– Мальчик-который-проходит-сквозь-стены!
Он вздрогнул и поднял голову. На верхней площадке лестницы стоял Кувыркс.
Волшебник тоже сильно изменился, с горечью отметил Мор. Хотя как посмотреть… При том, что на нем была расшитая блестками черная с белым мантия и остроконечная шляпа высотой в ярд, украшенная таким количеством загадочных символов, какого не насчитаешь и на стоматологической карте; при том, что его красные сафьяновые башмаки с закрученными, как улитки, носами сверкали серебряными пряжками, на воротнике Кувыркса все равно виднелись жирные пятна, а сам он, похоже, даже сейчас что-то жевал.
Он не спускал глаз с Мора, пока тот поднимался по ступеням.
– Ты никак злишься? – спросил он. – Я начал работать над твоим вопросом, но тут навалилась масса других дел. Очень трудно проходить сквозь… Почему ты так на меня смотришь?
– Что ты здесь делаешь?
– Я могу адресовать такой же вопрос тебе. Клубники хочешь?
Мор скользнул взглядом по маленькому лукошку в руках волшебника.
– Среди зимы?
– На самом деле это мелкие кочанчики капусты, приправленные волшебством.
– А на вкус – как клубника?
Кувыркс вздохнул.
– Нет, капуста капустой. Заклинание не очень действенное. Я хотел чем-нибудь порадовать принцессу, а она ими в меня запустила. Не пропадать же добру. Угощайся.
Мор не поверил своим ушам.
– Она запустила ими в тебя?
– И, к сожалению, очень метко. До чего же решительная юная особа.
«Привет, – произнес голос из глубин сознания Мора, – это опять ты: напоминаю себе о ничтожно малой вероятности того, что принцесса допускает возможность вашего с этим типом знакомства».
«Иди отсюда», – подумал Мор. Подсознание вызывало у него тревогу. Похоже, оно наладило прямую связь с теми частями тела, о которых ему сейчас меньше всего хотелось вспоминать.
– Так все-таки, что ты тут делаешь? – только и спросил он вслух. – Это как-то связано с портретами?
– Богатая идея, верно? – просиял Кувыркс. – Я собой горжусь.
– Прости, – слабым голосом ответил Мор. – День выдался тяжелый. Кажется, мне надо присесть.
– В Тронном зале можно. Там в ночные часы никого не бывает. Все спят.
Мор кивнул, а потом настороженно взглянул на молодого волшебника.
– А ты почему не спишь?
– Эм-м-м, – замялся Кувыркс, – эм-м-м… в общем, решил взглянуть, не завалялось ли чего-нибудь в кладовой. – Он пожал плечами[8].
Надо сказать, Кувыркс тоже замечает, что Мор – даже изнуренный скачкой и недосыпом Мор – будто бы светится изнутри и приобрел странным образом не соотносящийся с физическими параметрами исполинский рост. Разница заключается в следующем: благодаря своему образованию Кувыркс более догадлив, чем многие другие, и понимает, что в оккультных вопросах самый очевидный ответ, как правило, ошибочен.
Мор способен рассеянно проходить сквозь стены и пить убийственно крепкую укипаловку, которая делает женщин вдовами, оставаясь при этом трезвым, – но вовсе не потому, что он превращается в привидение, а потому, что становится опасно реальным.
Если юноша, идя безмолвными коридорами, спотыкается и, сам того не замечая, преодолевает толщу мраморной колонны, то довольно очевидно, что, с его точки зрения, это мир становится довольно-таки эфемерным.
– Ты только что прошел сквозь мраморную колонну, – прокомментировал Кувыркс. – Как тебе это удалось?
– В самом деле? – Мор оглянулся. Колонна выглядела прочной. Он ткнул в нее локтем и заработал легкий ушиб.
– Клянусь, ты прошел сквозь мрамор, – заверил Кувыркс. – Волшебники такое замечают. – С этими словами он сунул руку в карман мантии.
– В таком случае ты, наверное, заметил и туманный купол над страной?
Кувыркс странно пискнул. У него из рук выпала банка и разбилась о каменные плиты; запахло слегка прогорклым майонезом.
– Уже?
– Не знаю, как насчет «уже», – сказал Мор, – но по земле скользит какая-то потрескивающая стена, причем никого это, похоже, не волнует, а ведь она…
– И быстро она движется?
– …она все меняет!
– Ты сам это видел? Она сейчас далеко? Как быстро движется?
– Разумеется, видел. Я дважды проскакал ее насквозь. Это было как…
– Но ты ведь не волшебник, так почему…
– И все-таки, что ты здесь…
Кувыркс набрал полную грудь воздуха.
– Заткнулись все! – завопил он.
Воцарилось молчание. Потом волшебник схватил Мора за руку.
– Идем, – приказал он и потащил его обратно по коридору. – Не знаю, кто ты такой на самом деле – надеюсь, у меня будет возможность однажды это выяснить, – но скоро случится нечто жуткое, и, думаю, ты как-то с этим связан.
– Нечто жуткое? Когда?
– Это зависит от того, где находится пограничная стена и с какой скоростью она движется, – ответил Кувыркс, увлекая Мора в боковой коридор. Когда они оказались перед низкой дубовой дверцей, он отпустил руку Мора и, вновь порывшись в кармане, извлек на свет твердокаменный кусочек сыра и неприятно мягкий помидор.
