– Сейчас принесу. – Раздраженная, я пошла наверх, придвинула стул к шкафу и забралась на него. Несколько недель назад я вернула кедровый ящик на верхнюю полку, поэтому теперь снова сняла его оттуда, поставила на кровать, подняла крышку и нашла кассету под стопкой любовных писем и фотографий. Это был не единственный экземпляр. Такая же кассета была у мамы, так что я согласилась передать эту в качестве улики.
– Надеюсь, это хоть как-то поможет, – сказала я, вернувшись на кухню. – Буду признательна, если вы сможете держать меня в курсе событий.
– Конечно. Спасибо вам.
Проводив их до двери, я проследила через окно, как они сели в машину и уехали. Затем повернулась к Джоэлу, который лежал на диване, сосал большой палец и смотрел фильм.
– Готов обедать? – спросила я.
Позже, уложив его спать, я сидела в гостиной и почти час смотрела в стену.
Когда в тот вечер Гэбриел пришел домой с работы, я была на кухне, расставляла на столе тарелки для ужина.
– Я заказала пиццу, – сказала я, когда он поцеловал меня в щеку. – Ее должны привезти через несколько минут.
– Тяжелый день?
– Да.
Без раздумий я рассказала ему, что утром приходили детективы с результатами анализа ДНК.
Гэбриел пристально смотрел на меня, его щеки покраснели от напряжения.
– Что они сказали?
– Ребенок был от Дина, – подтвердила я.
Он шумно выдохнул.
– Господи! – Он придвинулся чуть ближе. – Ты… в порядке?
– В порядке, – сказала я и отошла к кухонной стойке. Какое-то время я стояла возле нее, качая головой. – Не понимаю, что все это значит. То есть… очевидно, у него были отношения до того, как он встретил меня, но он никогда не говорил мне, что у него была связь с пациенткой. Это незаконно.
– Я знаю, – ответил Гэбриел.
Я вздохнула.
– Если он скрывал это от меня, какие еще у него были секреты? И вот поэтому погибла Мелани Браун? Потому что он боялся, что кто-нибудь узнает? Значит, он убил ее и бросил тело в лесу? Я не хочу верить во все это. Не могу.
Гэбриел пододвинул мне стул.
– Тебе лучше присесть.
Я послушно села.
– В конце концов, неважно, во что я верю. Так или иначе, это поднимает много вопросов и явно указывает на его причастность к ее убийству, если ее убили. Этого детективы пока не знают. Возможно, ее падение с лестницы было несчастным случаем. Но все равно остается вопрос об исчезновении Дина. – Я посмотрела на Гэбриела в полной растерянности. – Ты не поверишь, что они мне сказали. Диссертация Мелани Браун была посвящена тому, почему самолеты исчезают над Бермудским треугольником. Она пыталась найти научное объяснение.
Гэбриел отпрянул.
– Что?
– Я знаю. Это безумие. Но теперь я думаю обо всем этом. Червоточины, путешествия во времени, магнитные поля, засасывающие самолеты в открытый космос.
– Что думают детективы?
– Джонсон скептически относится к альтернативной науке такого рода. В целом они считают, что Дин мог использовать это, чтобы скрыть правду. Отвлечь внимание. Они думают, что он мог разбить самолет намеренно, из чувства вины, или что он все это инсценировал и живет где-то под другим именем. – Я уронила голову на руки. – О боже.
В дверь позвонили, и я вскочила.
– Это пицца. Обсудим это позже.
Гэбриел пошел открывать дверь, а я позвала детей к столу.
После того как Гэбриел выключил свет в нашей спальне, мы лежали рядом друг с другом, глядя в потолок.
– Я не знаю, что случилось с Дином, – сказала я. – И это должны выяснить детективы. Мы можем никогда ничего не узнать. Но кое в чем я сегодня убедилась.
Гэбриел перекатился на бок и посмотрел на меня в свете луны.
– Раньше он был для меня героем, – призналась я. – Я восхищалась им за то, как он справлялся с суровыми обстоятельствами и делал все, чтобы не повторять ошибок отца. Но у него был роман с пациенткой, она забеременела от него, и независимо от того, виноват он в ее смерти или нет, он бросил ее, чтобы быть со мной. Что это говорит о его нравственности? И если он скрыл это от меня, значит, он явно был не тем человеком, за которого я его принимала. Наши отношения не были такими искренними, как я думала. Может быть, ему были нужны лишь мои деньги.
– Нет, – мягко сказал Гэбриел. – Я уверен, что это не так.
Я тоже повернулась к нему лицом.
– Если тебе когда-либо казалось, что я мечтаю о Дине или хочу, чтобы он вернулся, ты можешь забыть об этом. Даже если бы он прямо сейчас упал с потолка, я бы не захотела быть с ним. Ты единственный мужчина, который мне нужен, Гэбриел. Клянусь. За что бы я ни держалась… Теперь все кончено.
Гэбриел притянул меня к себе и заключил в объятия.
Спустя час он уже крепко спал, а я лежала в тоске, водя рукой по животу маленькими кругами. Я сказала Гэбриелу, что все кончено, и я хотела бы, чтобы это было так, но я не могла перестать думать о том, что Дин спал со своей пациенткой, когда мы только познакомились.
