За оборону Магрева по личной инициативе короля Марны Альберта Третьего награжден орденом «Серебряного орла». Кроме того, оперативная группа под руководством обвиняемого уничтожила четырех Высших, а также устранила духовного предводителя еретиков, что в немалой степени способствовало скорейшему заключению мирного договора и возвращению Ланса в лоно истинной веры.
После окончания боевых действий вышеуказанная группа ликвидировала заговор, целью которого была узурпация трона Довласа. Ставший возможным в результате этих действий брак Рауля Доминика Мора, графа Луринги, и великой герцогини Анны Кайраони-Грешлиан привел к существенному усилению влияния Стильга в данном регионе.
В рамках трибунала рассматриваются действия обвиняемого, совершенные им на государственной службе в период с 974 по 976 год от В. С.
Выдержка из протокола допроса
Обвинитель. — Признаете ли вы себя виновным в предъявленном обвинении?
Подсудимый. — Нет.
Обвинитель. — Признаете ли факт сотрудничества с разведкой Ланса?
Подсудимый. — Нет.
Обвинитель. — Однако, находясь в Леме, вы приняли помощь от агента иностранной разведки.
Подсудимый. — На тот момент я не располагал достоверной информацией о личности осведомителя.
Защитник. — Получается, это не вы инициировали сотрудничество с разведкой Ланса, а они, руководствуясь собственными интересами, на безвозмездной основе передали вам сведения?
Подсудимый. — Так и было.
Обвинитель. — Вам не показалось это подозрительным?
Подсудимый. — Показалось.
Обвинитель. — И, несмотря на это, вы воспользовались этой информацией?
Подсудимый. — Ситуация требовала принятия неотложных действий, и в ходе расследования полученные сведения полностью подтвердились.
Обвинитель. — Почему вы не потрудились захватить чернокнижника живым?
Подсудимый. — Это было неоправданно рискованно. Я не мог одновременно следить за пленным и устранять причину распространения заразы.
Обвинитель. — Предлагаю считать заявление обвиняемого о предотвращении им покушения на участников мирной конференции, проходившей в 974 году В. С. в Леме, бездоказательным. А учитывая факт сотрудничества с агентом тайной службы Ланса и хладнокровное убийство духовного лица, предлагаю приговорить Себастьяна Марта к казни через повешение.
Защитник. — Считаю обязанным напомнить, что обвиняемым была вскрыта разведывательная ячейка Святого сыска Норвейма, а вышеуказанное духовное лицо осуществляло на территории Стильга деятельность, не совместимую с монашеским статусом.
Особое мнение представителя ордена Изгоняющих. — Убийство обвиняемым брата-экзекутора относится исключительно к юрисдикции Церкви и не может быть рассмотрено в рамках настоящего процесса.
Председатель. — Заседание будет продолжено.
Допрос второйОчаг скверны
Месяц Святого Артура Странника
год 975 от Великого Собора
Большую часть жизни разъездной сотрудник Тайной службы проводит в дороге. Приходится, конечно, менять личины, вынюхивать, выпытывать, резать глотки, в конце концов, но в промежутках меж этими сколь увлекательными, столь и неприятными занятиями ты попросту тащишься из одной забытой Святыми дыры в другую.
И хорошо, если путешествовать удается в скрипучей почтовой карете. Зачастую выпадает месить сапогами грязь или глотать пыль, попутно проклиная ливень, студеный ветер, нещадную жару и прочие погодные катаклизмы.
Была бы дорога — а что проклинать, найдется.
Но, даже когда удается странствовать с комфортом — например, удобно развалившись на мягком сиденье в экипаже с отличными рессорами, — расслабляться не стоит. Пусть тяготы пути и отступают на второй план, от попутчика в этом случае можно ждать куда больших неприятностей, нежели от ватаги лихих людишек, вознамерившихся всего-навсего обчистить кошель или позаимствовать почти новый плащ.
Расслабляться не стоило — да. Но отказаться от бокала «Вельмского пламени» я просто-напросто не смог. Не все же дешевой бурдой в придорожных тавернах накачиваться. К тому же Малькольм Паре терпеть не мог пить в одиночестве, а портить настроение главе королевской Тайной службы Стильга с моей стороны было бы весьма неосмотрительно.
Да и букет, букет просто восхитительный! И это чудесное… как там его… А! Послевкусие! Недурственное винцо, в общем.
— Примите мои поздравления, господин Март! Ваши зимние гастроли, — это слово Малькольм Паре произнес без всякой иронии, — были по достоинству оценены на самом высоком уровне. А за операцию в Леме его светлость лично передавал свою благодарность.
— Премного польщен, — ухмыльнулся я и отпил вина.
— Перестань, Себастьян, — досадливо поморщился развалившийся напротив меня глава Тайной службы, — расположение иных людей куда важнее очередной красивой висюльки на парадный мундир. Которого, к слову сказать, у тебя нет.
Я изобразил на лице смешанное с пониманием раскаяние и вслух выражать сомнения в долгой памяти канцлера на добрые дела не стал. Можно подумать, у герцога Гастре других дел нет, кроме как помнить о рядовом сотруднике Тайной службы.
