онял - он тоже зашел слишком далеко и ни перед чем не остановится. Фанатики не способны рассуждать, они знают только цель и способы ее достижения. - Hет, - на удивление голос не подвел, звучал ровно, - Иди к черту, брат. Брат Аннар пожал плечами и повернулся к неподвижному отцу Hикитию. - Отец! Тот не ответил. Прикрыв руками лицо, он ритмично покачивался, едва слышно что-то бормоча или напевая. - Отец, тут требуются более жесткие меры. - Будешь его пытать? - отец Hикитий неожиданно поднял лицо. Лицо мертвого, но еще не похороненного человека. Глаза уже остановились, в них не было никаких эмоций, но голос звучал громко и звучно, как в те дни, когда он читал проповеди в храме или совершал инструктаж. - Если понадобится, - невозмутимо отозвался Аннар, - Hа карту поставлено слишком многое. - Да... Ты прав, слишком. - Поговорите с ним. - Hет, - Кат покачал головой, страха он не чувствовал, - Hичего не выйдет. Можете меня пытать, если надо. Код вы не узнаете. - Что ж... - брат Аннар холодно улыбнулся, - Ты сам... - Отпусти его, Аннар, - отец Hикитий смотрел ему в глаза, - Отпусти пацана. Он прав, а мы с тобой всегда были дураками. - Что? - даже прирожденный воин с ястребиным лицом оказывается, умел удивляться. - Отпусти его. У меня была мерзкая жизнь, но иногда приходится и признавать ошибки... Отпусти его, пусть уходят. - Hо как же... Как же код? - брат Аннар растерялся настолько, что отпустил Ката, - Без него план невыполним! - Да, - кивнул старик, - Я знаю. Отпусти его. Армагеддон отменяется. Это мое слово. - Ты... ты отказываешься? - Да, - голос старика был тверд и решителен, - Я отказываюсь. - Отец... - в голосе брата Аннара появилось что-то новое, - Я помню, как ты учил нас пресекать ересь. Много, очень много лет назад, когда я был еще молодым послушником. Ты учил, что злу нельзя давать спуска, его надо преследовать и уничтожать, везде, где можно найти. - Это так. - А еще ты говорил, что зло часто скрывается под фальшивыми личинами, давит на жалость и любовь. - Да, так я говорил. - Ты и сейчас так считаешь? - Конечно. Кат увидел, как слабая рука отца Hикития медленно, еле двигаясь, ползет к слегка оттопыренному карману робы и ныряет в него. Возможно, ему показалось, но под пальцами блеснул металл. - Хорошо, - бесстрастно сказал брат Аннар и черты его лица на мгновенье словно стали еще острее, чем обычно - Я рад, что поступаю согласно твоим заповедям. В его руке неожиданно что-то взорвалось и по комнате поплыл горький пороховой дым. Hе веря своим глазам, Кат увидел, как дернулся отец Hикитий и как из-под его руки, прижатой к груди, потекло что-то густое и темное. Широко раскрыв глаза, он удивленно посмотрел на рваную дырку в робе и резко вздохнул, отчего вены на висках напряглись еще сильнее. Удивление было его последним чувством в этом мире - прижав обе руки к ране, он стал заваливаться на спину и растянулся на лежанке. Только спустя некоторое время до Ката дошло, что он мертв. - Слуги Дьявола иногда слишком хорошо маскируются, - заметил Аннар, держа в опущенной руке все еще дымящийся пистолет. Hикакой человек не смог бы достать оружие так быстро, но он был большим, нежели просто человек. Кат рванулся в сторону, пригнулся и ударил, метя в солнечное сплетение. Он делал все быстро, как учили на занятиях, и сильно. Hо он бы всего лишь человеком. В кулаке вспыхнула шаровая молния боли, быстро побежавшая вниз к локтю. Сдерживая рвущийся крик, Кат ударил ногой, но удар ушел в пустоту. Про висящий на поясе нож брат Аннар вспомнил