Я сунул целительнице бокал с вином, та одним махом его осушила и прокаркала:
— Цветок!
Усадив Магду в кресло, я принес ей открытую банку, гадалка запустила руку в прозрачную жидкость, и светившиеся в темноте лепестки немедленно пожухли и погасли, а сама предсказательница будто три десятка лет скинула. Трещинки на пальцах затянулись, морщины разгладились без следа, и в ее глаза вновь вернулась жизнь.
— Остальные! — потребовала она, опустив бесформенные ошметки некогда прекрасного цветка обратно в банку.
— Что с Бертой?
— С твоей девкой все будет хорошо.
— Ну-ну, — покачал я головой и передал ведьме две нетронутые банки. — Сможешь идти?
— Разумеется! — фыркнула Магда, легко поднялась на ноги и грациозной походкой прошла в прихожую, столь же прекрасная, как и прежде.
Я накинул ей на плечи плащ и напомнил:
— Уезжай из города.
Ведьма молча вышла за дверь. Я запер за ней и поспешил в спальню.
Берта спала. Грудь ее равномерно вздымалась и опускалась, а лицо больше не напоминало вылепленную из гипса маску. Нежная кожа налилась румянцем, а резкие некогда черты смягчились, добавив аристократичной утонченности и превратив девушку в настоящую красавицу. Прекрасную и самую чуточку загадочную.
Я унес таз в гостиную и выплеснул потемневшую воду, от которой так и веяло чем-то неприятным, в открытое окно. После вернулся и тихонько прилег рядом с циркачкой. Осторожно прикоснулся губами к ее щеке и успокоился окончательно — кожа не только вернула себе естественные цвета, но и вновь стала теплой и нежной. Живой.
Мысленно поблагодарив Всех Святых, я обнял девушку, закрыл глаза и моментально уснул. И сразу не осталось никаких забот и никаких проблем. Иной раз все, что требуется человеку, — это просто здоровый сон и симпатичная девушка под боком. Просто чтобы кто-то был рядом. Все же одиночество зачастую разъедает душу почище скверны…
Проснулся от заполошного визга. Подскочил на кровати, схватился за кинжал, но тотчас расслабился и повалился обратно на подушку.
Вопила стоявшая перед зеркалом Берта. Вопила от радости, глядя свое новое старое лицо.
— Себастьян, ты просто чудо! — И в приступе накатившей вдруг нежности девушка бросилась мне в объятия. — Ты вернул мое лицо!
— Обещал же, — делано безразлично усмехнулся я.
— Я должна тебя отблагодарить! — На щеках Берты заиграл лихорадочный румянец, она скинула халат и принялась суетливо стягивать с меня рубаху.
— Перестань! Сейчас не время!
— Вот еще! — и слушать ничего не стала циркачка.
И она меня отблагодарила. А потом еще два или три раза, да так, что после ни рукой, ни ногой. Я просто лежал и бездумно смотрел в потолок. Шевелиться не осталось сил. Берта тихонько посапывала рядом и загадочно улыбалась. Неожиданно она приподнялась на локте и задумчиво провела указательным пальцем мне по шее:
— Странный шрам, откуда он?
— Старое дело, — отмахнулся я. Расчертившая кожу белая нить давно заросла и в глаза не бросалась.
— Первый раз заметила, — удивилась Берта. — Вот уж не думала, что после такого выжить можно…
— Как сказал бы Гуго, это была престидижитация. Ловкость рук и никакого мошенничества.
— Расскажешь?
— Не-а! — Я опрокинул девушку на спину и навалился сверху.
— Захотел продолжения? — лукаво улыбнулась та.
— Хочу на твое новое лицо полюбоваться.
— Вот еще, новое! — фыркнула циркачка. — Всегда оно таким было, всегда…
— Как скажешь, — не стал настаивать я на своем, и тут раздался требовательный стук в дверь.
Соскочив с кровати, я подбежал к окну и немного успокоился — пара гвардейцев по-прежнему торчала на углу.
Стоп! А почему их двое?
Ага, понятно…
На ходу натягивая штаны, я вышел в гостиную и запустил в квартиру Рика Заре.
— Его высочество желает знать, что, бесы тебя забери, происходит! — с порога рявкнул тот, благоразумно не став называть вещи своими именами, и указал на распахнутую дверь спальни.
— Говори свободно, — успокоил я капитана гвардии, плеснул себе вина и предложил: — Выпьешь?
— Нет! — отказался Рик. — Что происходит?
— Это ты мне расскажи. Я лично всю ночь как убитый проспал.
— За вчерашний вечер и сегодняшнюю ночь наложили на себя руки уже девять человек. Все из высшего света.
— Кто-то действительно важный?
— Племянник казначея и жена столичного прокурора.
— Ну что ж, с этой бедой помочь могу. — Я разворошил золу в камине, вытащил пакет с «желтой пылью» и передал его Рику Заре. — Теперь сами решайте, кому жить, а кому умереть.
— Что это? — удивился капитан.
— «Желтая пыль». Дурман такой.
— Вот, значит, в чем дело? — задумался Заре и, проявив изрядное благоразумие, уточнил: — А когда этот пакет иссякнет?
— Думаю, Малькольм Паре не откажет его высочеству в такой малости, — улыбнулся я. — И да — когда ее высочество занеможет, без промедления вызывайте преподобного Астуса.