– Будь другом, подержи. Вот спасибо.
В очередной раз исследовав тот же карман, он вытащил ключ, чтобы отпереть дверцу.
– Эта штука ведь убьет принцессу? – спросил Мор.
– Да, – ответил Кувыркс, – и в то же время нет. – Он помолчал, держась за дверную ручку. – Ты обнаружил завидную проницательность. Как ты догадался?
– Я… – замялся Мор.
– Она поведала мне очень странную историю, – сообщил Кувыркс.
– Не сомневаюсь, – сказал Мор. – Если эта история была неправдоподобна, значит, она правдива.
– Ты – это он и есть, да? Помощник Смерти?
– Да. Впрочем, сейчас я не на службе.
– Рад слышать.
Кувыркс захлопнул дверь и завозился в поисках свечи. Раздался хлопок, полыхнуло голубым, и кто-то заскулил.
– Извини. – Кувыркс пососал обожженные пальцы. – Огненное заклинание. Не дается оно мне – и все тут.
– Ты ведь ожидал появления этого купола, верно? – с горячностью спросил Мор. – Что будет, когда нас накроет?
Волшебник медленно опустился на недоеденный сэндвич с беконом.
– Точно не знаю, – сказал он. – Тем интересней будет понаблюдать. Но лучше не изнутри. Мне кажется, что прошлой недели просто не случится.
– Принцесса скоропостижно умрет?
– Ты не понимаешь. Она будет мертва уже неделю. Всего вот этого, – он неопределенно развел руками, – не произойдет. Убийца сделает свое дело. Ты – свое. История сама себя исцелит. Все встанет на свои места. С точки зрения Истории, естественно. На самом деле никакой другой точки зрения не существует.
Мор смотрел в узкое окошко. Оттуда был виден внутренний двор, а за ним – освещенные улицы, где улыбались небу портреты принцессы.
– Расскажи мне об этих портретах, – попросил Мор. – Похоже, без волшебства тут не обошлось.
– Не уверен, что это работает. Понимаешь, люди начали тревожиться, а почему – не знали, и это только усугубляло положение. Рассудком они находились в одной реальности, а телесно – в другой. Крайне неприятно. Они никак не могли свыкнуться с мыслью, что принцесса еще жива. Я думал, что портреты помогут, но дело в том, что люди просто не видят того, чего, по мнению их рассудка, не может быть.
– Это я и сам мог бы тебе сказать, – с горечью заметил Мор.
– Днем я выгонял на улицы глашатаев, – продолжал Кувыркс. – Мне казалось, что стоит только людям поверить в существование принцессы – и новая реальность станет единственной настоящей.
– М-м-м-м? – Мор оторвался от окна. – В каком смысле?
– Ну, видишь ли… Я полагал, что если достаточно большое количество людей поверит, что принцесса жива, они смогут изменить реальность. С богами это работает. Как только люди перестают верить в бога, он умирает. А если в него верят многие, он становится сильнее.
– А я и не знал. Я думал, боги – это просто боги.
– Они не любят, когда об этом болтают, – сказал Кувыркс, роясь в грудах книг и пергаментов на своем рабочем столе.
– Что ж, возможно, для богов это и так, они ведь особенные, – ответил Мор. – А вот люди… более материальны. С людьми так не получится.
– Ты неправ. Допустим, ты выйдешь отсюда и начнешь слоняться по замку. Скорее всего, тебя заметит кто-нибудь из стражников, решит, что ты – воришка, и выстрелит из арбалета. Так вот, в его реальности ты останешься воришкой. На самом деле это неправда, но мертв ты будешь точно так же, как если бы это было правдой. Вера – мощная штука. Я волшебник. Мы на таких вещах собаку съели. Смотри сюда.
Он вытащил из книжного завала какой-то фолиант и раскрыл его на странице, заложенной ломтиком бекона. Заглянув ему через плечо, Мор нахмурился при виде затейливого магического письма. Строки двигались по странице, вертелись, извивались, лишь бы их не прочитал тот, кто не является волшебником, и тем самым создавали пренеприятнейший эффект.
– Что это? – спросил Мор.
– «Книга магии» Альберто Малиха по прозванию Мудрый, – объяснил волшебник, – что-то вроде учебника по теории волшебства. Не советую слишком пристально вглядываться в слова: они этого не выносят. Вот послушай, тут говорится…
Кувыркс беззвучно зашевелил губами. На лбу его выступили бусины пота, которые решили дружной компанией сгонять вниз и посмотреть, как дела у носа. Глаза начали слезиться.
Есть люди, которые любят устроиться в кресле с увлекательной книгой. Однако ни один человек в здравом уме и твердой памяти не захочет коротать время с книгой по магии, потому что в них даже отдельные слова обладают скрытным и мстительным нравом; если коротко, то чтение такого тома подобно ментальной индийской борьбе. Не один начинающий волшебник пытался прочесть гримуар, который был ему не по силам, и люди, прибегавшие на вопли, находили только остроносые башмаки, от которых поднимался классический кудрявый дымок, да еще книгу, ставшую, быть может, чуть-чуть толще. В волшебных библиотеках с теми, кто дерзнул пролистать какой-нибудь фолиант, случаются такие вещи, по сравнению с которыми отрывающие тебе лицо щупальца тварей из Подземельных Измерений – все равно что руки массажиста.