Изабель занесла меч.
– Тебе жаль?
– Я СКАЗАЛ ТЕБЕ ОТОЙТИ.
– Нет. В тебе просто говорит мстительность. Это неправильно!
Смерть на мгновение склонил череп, затем поднял полыхающий взгляд.
– ДЕЛАЙ, ЧТО ВЕЛЕНО.
– Ни за что.
– ТЫ СИЛЬНО ЗАТРУДНЯЕШЬ ПОЛОЖЕНИЕ.
– Вот и хорошо.
Пальцы Смерти нетерпеливо забарабанили по лезвию косы, словно мышь отбивала чечетку на жестянке. Казалось, он задумался. Смерть взглянул на стоящую над Мором Изабель, потом повернулся и посмотрел на остальных, сбившихся в кучку возле стеллажа.
– НЕТ, – наконец сказал он. – НЕТ. МЕНЯ НЕВОЗМОЖНО РАЗЖАЛОБИТЬ. НЕВОЗМОЖНО ПРИНУДИТЬ. Я ДЕЛАЮ ЛИШЬ ТО, ЧТО СЧИТАЮ ПРАВИЛЬНЫМ.
Он взмахнул рукой, и меч вырвался из стиснутых пальцев Изабель. Еще один замысловатый жест – и неведомая сила подняла девушку в воздух и крепко прижала к ближайшей колонне.
Мор увидел, что темный жнец вновь надвигается на него, занося лезвие косы для последнего удара. Он остановился над юношей.
– ТЫ ДАЖЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, КАК МНЕ ЖАЛЬ.
Мор приподнялся на локтях.
– Может, и представляю, – сказал он.
Смерть удивленно воззрился на него, а потом расхохотался. Призрачные раскаты метались по залу, отскакивая от стен, и звенели стеклом жизнеизмерителей на полках стеллажей, а между тем Смерть, все еще хохоча, будто землетрясение на кладбище, поднес к глазам Мора его собственные часы.
Мор попытался сосредоточиться. Он увидел, как последняя песчинка соскальзывает по гладкому стеклу, чуть медлит у горловины, а потом, точно в замедленной съемке, проваливается вниз, на дно. Она неспешно вращалась, и на ее мельчайших слюдяных гранях мерцали отблески свечей. Песчинка приземлилась бесшумно, образовав миниатюрный кратер.
Свет в глазницах Смерти разгорался все ярче, пока не застелил зрение Мору, а от его хохота содрогалась вселенная.
А потом Смерть перевернул часы.
Главный церемониальный зал Сто Лата вновь озарялся множеством свечей и полнился музыкой.
Пока приглашенные спускались по ступеням и набрасывались на холодные закуски, церемониймейстер не умолкал, представляя собравшимся каждого, кто в силу своего положения или простой забывчивости опоздал к началу. К примеру:
– Королевский Узнаватель, постельничий Ее Величества, Его Несравненнонезабвенность Огнеус Кувыркс, Волшебник Первой Степени (НУ).
С толстой сигарой в руке, расплываясь в улыбке, Кувыркс двинулся навстречу венценосной паре.
– Можно поцеловать невесту? – спросил он.
– Если волшебникам такое дозволено, – ответила Изабель, подставляя щечку.
– Нам необычайно понравились фейерверки, – сказал Мор. – Хочется верить, наружная стена вскоре будет восстановлена. Полагаю, дорогу к столу ты найдешь без труда.
– В последнее время он прямо цветет, – сквозь застывшую улыбку отметила Изабель вслед исчезнувшему в толпе Кувырксу.
– Еще бы: приятно быть единственным, кто может не подчиняться королеве, – сказал Мор, обмениваясь кивками с проходящим мимо сановником.
– Говорят, он теперь – невидимая власть. Что-то там серое, – добавила Изабель.
– Серый кардиган, – рассеянно уточнил Мор. – А ты заметила, что он напрочь забросил магию?
– Замолчионаидет.
– Ее Верховное Величество, королева Келирехенна Первая, Властительница Сто Лата, Протекторесса Восьми Протекторатов, Императрица Длинной Узкой Спорной Полосы к Пупу от Сто Керрига.
Изабель присела в реверансе. Мор отвесил поклон. Кели одарила их лучистой улыбкой. Им бросилось в глаза, что благодаря чьему-то влиянию она стала облачаться в наряды, хотя бы отчасти подчеркивающие фигуру, и отказалась от причесок, представляющих собой нечто среднее между ананасом и сахарной ватой.
Клюнув Изабель в щеку, Кели отступила на шаг и оглядела Мора.
– Как поживает Сто Гелит?
– Прекрасно, прекрасно, – ответил Мор. – Остается только разобраться с подземельями. У твоего покойного дядюшки были кое-какие необычные… хобби, а потому…
– Она имеет в виду тебя, – шепнула Изабель. – Сто Гелит – твое официальное именование.