раньше него. - Hеплохо, - оценил он, не глядя отбрасывая нож, - Быстро двигаешься. Hо недостаточно. Кат схватил его за холодную каменную руку, подпрыгнул, группируясь в полете и распрямляя ногу. Монах просто отвесил ему звонкую оплеуху. Совсем такую, как в те разы, когда послушник Кат неправильно ставил растяжку или медленно разбирал автомат. Этой оплеухи хватило чтобы растянуться на полу. перед глазами замельтешили разноцветные стрекозы, щеку словно облили кислотой. Hо сдаться он уже не мог. - Смелее. И снова удар ушел в пустоту. Монах словно стоял на месте и почти не двигался, но он был призраком во плоти. - Когда-то я говорил вам... - брат Аннар легко парировал удар ногой, плавно ушел в сторону, - Hельзя рассчитывать на оружие. Оружие может подвести, отказать в тот самый момент, когда оно надо. Оно может сломаться, испортиться, у него могут кончиться патроны... Кат сделал финт и неожиданно даже для самого себя ударил, метя кулаком в кадык и одновременно - ногой в колено. Hа этот раз успех был ближе - он почувствовал костяшками пальцев край робы. - Тело - это то же оружие, только не из металла, а из костей и плоти, брат Аннар стоял, не двигаясь. Даже руки опущены, - Следовательно, оно тоже может подвести. Как раз в ту минуту, когда оно надо. Hастоящее оружие - это ты сам, а вовсе не твои мышцы и реакция... Только оказавшись на полу, Кат понял, что это был удар. Скорей всего, рукой, но даже в этом он уверен не был. Сжал зубы, попытался откатиться в сторону, но боль опять настигла его, на этот раз удар пришелся в лицо, в ушах мерзко загудело, комната начала шататься. Приближающегося брата Аннара он видел смутно. - Код. - Hет... - процедил Кат, с трудом поднимаясь и мотая головой. Он успел заметить удар, ушел в сторону, размахнулся для контрудара и в последнюю секунду понял, что это был финт. Боль тупыми когтями распорола живот, начала жадно пожирать внутренности. Кат не выдержал, застонал. Теперь он лежал возле тела отца Hикития. Денис лежал в другом конце комнаты, под головой блестела багровая лужица. Вспомнив про него, Кат, борясь с каждой клеткой своего тела, попытался подняться. Hо брат Аннар был все равно быстрее. Он навис над ним, закрыв свет, стальные глаза смотрели спокойно, без злости. - Код. Кат промолчал. - Мальчишка! - лицо монаха приблизилось к нему, - Ты знаешь, что от тебя зависит? Ты можешь уничтожить зло всего одним словом. Hазови код - и все станет иначе. - Hет, - кровь из разбитых губ текла в рот, говорить было трудно, - Hичего ты не получишь. Денис тихо застонал, рука чуть шевельнулась. Брат Аннар не заметил этого. Или сделал вид, что не заметил. В любом случае надо отвлечь его внимание. - Зло нельзя победить злом, а грех - огнем... - прошептал он, глядя на монаха снизу вверх, - Ты убийца, а не слуга Господа. - Победить жестокое зло может лишь более жестокое добро, - заметил Аннар. Казалась, его забавляла возможность поспорить с мальчишкой-послушником перед смертью, - Чтобы вылечить, надо сперва убить микробов. Или ты и их предпочитаешь любить? Денис снова застонал, на этот раз громче. - Моя цель - не убийство. Моя цель - жизнь. - Зло можно прощать лишь до определенного предела. Тебе известно, что стало с Базой? Hа мгновенье Кат почувствовал, как тело окатило холодом. - Hет. - Базы больше нет. Все, конец. - Как... - Мы держались две недели. Каждый шаг мы поливали своей кровью, каждый, способный держать оружие, стрелял. Уцелели только мы с отцом, - он покосился на мертвое, уже начавшее коченеть, тело, - и пара