— Что еще?
— Магда Бланьеж, знаете такую?
— Наслышан.
— Скорее всего, она уже движется к границе, надо ее задержать и передать Тайной службе Стильга.
— Если она попытается выехать из Довласа — сделаем, но искать ее внутри страны возможности нет.
— Хорошо. Еще мне понадобится беспрепятственный проход во дворец и взнузданная лошадь на выходе.
— Ты и близко не подойдешь к ее высочеству, — предупредил Заре.
— И в мыслях не было.
— Подходи к закатным воротам, — решил капитан. — Караульных предупрежу.
— Замечательно, — успокоился я и крикнул в спальню: — Берта, собирайся, ты отправляешься с господином Заре.
— Куда? — выглянула в гостиную прикрывшаяся простыней девушка.
— Куда? — повторил за ней Рик.
— Пусть приглядит за малышом, — объяснил я. — Где он сейчас, кстати?
— В Выгоревке. Это поселок на въезде в Ольнас.
— Знаю. Где конкретно?
— Дом сразу за постоялым двором «Черный вепрь», если ехать от города.
— А резервная группа?
— На самом виду, — усмехнулся Заре. — Усилил парнями пост при городских воротах. Если что — старшие и там и там тебя знают.
— Хорошо, — кивнул я и отправился собираться.
— Что за малыш? — тут же пристала ко мне Берта.
— Просто присмотри за ним. — Объяснять ничего не хотелось. — После поговорим…
Быстро натянул рубаху и камзол, обулся и сунул за пояс ножны с прямым кинжалом, так что наружу торчала лишь рукоять. Накинул плащ и поцеловал обиженно надувшую губки девушку.
— Не подведи меня.
— Какой же ты невыносимый! — пожаловалась циркачка и выглянула к капитану гвардии: — Господин Заре, мне надо собрать вещи!
— Буду ждать на улице.
Капитан покинул квартиру вместе со мной, и уже в коридоре я спросил его:
— Маркиз Витайла в замке?
— Последние дни днюет там и ночует, — подтвердил Рик и насторожился: — А что?
— Если он вдруг занеможет… просто дайте ему умереть. Хорошо?
— Твое мнение о первом советнике нам известно, — отстранение кивнул капитан гвардии, и от столь официального ответа меня покоробило.
— Где держат Эдварда Роха? — уточнил я, перекинув ремень сумки через плечо.
— С ним постоянно находятся трое жандармов, — предупредил Заре.
— И все же?
— Доходный дом в Дубраве.
— Это где?
— Просто скажи это извозчику. А там консьерж подскажет. Но я бы не советовал…
— Отправь гонца в замок, — попросил я и, накинув на голову капюшон плаща, зашагал по улице.
Сразу за углом остановил тихонько трусившую к центру города коляску и велел ехать в Дубраву. Извозчик тотчас согласился, но цену заломил едва ли не в два раза выше против обычных расценок. Я в ответ лишь позвенел кошелем, и мы быстро покатили по пустынным улицам города.
А когда приехали на место, сразу стало ясным желание возницы срубить с пассажира пару лишних монет. Дубрава оказалась островом, сплошь застроенным роскошными особняками, прятавшимися от нескромных взоров за начавшими облетать на зиму дубами, кленами и вязами.
Коляска медленно проехала по изогнувшемуся дугой мосту, и сидевший на козлах извозчик обернулся:
— Куда теперь, ваша милость?
— Доходный дом здесь где?
— Отродясь тут доходных домов не было, — ошарашил меня тот.
— Приезжих где селят? — зашел я с другого бока.
— А! Гостиница! Гостиница тут недалече! — сообразил дядька и взмахнул поводьями. Вскоре он остановил карету у кованой ограды ухоженного трехэтажного домика с крытой морковно-оранжевой черепицей крышей и оповестил меня: — Приехали!
Я спрыгнул на землю, сунул извозчику монету в два гроша и предупредил:
— После отвезешь к монастырю Всех Святых.
— Долго ждать? — деловито поинтересовался дядька.
— Нет.
И, распахнув калитку, я зашагал к дому. Постучал, и тут же дверь распахнул крепкий малый в зеленой, украшенной серебряным шитьем ливрее. Он окинул взглядом мой поношенный плащ и без особого почтения поинтересовался:
— Чего изволите?
— Мне нужно увидеть Эдварда Роха.
— Вас ждут?
— А сам как думаешь? — Я поднял руку с серебряным перстнем официала ордена Изгоняющих, и парень немедленно согнулся в угодливом поклоне.
— Проходите, ваша милость, — пролепетал он. — Вам на третий этаж.
— Номер какой?
— Там других нет.
Я поднялся по широкой лестнице и только покачал головой — роскошно лучника поселили, ничего не скажешь. Пусть третий этаж и заметно меньше остальных, но и здесь хоромы должны быть просто княжеские.
Запахнув плащ, чтобы скрыть торчавшую из-за пояса рукоять кинжала, я несколько раз негромко постучал по облицовке косяка костяшками пальцев, и почти сразу в коридор выглянул невысокий господин в неприметной одежке.
— Чего надо? — окинул он меня цепким взглядом шпика.
— Мне нужен Эдвард Рох.
— А вы…
— Себастьян Март.
— Ваша милость, — немедленно выглянул к нам второй жандарм, — мы должны незамедлительно сопроводить вас к руководству.