– «Мор» мне нравилось больше, – признался Мор.
– А какой примечательный герб, – отметила королева. – Две скрещенные косы над песочными часами на черном поле. Королевский колледж старался изо всех сил.
– Я не возражаю против того, чтобы быть герцогом, – сказал Мор. – Меня пугает то, что я женюсь на герцогине.
– Привыкнешь.
– Надеюсь, что нет.
– Вот и славно. А теперь, Изабель, – начала Кели, поджав губы, – чтобы вращаться при дворе, тебе просто необходимо познакомиться с некоторыми…
Бросив отчаянный взгляд на Мора, Изабель позволила увести себя в толпу и вскоре скрылась из виду.
Мор пробежался пальцем по шее под воротником, стрельнул глазами в одну сторону, потом в другую – и юркнул в затененный папоротниками угол ближе к концу фуршетного стола, где можно было спокойно перевести дух.
У него за спиной прокашлялся гофмаршал. Взгляд его сделался отстраненным и остекленевшим.
– Похититель душ, – сообщил он отсутствующим тоном человека, чьи уши не слышат того, что говорит рот. – Разрушитель империй, Поглотитель океанов, Вор лет, Конечная реальность, Жнец рода людского…
– НУ БУДЕТ, БУДЕТ. Я И САМ МОГУ ПРЕДСТАВИТЬСЯ.
Мор застыл, не донеся до рта холодный индюшачий окорочок. И даже не повернул головы. Да и зачем? Нельзя было ни с чем перепутать ни этот голос, который ты не слышишь, а ощущаешь, ни то, как потемнел и похолодел воздух. Болтовня и музыка свадебного торжества замедлились и затихли.
– Мы думали, вы не придете, – сказал Мор вазону с папоротником.
– НА СВАДЬБУ СОБСТВЕННОЙ ДОЧЕРИ? ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО МНЕ ВПЕРВЫЕ ЗА ВСЕ ВРЕМЕНА ПРИСЛАЛИ ПРИГЛАШЕНИЕ. С ЗОЛОТОЙ КАЙМОЙ, С ПРИПИСКОЙ «НИЖАЙШЕ ПРОСИМ ПОДТВЕРДИТЬ ВАШЕ ПРИСУТСТВИЕ» – ВСЕ КАК ПОЛОЖЕНО.
– Да, но когда вы не появились на венчании…
– МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ, ЭТО БУДЕТ НЕ СОВСЕМ УМЕСТНО.
– Гм, ну да, пожалуй…
– ПО ПРАВДЕ ГОВОРЯ, У МЕНЯ БЫЛО ТАКОЕ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО ТЫ СОБИРАЛСЯ ЖЕНИТЬСЯ НА ПРИНЦЕССЕ.
Мор покраснел.
– Мы это обсуждали, – признался он. – Но потом решили: даже если тебе довелось спасти принцессу, это еще не повод тащить ее под венец.
– ОЧЕНЬ РАЗУМНО. А ТО СЛИШКОМ МНОГИЕ ЮНЫЕ ДЕВИЦЫ БРОСАЮТСЯ В ОБЪЯТИЯ ПЕРВОМУ, КТО ПРОБУДИТ ИХ ОТ ВЕКОВОГО СНА.
– А еще, ну, мы подумали, что, в общем и целом, когда я, так сказать, поближе узнал Изабель, то…
– ДА, ДА, НЕ СОМНЕВАЮСЬ. ЗДРАВОЕ РЕШЕНИЕ. Я ЖЕ РЕШИЛ БОЛЕЕ НЕ ПРОЯВЛЯТЬ ИНТЕРЕСА К ДЕЛАМ ЛЮДСКИМ.
– Неужели?
– ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО, РАЗУМЕЕТСЯ. ЭТО МЕШАЛО МНЕ РАССУЖДАТЬ ТРЕЗВО.
В поле зрения Мора возникла костяная рука и ловко нанизала на палец фаршированное яйцо. Мор резко развернулся.
– Что произошло? – спросил он. – Я хочу знать! Мы были в Длинном зале, а в следующий миг оказались за городом, в чистом поле, и это были настоящие мы! То есть реальность изменилась, чтобы принять нас! Кто это сделал?
– МНЕ ПРИШЛОСЬ ПЕРЕГОВОРИТЬ С БОГАМИ. – Смерть выглядел смущенно.
– О. Правда? – уточнил Мор. Смерть избегал его взгляда.
– ДА.
– Вряд ли боги очень обрадовались.
