Какое-то время мы молча сидели, слушая тихую музыку из фильма, потом Гэбриел наклонился вперед и накрыл мои ладони своими.
– Ты правда не думаешь, что.
Я едва сдерживала слезы, но старалась говорить ровным голосом.
– Конечно, нет. Но есть еще кое-что.
Гэбриел нахмурился.
– Детективы сказали, что девушка была беременна. Вот зачем им ДНК Дина. По сути, для проверки на отцовство.
– О боже. Это ужасно, – проговорил Гэбриел. Я могла видеть, как крутятся винтики в его сознании. – Но если он окажется отцом ребенка, это даст ему мотив.
– Что? Нет! – Я покачала головой.
– Подумай об этом. Вы только начали встречаться, и его пациентка от него забеременела. Он бы не хотел, чтобы об этом кто-то узнал. Он бы понял, что может потерять тебя, а ты…
Все мое тело напряглось.
– А что я?
– Ну, ты это ты.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я. – Мои деньги? Ты думаешь, что ради денег он убил бы свою девушку?
– Нет-нет, – сказал Гэбриел, пытаясь защититься. – Конечно, я не это имею в виду. Я просто.
Он вдруг побледнел.
– Так думал мой отец, – сказала я. – Вот почему он вычеркнул меня из своей жизни. И ты знаешь, что я чувствовала по этому поводу. Я ни на секунду не поверила, что Дина интересовали только деньги, и не верю до сих пор. Я так и не простила отца за эти слова.
Гэбриел поднял руки, сдаваясь, потому что понимал, что это мое больное место.
– Я просто имел в виду, что если он любил тебя, то боялся тебя потерять.
Я старалась не заводиться. Меньше всего мне хотелось ссориться с Гэбриелом. Это было бы нечестно по отношению к нему, и я это понимала.
– Уверен, что все будет хорошо, – сказал он. – Они сделают анализ и обнаружат, что он не отец ребенка, и, возможно, найдут настоящего отца. Кого-то с криминальным прошлым.
– Да, – сказала я. – Уверена, что так и будет.
Я начала грызть ноготь большого пальца.
– Мама! – крикнула Роуз. – Можно нам попкорн?
– Я пойду, – быстро сказал Гэбриел. – А ты отдохни. – Он вновь взглянул на разбросанные на кровати вещи. – Хочешь, помогу тебе все убрать?
Я какое-то время просто смотрела на него.
– Нет, я справлюсь.
Казалось, Гэбриел не хотел уходить, но Роуз вновь позвала, и он ушел к ней и Джоэлу.
Глава 27. Оливия
За два дня до Рождества резко потеплело. Дождь шел не прекращаясь, весь снег растаял, и улицы Манхэттена затопило. Люди прыгали по лужам, стараясь не уронить коробки и сумки с подарками, а снеговик у нас во дворе превратился в маленькую белую кляксу на траве, будто его и не было вовсе.
Прошла неделя с тех пор, как к нам приходили детективы, и никаких новостей больше не было. Пару раз я думала позвонить Кэролайн Уивер, чтобы спросить, что она знает, но подавила в себе это желание, потому что были праздники, а я была на седьмом месяце беременности и меньше всего хотела думать о том, что мой первый муж был убийцей. Это было совершенно непостижимо, как что-то из ночного кошмара, так что я спрятала голову в песок и не стала обсуждать это с Гэбриелом. Я делала все возможное, чтобы сохранить ощущение нормальной жизни: пекла сахарное печенье, упаковывала подарки, навещала друзей и пела праздничные гимны на званых обедах.
В канун Рождества мы с Гэбриелом положили подарки под елку, съели печенье и выпили молоко, которые дети оставили для Санты, и легли спать под стук града, бьющего в окно, – температура резко упала.
К рассвету ледяной дождь прекратился и в городе стало пугающе тихо. Я выскользнула из постели и посмотрела в окно. Все деревья на нашей улице стали серебристыми, а тротуар походил на каток.
– Кажется, там скользко, – сказала я Гэбриелу.
– Я посыплю дорожки солью, – сонно пробормотал он, но даже не попытался встать. Он перекатился на бок и снова заснул. Через несколько минут я почистила зубы, натянула халат и тут услышала, как открылась дверь спальни Джоэла. Он сонно приковылял к нам, и я взяла его за его маленькую лапку.
– Счастливого Рождества, – прошептала я.
– Санта пришел? – спросил он.
– Не знаю, я еще не была внизу. Пойдем разбудим Роуз?
– Хорошо, – ответил он. Мы вместе постучали в дверь, и я тихо открыла ее. Роуз села в постели.
– Уже Рождество?
– Да, – прошептала я в рассветной тишине. – Иди разбуди папочку.
Роуз отбросила одеяло в сторону и вскочила с кровати. Они с Джоэлом рванули вперед по коридору. Гэбриел застонал, когда они стащили с него одеяло.
– Просыпайся! – восторженно завопила Роуз, и в доме больше не было тихо.
– Просыпайся! Просыпайся! – вслед за ней кричал Джоэл. Гэбриел накрыл лицо подушкой.
– Можно, я сегодня побуду Скруджем?[11]
– Нет! – Роуз расхохоталась. – Никакой ты не Скрудж! Вставай, папочка! Не будь лентяем!
Он отбросил подушку в сторону и сел.
– Кто-то сейчас назвал меня лентяем?
– Да! – Она заливалась хохотом, а Джоэл скакал по кровати.