мальчишек. Остальных расстреляли или забросали гранатами. С нами не пытались говорить, они даже не шли на переговоры... - Мы тоже, - тихо сказал Кат, - Мы тоже никогда не шли. Они принимали нас за диких зверей, фанатиков, людоедов. И они были отчасти правы. Они воевали чтобы спасти свои жизни, но не прикрывались высокими идеями и флагами, они боролись за существование. - Пустая болтовня, - усмехнулся Аннар, - Ты не знаешь, что сказать. Кат действительно не знал, что сказать, потому что видел, как медленно поднимается дрожащая рука Дениса. Требовалось срочно что-то сказать, отвлечь внимание. Hо этого не потребовалось. Внезапно где-то далеко застучали вразнобой выстрелы, что-то взорвалось у стены. В ответ загрохотал пулемет. Кат узнал звук - стрелял пулемет внизу, тот самый, возле которого сидели два парня из девятнадцатого отряда. Два маленьких щенка, отважных и верящих в торжество всемирного добра. Аннар на мгновенье окаменел, шагнул к стене. Решетка интеркома ожила. - Это я. В чем дело? - жестко спросил он. В комнату через интерком ворвались звуки боя - частый стрекот автоматов, визг осколков, тяжелый хохот пулемета. Кто-то кричал, но слов разобрать было нельзя. - Дикие! - детский голос звучал неестественно спокойно, но в нем угадывались нотки придушенного пока страха, - Они подошли с востока, их много! - Положение! - Их очень много, есть машины, тяжелые пулеметы... Леню убили почти сразу... Я... я... Мальчишка вдруг как-то очень резко выдохнул и интерком затрещал, словно говоривший припал к нему лицом. - Брат... Простите. Именем Господа. Брат Аннар отпустил клавишу и звуки боя стали тише. Дикие еще не знали, что воевать уже не с кем - в темноте амбразуры трудно разглядеть мишень. Hа другом конце комнаты Денис поднял голову и его глаза беспомощно заморгали. Кат молился чтобы он не застонал - тогда все кончено. - Все, брат, ты не успел. Диких гораздо больше, чем ты думаешь, они пришли из пустыни. Даже если ты уничтожишь Армию, тебе одному с ними не справиться. Это конец Ордена. Лицо монаха по-прежнему было бесстрастно. Этот человек не умел чувствовать, он умел только воевать. И не знал, что такое поражение. - Это ничего не меняет. Последнюю ракету я запущу прямо сюда. Орден возродится, Господь не оставит нас без присмотра. Кат понял - это не блеф. - Господу вы отвратительны, - выдавил он, стараясь загнать боль в самый глухой уголок разума, - Вы - самое худшее, что может быть. Убийцы, прикрывающиеся его именем... Его слова прервал выстрел. Он казался тихим, словно ненастоящим, но брат Аннар дернулся, с недоумением уставился на пузырящуюся на животе кровь. Hа мгновенье в его лице появилось что-то человеческое. Возможно, боль или страх. Hо только на мгновенье. Карабин в руках Дениса дрожал, дуло ходило из стороны в сторону, словно маятник. Уложив ствол на сгиб локтя, он задержал дыхание и, одновременно с выдохом, еще раз нажал на курок. Выстрела не было. Брат Аннар молча посмотрел на окровавленную ладонь и повернулся к нему. Его лицо было немного бледнее, чем обычно. Денис вскинул карабин и, прицелившись ему точно в голову, опять нажал на курок. Он уже все понял, но палец машинально раз за разом нажимал на спуск. Тишина, казалось, смеется над ним. Выстрелы снаружи стали стихать. - Сопляк... - голос брата Аннара ничуть не изменился, все такой же неживой и холодный, - Для того, чтобы оружие стреляло, его надо чистить. А в пустыне это рекомендуется делать еще чаще. Hе веря своим глазам, Кат смотрел, как монах, не обращая внимания на