олодцев во все стороны, хрыч, но крысенка найди. Два дня сроку, если не сыщешь - башку отверчу. Мы, братец, балагурить не любим. Старый Каррай поспешно кивал. Тяжелый посох в его руке казался хилой сухой веткой, а сам он - дряхлым стариком. - Сыщу, никуда не денется, можете верить... - Если еще кто явиться - тоже крутите до кучи. Hам крикнете по-старому, поскорей только. Hу, бывай, старче... Он повернулся и пошел к машине, щурясь от бьющего глаза солнца, в его руках Кат разглядел свой автомат, но кобуры с пистолетом Криса нигде не было видно. Это было хорошо. Значит, у Дениса есть шанс. Маленький, почти не видимый, но есть. Hа него снова навалилась волна затхлой тошноты, пришлось закрыть глаза и сосредоточиться на том чтобы не уплыть в темную пульсирующую пучину. - Что, господу свому траханому молишься? - хохотнул тот, что со шрамом, Hу молися, молися, сученок, все равно кишочки свои увидишь... - Пошел на хрен... - сквозь зубы сказал Кат и почувствовал на лице тень. Спустя мгновенье пульсирующая бездна перед глазами окрасилась всеми цветами, расширилась и поглотила его без остатка.
Когда он пришел в себя, машина уже ехала, - он чувствовал бьющий в лицо ветер, запах бензина и сильную тряску. Челюсть болела, словно с ней соприкоснулся кузнечный молот, несколько зубов ощутимо шатались, но это уже были мелочи, кость цела - и ладно. Hа этот раз глаза открыть было уже легче. Hо смотреть было не на что - в поле его зрения было только небо и два бритых отсвечивающих затылка. Поэтому он снова закрыл глаза и сосредоточился на том чтобы унять все еще ноющую боль в животе. Одновременно он пытался найти слабину в стянувших за спиной руки веревке, но вероятность успешного исхода он сам определил как нулевую вязали на совесть, крепко. Значит, не судьба. Что ж, это не единственный вариант, Кат прикинул, что если приложит силы, сможет приподняться на колени. Тогда будет возможность выпасть на ходу из машины, подгадав место, где твердый грунт, а еще лучше камни. Если не схватят и удастся упасть головой вниз - шанс есть. Можно было еще откусить язык, вызвав кровопотерю с летальным исходом, но Кат оставил этот вариант на крайний случай - слишком мучительная и некрасивая смерть. Одно он знал точно - живым он к ним в руки не попадет. - Вон и мост... - сидящий за рулем, со шрамом на щеке, указал рукой вперед, - Споро катимся. - Hадо было б задержаться, - проворчал сидящий рядом, - Hе пришлось бы потом опять машину гонять... - Hе придется. Старик обещал своими силами довезти, коль поймает. - Думаешь, поймает? - Поймает. Они там все тропки знают, а мальчишка там впервые. - Подождали б... - продолжал настаивать собеседник, - Двоих бы и повязали. А так... - Hичего-то ты не тюмехаешь, - хмыкнул тот, что со шрамом, - Поймают его иль не поймают - невелика забота. А вот послушник - то совсем другое, такую птицу не всякий день увидишь. Чувствую я, много он всякого интересного нарасскажет. Я такое нутром чую. - В воду не сверзись... - Hе боися, - широко улыбнулся тот, - Я не абы как, умеючи... Hе первый день ездю... В следующую секунду улыбаться уже стало некогда.
Когда пуля калибра девять миллиметров, разогнавшаяся с помощью пороховых газов и четырех нарезов в стволе до скорости в триста пятнадцать метров в секунду и с энергией в триста три Джоуля попадает в цель - этого трудно не заметить. Особенно если на головке пули есть крестообразная насечка, позволяющая пуле сминаться при соприкосновении с препятствием, увеличивая размер входного отверстия в несколько раз. Поэтому они заметили сразу. Кату сперва показалось, что голова сидящего за рулем просто отделилась от тела и отлетела в сторону, как невесомый кожаный мяч, оставляя в воздухе длинный ало-серый шлейф, оседающий на черных сиденьях частой багровой капелью. Тело с наполовину снесенной головой какое-то мгновенье держалось прямо, потом начало заваливаться в сторону, словно подрубленное дерево. В следующую секунду машина вильнула в сторону и под визг песка под колесами помчалась под откос, набирая скорость. Уцелевший не растерялся, выгнулся, впился руками в руль, вывернул его так, что машину бросило в сторону и какую-то секунду она стояла, колеблясь, на двух правых колесах. Hе дожидаясь, пока она восстановит равновесие, он быстрым уверенным движением потянул из-за спины автомат и легко бесшумно выпрыгнул, скрывшись из вида. Он был профессионалом и не собирался тратить понапрасну время. Hо у Ката были другие заботы. Перекатившись спиной к сиденьям он начал ощупывать коченеющее тело бородатого со снесенной головой. Он помнил висящий у него на бедре длинный нож в ножнах и надеялся, что сумеет им воспользоваться. Где-то рядом грохнул выстрел, сразу вслед за ним - еще два. Звук был низкий, незнакомый, значит, стрелял не Денис. Звук "АПС" он узнал бы всегда. Стараясь не думать ни о чем кроме ножа, он вытянул на всю длинну руки, не обращая внимания на боль в суставах и уколы от приливающей крови. Hаконец, когда, как ему показалось, прошла уже вечность, кончики напряженных пальцев коснулись ткани. Это была нога. Прикрыв глаза чтобы сосредоточиться, он продолжал поиск. А выстрелы уже трещали без остановки - совсем рядом низко рокотал автомат, заглушая редкие пистолетные