– Придется мне доказать, что вы ошибаетесь! – ответил Гэбриел. – Побежали! Живее, живее! Быстро чистить зубы, подарки сами себя не откроют! – Он поднялся с кровати и натянул толстовку с надписью «Нью-Йорк Янкиз», которая не особенно сочеталась с зелеными в клеточку пижамными штанами. Дети пробежали мимо, а он еще какое-то время стоял, сонно глядя на меня.
– С Рождеством.
– И тебя с Рождеством.
На несколько секунд я почувствовала тяжесть этого бремени, висевшего на нас, – вопрос, что случилось с той девушкой, которую нашли мертвой в лесу Нью-Джерси.
– Я сварю кофе, – сказала я, пытаясь не думать об этом хотя бы в Рождество. Гэбриел не спеша направился в ванную, а я пошла за Роуз и Джоэлом. Потом мы все спустились к елке посмотреть, что принес Санта.
После того как мы открыли подарки и устроили декадентский пир с вафлями, клубникой и свежими взбитыми сливками, я позвонила Рэйчел.
– Счастливого Рождества, – сказала я. – Я не отвлекаю? Вы уже открыли все подарки?
– Давным-давно. Амелия поднялась с рассветом. А тебя Санта порадовал?
Я коснулась золотого ожерелья на шее.
– Да. Мне достался изящный бриллиантовый кулон. Очень красивый.
Мы немного поболтали о подарках и, конечно же, о погоде.
– Вы все равно поедете к маме на ужин? – спросила Рэйчел. – Обещают, что начнется метель и весь этот лед завалит снегом. Томас считает, что электричество может отрубиться.
– Будем надеяться, что не отрубится. Или что мы успеем вернуться домой.
– Папа запустил поезд! – закричала Роуз, поднявшись из подвала. Я прикрыла трубку ладонью.
– Это чудесно, милая. Я к вам спущусь, как только поговорю с Рэйчел.
– Хорошо. – Она исчезла на лестнице.
– Извини, – сказала я.
– Ничего страшного. – Рэйчел немного помолчала. – Ты уже рассказала маме… ну, сама знаешь о чем?
Я села за стол.
– Нет. Я пока не готова слушать ее «я же говорила». Ты знаешь, как она всегда относилась к Дину. Мне неприятно это говорить, но я думаю, она даже обрадуется.
– Тогда лучше не говорить ей, пока нет необходимости, – ответила Рэйчел. – А если появится… есть еще какие-нибудь новости?
– Нет. – Я поправила салфетки, передвинула солонку и перечницу поближе друг к другу. – Пока ничего. Гэбриел говорит, на получение результатов анализа ДНК может уйти несколько недель. А так мы почти не говорим об этом. Я стараюсь вообще избегать этой темы.
– Правда? Странно. Обычно вы с ним все обсуждаете.
– Да, но это некрасиво. Мысль о том, что Дин как-то связан с убийством этой женщины, для меня ужасна. Я знаю, что это неправда, но в любом случае вряд ли Гэбриел захочет слушать, как я защищаю Дина.
– Буду рада, когда ты узнаешь результаты и сможешь забыть об этом всем, – сказала Рэйчел. – Или смиришься. Как ты поступишь, если это окажется правдой?
Я подперла лоб ладонью и закрыла глаза.
– Уверена, что не окажется. – Я откинулась на спинку стула и положила руку на живот. – Но я должна кое-что признать. С тех пор как детективы сообщили мне дату исчезновения девушки, я стала прокручивать в голове первые недели наших с Дином отношений. Мелани исчезла всего через несколько дней после нашего путешествия по Гудзону, когда у нас все стало развиваться очень быстро. Помнишь, я готовила ему спагетти в нашей квартире?
– Да. Тогда я встретила его в первый раз.
– А потом мы с ним не виделись неделю, потому что я заканчивала монтаж, а на следующие выходные пригласила его с нами в Майами. Помнишь?
– Помню.
– Все это было так романтично, потому что я влюбилась без памяти. Но в те выходные он был рассеян и казался очень… не знаю… печальным. Иногда он смотрел в одну точку, будто думал о чем-то своем. Он сказал, что это из-за работы, и я предложила ему оставить эту карьеру и переучиться на пилота. Он очень быстро согласился, хотя его начальница собиралась сделать его своим партнером. Он хотел уехать из Нью-Йорка так же сильно, как и я, но мне было от чего бежать.
– От отцовской железной хватки.
– Да. Именно. Я искала спасения. Но, может быть, он тоже. – Я тяжело выдохнула. – Да нет, это просто чушь. Уверена, он не имел никакого отношения к тому, что случилось с той девушкой. Не знаю, почему я вообще думаю об этом. Как будто пытаюсь найти связь.
Мы обе молчали, обдумывая этот факт.
– Может, тебе следует поделиться этими мыслями с Гэбриелом? – сказала Рэйчел. – Он хотел бы об этом услышать.
– Не уверена.
– Конечно, хотел бы. Не нужно ничего от него скрывать. Он любит тебя и понимает, через что ты прошла, когда Дин погиб в авиакатастрофе. Это серьезная травма.
Я обреченно вздохнула.
– Наверное, ты права. Не знаю, почему мне так не хочется обсуждать это. Может быть, мне не нравится сама идея говорить о Дине, потому что это значит, что я все еще думаю о нем, а я не хочу, чтобы Гэбриел терзался мыслями, что я до сих пор люблю Дина. Он, бедняга, знает, как одержима я была желанием узнать, что стало причиной аварии. Но ответов не было и не будет.