— Ты был с женщиной?! — догадалась Жюли, испытующе глядя на брата.
— А что тебя в этом так испугало?! Это лучше, чем быть с мужчиной, согласись? — Венсан прошел мимо нее и стал подниматься по лестнице в свою комнату, считая каждую ступеньку, подъем отзывался болью у него в висках.
— Я не закончила с тобой разговор, Венсан! — крикнула ему вслед мать.
— Мама, я очень устал и должен отдохнуть и принять душ.
— Время десять часов! Ты должен быть на работе!
Да, на это воскресное утро у Венсана были запланированы операции.
Он бросил растерянный взгляд на часы и, сомкнув зубы, чтобы снова не осквернить уши матери ругательством, заспешил наверх. Из своей комнаты он позвонил на работу и сообщил, что задерживается. Прохладные струи душа привели его разгоряченную голову в порядок. Он посмотрел на свое красивое, но изможденное лицо с опухшей губой и взял бритвенный станок. Из ванной Венсан вышел мрачнее тучи, руки его почему-то дрожали, и он несколько раз порезал себе щеку и подбородок.
— Алло! Это Инга? Пожалуйста, передай Евгению Петренко, чтобы он заменил меня на операциях.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Инга.
— Я не смогу сегодня оперировать, — ответил он, глядя на свои подрагивающие руки.
— Вы заболели?
— Считай, что так… Да, знаешь, я сегодня вообще не приду.
— Венсан Витальевич, с вами все в порядке? — осторожно поинтересовалась администратор. — Вас вывели из себя последние события?
— Возможно, Инга, — ответил Венсан после минутного замешательства, — попроси Арнольда Рудольфовича заехать ко мне домой.
— Обязательно передам.
Венсан положил трубку и сел в кресло, закрыв глаза и пытаясь привести свои мысли в порядок.
«Мне все равно необходимо поговорить с Фридой, объясниться и извиниться перед ней», — подумал он, удивляясь своему свинскому поведению и недоумевая, что заставило его так напиться на первом свидании. Ему было неудобно и перед коллегами на работе. Ведь вместо него сегодня встанет к операционному столу его сотрудник, а другой будет обременен поездкой к нему домой. Психоневролог Арнольд Рудольфович приехал очень быстро, что тоже говорило о заботливом отношении персонала к своему шефу и любви к нему.
— С ним что-то случилось, Арнольд Рудольфович. Вся надежда только на вас, — семенила следом за доктором Мари.
— Не волнуйтесь, Мари, я разберусь.
— Вы не понимаете, мой сын — уважаемый человек, отвечает за большой коллектив, у него честная репутация, талант врача. И я не понимаю, как он может так безрассудно поступить! Как мальчишка, он позволяет приходить домой под утро в невменяемом состоянии! Я прошу вас повлиять на него и образумить, со мной Венсан говорить не стал.
Мари еще продолжала что-то выговаривать в спину психоневролога, но Арнольд Рудольфович уже вошел в комнату Венсана и тихонько прикрыл за собой дверь. Комната была излишне строгой, выдержана в темных тонах. В ней размещались односпальная кровать, книжный шкаф, заполненный нужными хозяину книгами и бумагами, рабочий стол, мягкая мебель из кожи. Из нее был проход в гардеробную, где Венсан хранил свою одежду, и в туалетную комнату. Венсан приветствовал доктора, протянув ему руку.
— Я рад, что вы приехали.
— Всегда к вашим услугам. Что произошло?
— Наверное, моя мать успела сообщить вам о моих непристойных, развратных действиях?
— В общих чертах.
— Мое беспокойство вызвано тем, Арнольд Рудольфович, что у меня дрожат руки. Может быть, это и не сильно выражено, но для меня недопустима даже мелкая дрожь. Я не смогу сшивать, чтобы швы были незаметны. Может быть, причина тому — драка или смерть Михаила? Возможно, я оказался не таким уж крепким, как казалось мне лично? Посмотрите, пожалуйста.
Арнольд Рудольфович понимающе кивнул головой и достал из своего чемоданчика фонендоскоп, измеритель артериального давления и знаменитый инструмент всех невропатологов — молоточек. Он молча обследовал своего шефа и сделал утешительный вывод:
— Никакой неврологической симптоматики у вас нет.
— То, что жить буду, я и так понял. Мне надо, чтобы руки не дрожали.
— У вас интоксикация, — хмуро ответил доктор.
— Алкогольное отравление? — глядя на него, спросил Венсан.
— Вам лучше знать, чем вы занимались вчера и что пили, — усмехнулся психоневролог, складывая свои инструменты обратно в чемоданчик.
— Это пройдет? — с надеждой в голосе спросил Венсан.
— Надеюсь, иначе наша российская пластическая хирургия понесет непоправимую потерю, — усмехнулся еще раз почтенный доктор.
— Извините меня за домашний вызов, — встал Венсан, — без чашки чая я вас не отпущу.
Он собственноручно препроводил Арнольда Рудольфовича в столовую и попросил Клавдию Николаевну, прислуживающую у них в доме уже лет восемь, накормить коллегу завтраком, несмотря на все его протесты. Сам он сел за стол с огромной кружкой кофе, больше напоминавшей чашку для бульона.