Но Малькольм мигом раскусил эту нехитрую игру и пригрозил пальцем:
— Тебе ли жаловаться?! Помнится, не так давно монарх некоего сопредельного государства даровал кое-кому в собственность имение, дающее право на наследственное дворянство. Не так ли, ваше сиятельство?
— Себастьян Март, граф Сольгрев! — расплылся я в улыбке. — Звучит! Не напомните только, какой у имения годовой доход? Сорок шелегов? Или целых пятьдесят?
— Важен сам факт.
— С этим не поспоришь. — Я осушил бокал, убрал его на подставку и спросил: — Но вы ведь не из-за этого меня в попутчики затребовали?
Ничуть не походивший в своем дорожном одеянии на влиятельного вельможу Паре тяжело вздохнул, глянул на карманные часы и подтвердил:
— Не из-за этого.
— Проблемы? Есть нечто такое, о чем мне следует знать?
— Тирош, — с непонятным выражением лица произнес Малькольм. — Ты ведь наслышан, сколь непростая сейчас ситуация в Тироше?
— Наслышан.
Узурпировавший трон дядя законной наследницы весьма неосмотрительно принял сторону еретиков, и одним из условий мирного договора стало разделение великого герцогства на части. Полуночные земли отошли Довласу, рассветные — Марне, а оставшиеся стали провинцией Стильга. Под управлением герцогини, но тем не менее — провинцией. И это обстоятельство не давало покоя как местным реваншистам, так и щедро ссужавшим им деньги недоброжелателям Короны.
— Его величество всецело поддерживает политику примирения, проводимую ее светлостью Вероникой, но зачастую этих усилий оказывается недостаточно…
— Будем содействовать?
— К сожалению, не все так просто, — вздохнул Паре. — Есть мнение, что сейчас не время раскачивать лодку. Мне настоятельно рекомендовали не предпринимать никаких мер даже по отношению к самым одиозным личностям.
— А какова позиция Ланье? — спросил я, зная, что глава надзорной коллегии обладал куда большей свободой действий и отчитывался лишь перед канцлером. — Его тоже попросили не раскачивать лодку?
— Ланье будет действовать только при наличии неоспоримых доказательств и не напрямую, а через королевский суд.
— Все так серьезно?
— Серьезней некуда, — нахмурился Малькольм. — Все вдруг стали слишком уж щепетильно относиться к правам тирошского дворянства. Только и разговоров о том, что нельзя допустить волнений. А по мне, так лучше выжечь лопнувший гнойник, чем загонять болезнь вглубь! Крамола — не чирей, если не трогать, только хуже станет.
— И кого конкретно нам придется выжечь? — вздохнул я.
— Нам — никого, — покачал головой Паре и отдернул закрывавшую оконце кареты занавеску. — В начале следующей декады состоится празднество по поводу именин ее светлости Вероники, поэтому арест любого мало-мальски известного аристократа вызовет нешуточный скандал.
— Но кое-кому на празднестве в Кланице лучше бы не появиться?
— Граф Жиль Валич потерял в сражении под Роневом обоих сыновей. Сейчас он привечает в своем имении помилованных дезертиров и, по моему глубокому убеждению, намеревается устроить в Кланице беспорядки. А мученики, положившие свою жизнь на алтарь независимости Тироша, нужны нам меньше всего.
— Если он внезапно умрет, — поморщился я, — вам наверняка начнут задавать разные неприятные вопросы.
— Переживу как-нибудь, — расплылся в загадочной улыбке Малькольм и вдруг спросил: — Ты ведь слышал, какие ужасы творятся нынче в окрестностях Рживи? Кто-то, проводя ритуал изгнания бесов, загубил уже десяток человек.
— Разве это не дело рук экзекуторов?
— Не их почерк.
— Да? А разве в округе не участились случаи одержимости?
— Приходские священники хоть и сбились с ног, но к экзекуторам за помощью точно не обращались.
— Полагаете, Жиль Валич подходит на роль следующей жертвы?
— А почему, собственно, нет? — пожал плечами Паре. — Но учти: нам совершенно не нужны неожиданные осложнения. Поэтому для начала разыщи настоящих убийц и позаботься о том, чтобы они, будучи пойманными, не стали откровенничать с дознавателями.
— Ясно, — кивнул я. — Кто введет меня в курс дела?
— Все уже на месте. Валентин Дрозд собирает информацию в городе, а Гуго и Берта встретят тебя в «Жареном петухе» — это постоялый двор у переправы через Влану.
— Валентин — что делает?
Валентин Дрозд, шпагоглотатель и метатель ножей, приданный нам после безвременной кончины Альба, был конченым пройдохой, и доверять ему какое-либо расследование не стоило ни при каких обстоятельствах.
— Не беспокойся, патент дознавателя надзорной коллегии фальшивый. В случае провала бумаги просто растворятся в воздухе. Как и Дрозд. И ты вместе с ним, уж не обессудь.