– БОГИ СПРАВЕДЛИВЫ. И ВДОБАВОК СЕНТИМЕНТАЛЬНЫ. МНЕ, НАПРИМЕР, НЕ УДАЛОСЬ ВЫРАБОТАТЬ В СЕБЕ ЭТИ КАЧЕСТВА. НО ТЫ ПОКА ЕЩЕ НЕ СВОБОДЕН. ТЫ ДОЛЖЕН ПРОСЛЕДИТЬ, ЧТОБЫ ИСТОРИЯ ПОШЛА ПО ПРАВИЛЬНОМУ ПУТИ.
– Я знаю, – ответил Мор. – Чтобы королевства объединились и все такое.
– ВОЗМОЖНО, ТЫ ЕЩЕ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО НЕ ОСТАЛСЯ ПРИ МНЕ.
– Я, конечно, многому научился, – признал Мор. Поднял руку к щеке и рассеянно погладил четыре белых шрама. – Но сдается мне, я не гожусь для этого ремесла. Послушайте, мне искренне жаль…
– У МЕНЯ ЕСТЬ ДЛЯ ВАС ПОДАРОК.
Смерть опустил блюдо с закусками на стол и зарылся в загадочные глубины балахона. Когда его костяная рука вынырнула на свет, между большим и указательным пальцами сиял какой-то шарик.
Диаметром он был около трех дюймов. Можно было бы принять его за самую крупную в мире жемчужину, если бы не поверхность, которая представляла собой подвижный калейдоскоп затейливых серебряных узоров, вечно пребывающих на грани преображения во что-то узнаваемое, но всегда избегающих этого.
Шарик, упавший в протянутую ладонь Мора, оказался на удивление тяжелым и слегка теплым.
– ЭТО ТЕБЕ И ТВОЕЙ ИЗБРАННИЦЕ. СВАДЕБНЫЙ ПОДАРОК. ПРИДАНОЕ.
– Какая красота! Мы-то думали, что вы прислали серебряную подставку для тостов.
– ЭТО ОТ АЛЬБЕРТА. БОЮСЬ, ОН НАЧИСТО ЛИШЕН ВООБРАЖЕНИЯ.
Мор так и этак поворачивал в руках шарик. Казалось, роящиеся внутри него тени откликались на прикосновения, испуская тонкие ленточки света, которые огибали поверхность, устремляясь к кончикам пальцев.
– Это жемчужина? – спросил Мор.
– ДА. КОГДА МОЛЛЮСК ИСПЫТЫВАЕТ РАЗДРАЖЕНИЕ ОТ КАКОЙ-НИБУДЬ ПЕСЧИНКИ И НЕ МОЖЕТ ОТ НЕЕ ИЗБАВИТЬСЯ, БЕДНЯГА НАЧИНАЕТ ОБВОЛАКИВАТЬ ЕЕ СЛИЗЬЮ, ПРЕВРАЩАЯ В ЖЕМЧУЖИНУ. НО ЭТО ЖЕМЧУЖИНА ИНОГО РОДА. ЖЕМЧУЖИНА РЕАЛЬНОСТИ. И ЭТОТ БЛЕСК НА САМОМ ДЕЛЕ – ЗАТВЕРДЕВШАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ. ТЕБЕ ОНА ДОЛЖНА БЫТЬ ЗНАКОМА – КАК-НИКАК, ТЫ ЕЕ СОЗДАЛ.
Мор осторожно перекатывал жемчужину из ладони в ладонь.
– Мы будем хранить ее в дворцовой сокровищнице, – пообещал он. – Своих сокровищ у нас не так уж много.
– ПРИДЕТ ВРЕМЯ – И ОНА ДАСТ РОСТОК НОВОЙ ВСЕЛЕННОЙ.
Мор чуть не выронил жемчужину, но молниеносно нырнул вниз и подхватил ее, не дав разбиться о каменный пол.
– Что?
– ДАВЛЕНИЕ ЭТОЙ РЕАЛЬНОСТИ НЕ ДАЕТ ЕЙ РАСКРЫТЬСЯ. НО, БЫТЬ МОЖЕТ, НАСТАНЕТ ВРЕМЯ, КОГДА ВСЕЛЕННАЯ ЗАКОНЧИТСЯ И РЕАЛЬНОСТЬ ПОГИБНЕТ, И ТОГДА ЭТА ВЕЩИЦА ВЗОРВЕТСЯ, А ПОТОМ… КТО ЗНАЕТ? БЕРЕГИ ЕЕ. ЭТО НЕ ПРОСТО ПОДАРОК – ЭТО БУДУЩЕЕ.
Смерть склонил голову набок.
– ЭТО – МАЛАЯ ТОЛИКА, – добавил он. – А ВЕДЬ ТЕБЕ МОГЛА БЫ ПРИНАДЛЕЖАТЬ ВЕЧНОСТЬ.
– Знаю, – ответил Мор. – Мне очень повезло.
Он осторожно опустил подарок на стол с закусками, между перепелиными яйцами и колбасными рулетиками.