— Не волнуйтесь, Венсан Витальевич, отдохните несколько дней, не ходите в спортклуб, если только в бассейн. Вам сейчас противопоказаны любые эмоционально-физические нагрузки. Все восстановится и, конечно… — снизил голос психоневролог, — не пейте так больше. Алкогольное отравление чревато поражением нервной системы, а в вашей профессии это недопустимо, вы не конечности ампутируете во время военных действий, а накладываете пластические швы.
— Бес попутал… — задумался Венсан, понимая, что в роли беса выступает очаровательнейшая брюнетка, перед которой он так опростоволосился. Он сам не ожидал, что поведет себя, как подросток.
Где-то в глубине дома раздался звонок входной двери, Венсан не двинулся с места, так как кругом были люди, способные открыть дверь. Домработница поставила перед гостем сахарницу, варенье, тарелку с только что испеченными оладушками и чашку ароматного чая.
— Приятного аппетита!
В столовую вплыла, гордо держа голову, Жюли и с самым саркастическим видом заявила:
— Не хочешь общаться с беспокоящимися за тебя родственниками, братец? Очень хорошо, тогда пообщайся с милицией. Неплохо ты, видимо, провел день, что поутру к тебе сначала приходит психиатр, а затем следователь.
Из всей этой речи, сказанной язвительным тоном, Венсан понял только одно: к нему пришли из милиции. Поэтому он извинился перед Арнольдом Рудольфовичем и пошел встречать незваных гостей, все еще не избавившись от впечатления, что от него пахнет вчерашним спиртным. В гостиной его ожидал майор Потапов Денис Игоревич, который, видимо, точно насмотрелся фильмов про лейтенанта Коломбо и пытался всячески подражать ему. Он стоял посреди комнаты и радостно улыбался хозяину.
— Венсан Витальевич, какой у вас дом! Индустрия красоты приносит неплохую прибыль?
— А вам все не дает покоя мое материальное благосостояние? Что вас привело ко мне? — не ответил на его вопрос Венсан, из-за головной боли он не был склонен к пустой беседе, — что-то по делу Михаила?
— Где вы были этой ночью? — спросил Денис Игоревич, и улыбку с его лица как ветром сдуло.
Венсан недовольно поморщился.
— Слишком много желающих сегодня узнать у меня об этом. Не хватает еще прокурора. А если это вторжение в мою личную жизнь? — спросил он и подумал: «Ладно, мою жизнь, а ведь это касается также личной жизни Фриды. Я же ничего о ней не знаю. Вполне возможно, что она замужем. Решила приятно провести время, а тут я со своими проблемами и к тому же с неумением пить».
— Когда дело касается алиби, не может быть никакой личной жизни.
— Зачем мне алиби? — удивился хирург.
— Сегодня ночью два человека в масках ворвались в квартиру к вдове погибшего доктора Михаила Пашутина, связали ребенка, избили вдову, перевернули все вверх дном в поисках каких-то бумаг или документов. По их отдельным репликам вдова Михаила поняла, что речь идет о деятельности ее мужа у вас в клинике. Так вот, я вас еще раз спрашиваю, где вы были этой ночью?
— Я был с одной женщиной… — не очень уверенно ответил Венсан, переваривая полученную информацию.
— Имя, фамилия.
— Фрида… фамилию не знаю…
— Вы давно с ней знакомы? — прищурил глаза российский Коломбо.
— Видел второй раз в жизни.
— И утверждаете, что всю ночь провели с ней?
— Наверное…
— Что значит — наверное? Что с вами, Венсан Витальевич? Взбодритесь! Мы говорим о серьезных вещах, — воскликнул Денис Игоревич, — у меня труп и разбойное нападение, и все это связано с вашей клиникой! Преступники не найдены!
— Дело в том, что я не знаю, что происходило ночью, так как ничего не помню… видимо, перепил с вечера, — виновато ответил Венсан.
— Ну надо же! С виду такой интеллигентный человек, а образ жизни у вас, прямо сказать, не важнецкий! Значит, богатые люди тоже совершают промахи, как простые смертные.
— Со мной это впервые.
— Охотно верю, — подмигнул ему майор, — хоть стоящая девушка была? Смотрите, очень много мошенниц хотели бы заиметь богатого мужа, — снова кивнул головой на дом Денис Игоревич.
— Я не вчера родился, — буркнул хозяин.
— Значит, так — мне необходимо поговорить с этой Фридой. Вы помните, где находились?
— Юридического адреса не знаю, а зрительно помню, — уныло ответил Венсан.
Если в глубине души у него еще и теплилась надежда помириться с Фридой и извиниться перед ней за свое не джентльменское поведение, то эта надежда растаяла. Он уже представил ее большие, полные ужаса глаза, а то и глаза ее мужа и детей, когда он ввалится к ней в квартиру в сопровождении милиции ради алиби. Конечно, она же, приглашая на свидание хирурга, не предполагала, что он окажется подозреваемым в преступлении.
— Тогда поедем, Венсан Витальевич, сейчас, так сказать, по горячим следам, — предложил следователь, проигнорировав приглашение присесть, тем самым давая понять, что пора в путь.
Венсан под вздохи матери, означавшие «вот не слушал меня», поднялся наверх переодеться в чистую одежду. Он вылил на себя флакон туалетной воды, посмотрел еще раз на отражение своего опухшего лица с раненой бровью и порезами на щеках и содрогнулся.