его сюда!
— Не стоит, — поднялся я со стула. — Скорее всего, дело срочное. Приношу свои извинения, но вынужден вас покинуть.
— Мы договорились? — протянул мне руку Левич. — Вы ведь вернетесь?
— Даю слово, — улыбнулся я, высвободил стиснутую лапищей маркиза ладонь и, поклонившись на прощание Изабелле, поспешил за мажордомом.
Вышел на крыльцо, отмахнулся от едва не пританцовывавшего на месте Валентина и окинул взглядом усадьбу Левичей. А то вчера ночью и не рассмотрел ничего толком.
Сложенный из серого песчаника особняк производил впечатление строения монументального. Этакая слегка облагороженная крепость. Три этажа, оконца снизу узенькие — не протиснуться. Островерхая крыша крыта красной черепицей. Сбоку приткнулся флигель слуг, чуть дальше из-за стены акаций проглядывали хозяйственные постройки: конюшни, амбары, мастерские.
Хорошо они тут устроились…
— Господин Март! — взвыл Валентин.
— Ну? — невозмутимо спросил я, подходя к усачу. — Стряслось чего? Только не говори, что очередное убийство.
— Нет, ты оказался прав! Мы их нашли!
— Ого! — Я забрался на козлы и скомандовал: — Едем, дорогой расскажешь.
Нет, ну надо же — покатило!
Валентин уселся рядом и взмахнул вожжами, а когда карета выехала за ворота и затряслась на лесной дороге, он шумно выдохнул и начал рассказ:
— Все как ты говорил. Наводчик — местный галантерейщик, он в последнее время начал деньгами почем зря сорить. Зовут его, дай Святые памяти…
— Да не важно это уже.
— И верно, командир, неважно. Парочка приезжих — якобы поставщики. Появляются в Рживи раз в две декады и дня три-четыре все вместе кутят по кабакам.
— Под описание подходят? — Придерживая рукой шляпу, я подставил лицо встречному ветру.
— А вот здесь начинается самое интересное, — подмигнул Валентин и потер шрам на правой щеке. — Один из приезжих дылда. Точного роста не назову, но человек он чрезвычайно высокий. А второй — хромает. И еще…
— Ну? — поторопил я усача.
— Месяц назад он чуть не задушил гулящую девку. Привел в номера, и что-то накатило на него, та еле вырвалась.
— Месяц назад? Месяц назад они убили ростовщика и братьев-часовщиков. Женщин среди жертв не было. А ему, видно, без этого никак.
— Больной ублюдок! — выругался Дрозд.
— Не без этого, — кивнул я. — Где они сейчас?
— Пьянствуют. Остановились у галантерейщика, но до ночи домой точно не вернутся. Можно наведаться.
— Так и сделаем.
Лесок кончился, дорога вышла в поля, и сразу стало ветрено. Хорошо, хоть дождь сегодня не зарядил. И так лужи едва ли не по колено. Еще б застряли, выталкивай карету тогда…
— Что с дочкой маркиза? — уточнил Валентин.
— Порядок. Не знаешь, у них другие дети есть?
— Мальчик и девочка, близнецы. Их к родне пока отослали.
— Ясно, — вздохнул я и попросил: — А вот теперь рассказывай все, что знаешь о Валиче. Похоже, нам его уже сегодня исполнять придется.
— Вдвоем?
— Да. Остальным об этом знать необязательно.
— Понял, — ухмыльнулся Дрозд.
— Не зазнавайся, — сразу срезал я его. — У всех нас свои секреты есть…
— Как скажешь, командир, — пожал плечами Валентин. — Что же до Валича… С войны он безвылазно живет в имении, порядки там армейские. Расписание караулов и план особняка имеются. Думаю, получится забраться в спальню графа через окно.
— Он не запирает ставни на ночь?
— После смерти сыновей граф терпеть не может находиться в закрытых помещениях. Внизу всю ночь караулит кто-нибудь из его людей, и, поскольку они меняются, в нашем распоряжении будет не больше двух часов.
— Уложимся, — подумав немного, решил я. — Что с лестницей?
— Возьмем на конюшне.
— На конюшне? Нет, Валентин, так дело не пойдет! Лестницу прихватим с собой. Привяжем на крышу кареты.
— Хорошо. Как действовать будем?
— Сначала разбираемся с убийцами, потом навестим Валича. Где сейчас Гуго и Берта?
— Ждут нас на въезде в город. Их придется с собой взять, чтоб на шухере постояли…
— Все правильно, — кивнул я. — Только надо заехать в гостиницу и забрать из номера мою сумку.
— А потом это нельзя сделать?
— Она мне понадобится. Да и переодеться не помешает. И да — внутрь пойду один. Еще не хватало наследить.
— Ладно, — не стал спорить с таким решением Валентин, — ты начальник, тебе видней.
— И не говори…
Жил так и оставшийся для меня безымянным галантерейщик на самой окраине Рживи, и его выглядывавшая из-за покосившегося забора двухэтажная хибара на обиталище преуспевающего торговца нисколько не походила. Крыша в прорехах, пыльные окна, отошедшие и рассохшиеся доски облицовки. Сад на задворках запущен, от соседних домов, столь же неухоженных, участок отгораживали густо разросшиеся вишневые деревья. Собаки нет. Слуг тоже.
На улице — никого. Лишь мимо ворот грузно прошествовала вырядившаяся в застиранные обноски Берта с плетеной корзиной на плече. Да еще старый пьянчуга прикорнул в сорняках на обочине. Это Гуго себе местечко у перекрестка присмотрел. Только бы за бродяжничество не забрали.
— Ну идем, командир? — поторопил меня Валентин.
— Слуг точно нет?
— Всех повыгонял. И живет один. Сведения точные, не сомневайся.
— Тогда идем.
Перемахнув через забор, мы настороженно оглядели заросший густой травой двор и обежали дом. Кусты, забор, выходящая на другую улицу калитка…
— Стой здесь. Заметишь что-нибудь подозрительное — сразу свисти, — приказал я и, поправив ремень болтавшейся за спиной сумки, заглянул в распахнутый сарай.
Пыль, плесень и запустение, только у входа сгрудилось несколько тюков и бочонков. Но шарить там слишком рискованно — внимательный человек сразу следы заметит.