Я вспоминала наши первые недели вместе – прогулку в Центральном парке, круиз по Гудзону, поездку в Майами. Все в Дине казалось таким реальным; наша связь была особенной. Но моим родителям он никогда не нравился. Мой отец сделал все, что было в его силах, чтобы помешать мне любить Дина. Что они смогли увидеть такого, чего не видела я?
Если бы только Дин рассказал мне, что случилось между ним и Мелани Браун! Он должен был знать, что я не стану осуждать его. Я бы попыталась понять. Почему он не сказал мне? Думал, что я как мой отец? Буду мерить его такой же строгой меркой, потребую безупречной репутации? А что еще он скрывал от меня?
Я смотрела на дверь шкафа, и с каждой секундой мне было все труднее сдерживать гнев. Как Дин мог мне врать о чем-то столь важном? Я готова была достать тот ящик и поднести к нему паяльную лампу. Или бросить его в камин и смотреть, как он горит. Думаю, Гэбриел помог бы мне развести огонь, если бы я попросила.
Я долго лежала, думая об этом, но так и не сожгла его. Утром я поднялась с постели, приготовила завтрак для Гэбриела и поцеловала его на прощание. Потом оделась, отвезла Роуз в школу, а Джоэла – к маме на несколько часов.
Вернувшись домой, я поднялась в спальню, влезла на стул и в последний раз сняла с полки кедровый ящик. Я не стала открывать его, потому что не могла смотреть на почерк Дина, на фотографии, на которых он улыбался, обнимая меня. Я не могла смотреть на свое счастье, потому что оно оказалось ложью. Я была очарована и обманута, и теперь стыдилась своей слепоты.
Я отнесла ящик в сырую кладовку в подвале и сунула в самый дальний угол за картонной коробкой старых книг, с которыми я не смогла расстаться много лет назад. Теперь они покрылись плесенью, и я никогда о них не вспоминала, так что здесь было самое место для хранения доказательств моего недолгого брака с мужчиной по имени Дин Робинсон. Я оставила их только потому, что частью этой истории была Роуз, которая, возможно, однажды захочет узнать что-нибудь о своем настоящем отце.
Это была единственная причина.
Если бы не Роуз, я бы сожгла их.
2012. Нью-Йорк
Глава 29. Оливия
Была середина октября, теплый воскресный полдень. Я стояла на коленях на заднем дворе и сажала тюльпаны. Недавно клумбы расцвели потрясающей радугой к осеннему сезону, и мои многолетники были в самом цвету. Лавандово-голубые астры, розовые и красные очитки росли по южной стороне двора, так что я отвела этот уголок тюльпанам, чтобы следующей весной у меня была настоящая цветочная феерия.
Вытерев пот со лба тыльной стороной запястья, я посмотрела в ясное голубое небо. Где-то вдалеке звенели церковные колокола, а из подвала доносился слабый звук саксофона Гэбриела, хотя окна были закрыты. Этим утром он играл «Осенние листья», очень уместно. Какое-то время я тихо сидела на корточках в своих выцветших джинсах и слушала музыку.
Среди хризантем слонялся шмель, трава под моими коленями была приятно прохладной и слегка влажной. Это ощущение увлекло меня в прошлое, в воспоминания о материнстве: вот мы с Джоэлом и Итаном лежим на животе в траве и рассматриваем белые головы одуванчиков, выбирая самую пышную, чтобы на нее дунуть; вот Итан катится с маленькой пластиковой горки, которую Гэбриел купил на дворовой распродаже; вот Роуз помогает мне поливать растения в саду, а потом настраивает разбрызгиватель, чтобы порезвиться с Зигги и младшими братьями.
Теперь Итану было четырнадцать, сегодня он ушел в гости к другу, чтобы, вне всякого сомнения, играть в видеоигры, а Джоэл был со своей девушкой Энджи – симпатичной брюнеткой, которая занималась бадминтоном, тогда как Джоэл играл в команде по футболу. Они проводили почти все время вместе и очень любили друг друга. Иногда мы с Гэбриелом беспокоились, что их отношения становятся слишком серьезными. Им было всего по семнадцать, они заканчивали школу и уже подали документы в один и тот же колледж, чтобы не разлучаться и после выпуска.
Всякий раз, когда мы с Гэбриелом обсуждали это, мы приходили к одному и тому же выводу. Энджи нам нравилась. Она была славной и сделала Джоэла счастливым. Так почему бы нам не оставить их в покое? Вот мой отец не добился ничего хорошего, когда пытался контролировать мою жизнь. Иногда я задавалась вопросом: как все могло бы сложиться, если бы он выразил свою озабоченность иначе или дал мне свободу разобраться во всем самостоятельно? Может быть, я бы не бросилась так быстро в объятия Дина и не сбежала с ним в Майами. Но теперь это была древняя история, было и прошло.
Что касается Роуз, то ей в начале года исполнился двадцать один год и она до сих пор не знала, чему посвятить жизнь. Она получила степень в области биологии и работала в коммерческой лаборатории, снимая квартиру с бывшими соседками по общежитию. Каждый раз, когда мы ее видели, она говорила, как недовольна своей работой, потому что ей хотелось больше общения с людьми. Иногда она думала бросить работу и получить еще какое-нибудь образование, но не могла определиться, какое направление ей выбрать.