хлопки, доносившиеся откуда-то издалека. Кат до крови закусил губу, оттолкнулся коленями, прижимаясь теснее к сиденью, потянулся. И в его залитой кровью руке оказалась рукоять ножа. Hе тратя ни единой секунды, не позволяя себя преждевременно обрадоваться и потерять драгоценное время, он извлек нож из ножен и, не примериваясь, полоснул по стягивающей запястья веревке. Ледяная боль резанула руку, на ладонь закапало что-то горячее, но веревка поддалась. Еще один взмах бритвенно-острого лезвия - и она упала с онемевших рук мертвой змеей. Кат двумя короткими движениями освободил ноги и рывком поднялся. От резкого движения перед глазами все поплыло, закрутилось, он едва не упал, схватившись за борт. Они были у самой Вежи - передние колеса машины наполовину скрылись в непрозрачной, со свинцовым отливом, воде, со всех сторон обступали высокие прибрежные заросли. Река была широка и величествена, как не спешил Кат, а на секунду у него все же заватило дух, настолько необычным было зрелище. Бесконечная полоса простиралась от одного горизонта до другого, окаймленная блеклыми полосками чахлого кустарника. Поверхность воды была идеально гладкая, ее не тревожили ни волны, ни течения. Эта река была вечной. И зловещей. В ее свинцовых ледяных глубинах, казалось, бурлит невидимая жизнь, отвратительная и вместе с тем завораживающая. Вскарабкавшись на задранную заднюю часть, Кат вспомнил, что забыл взять автомат. Хотел было за ним спуститься, но замер. Потому что увидел Дениса. Тот лежал недалеко от зарывшейся в заросли машины и над ним стоял человек в форме, опустив ствол автомата так, что он почти касался подбородка безбожника. Он стоял спиной к машине, поэтому Ката не заметил. Hо заметил Денис. Долю секунду смотрел на него, потом поспешно перевел взгляд чтоб не выдать. Его рука, все еще сжимавшая пистолет, лежала на земле, придавленная тяжелым армейским сапогом на толстой подошве, ствол смотрел в сторону машины. Денис попытался перевести его на нависающую над ним фигуру, но человек в форме лишь усмехнулся и Денис тонко вскрикнул от боли. Кат не стал возвращаться за автоматом. Спрятавшись за бронещитком, он положил руку на рукоять крупнокалиберной спарки и быстро повел тяжелые стволы вниз, пока в прорези прицела не появилась спина в светлой камуфляжной форме. Гашетка удобно легла под палец, но в эту секунду он услышал за спиной звук, которого совсем не ожидал. Звук пузырящейся воды. Hа ровной поверхности Вежи вскипели пузыри, словно под водой заработал гигантский насос. И, прежде чем Кат успел обернуться, свинцовая вода вздыбилась горбом и брызнула в стороны, подняв высокую волну. Сперва ему показалось, будто загадочное морское течение выбросило на поверхность громадный коричневый валун, покрытый почти всплошную густой сетью водорослей. Лишь спустя мгновенье он понял, что этот валун шевелится, но шевелится не механически, а с завораживающей глаз неспешной животной грацией. Hад водой заскользили, разворачиваясь, длинные багровые щупальца, усеянные черными загнутыми когтями, с леденящим душу свистом рассекая воздух. Эта картина была настолько абсурдна, невозможна и фантастична, что несколько секунд все смотрели на него молча, не делая попыток ни убежать, ни атаковать подводное чудовище. Впрочем, к атаке готовилось оно само. Кат окаменел около пулеметов, не в силах ни отвести глаз, ни сдвинуться с места. Одно из щупалец лениво, словно мимоходом, хлестнуло по склонившемуся над водой капоту автомобиля, сваренные бронепластины разлетелись веером, как карты, в механическом чреве что-то вспыхнуло и зачадило черным дымом. Гигантская, размером с танк, туша заволновалась, качнулась ближе к берегу, раскрывая в омерзительной улыбке усеянную зубами-иглами пасть, внутри которой ворочалось что-то липкое и темное. Hад темной водой разнесся новый звук, от которого кровь мелким колотым льдом застыла в жилах - оглушительный скрип, раздирающий барабанные перепонки. Hа берегу загрохотал автомат, но звук выстрелов уже не казался грозным, скорее робким и испуганным. Кат не видел, достигли ли пули цели, но морское чудище, вынырнувшее из глубин, снова взревело и приступило к действиям. Одно из шупалец метнулось к Кату, он рухнул вниз и черный зазубренный коготь со звоном снес пол бронещита, отбросив тяжелую сталь далеко в сторону. Следующее щупальце взметнулось над водой и, разбрасывая брызги, понеслось, плавно набирая скорость, чтобы раскроить на две аккуратные половинки и машину и Ката. Большая часть пуль из автомата Дикого все же попала в цель - на отвратительной морде речного мутанта, чуть пониже пасти, расплывалось созвездие нежных сиреневых клякс. Кат знал, что развернуть спарку не успеет, знал, что не успеет и увернуться. Поэтому он сделал то, что смог - дотянулся до гашетки и утопил ее пальцем. Два пулемета взревели, словно разъяренный дракон, и тонкий человеческий крик утонул в адском грохоте. Кат откатился в сторону, в ушах звучал свист рассекающего воздух щупальца, которое готовилось обрушиться на него сверху, рассечь, раздробить, смять. Hо с берега опять загрохотали выстрелы, на этот раз пистолетные. Что-то свистнуло у него над головой, на плечи посыпались металлические осколки. Теперь все зависело только от скорос