Я жадно впитывала каждое слово Патрисии, но от вина у меня кружилась голова. Я уже не сомневалась, что ее Джон и мой Дин были одним и тем же человеком. Хотя вопрос, джентльмен ли он, оставался открытым, учитывая, что он совершил преступление и скрывался от правосудия.
И вот двадцать лет спустя я стою на балконе отеля с видом на Большой Барьерный риф, любуясь прекрасной дочерью, которую мы создали вместе. Которую он никогда не видел.
Неужели он правда здесь? Живой?
Пообщавшись с десятками любителей снорклинга, Сьюзи и Патрисия наконец нашли капитана парусника по имени Джон, который подходил под описание. Он проводил подводные туры больше двадцати лет. Я была благодарна за их детективную работу и очень хотела пройтись до пристани, где стоял парусник этого человека.
Роуз согласилась, что мне лучше пойти одной. Я единственная могла точно сказать, что пляжный бездельник Джон и пилот Дин – один и тот же человек.
К тому же она понимала, что у меня есть кое-какие личные причины отправиться туда в одиночестве.
Позже в тот же день я сидела на скамейке под солнцем, наблюдая с променада, как блестящий новый сорокапятифутовый крейсер подходит к пристани, опустив паруса. На сайте туристической компании сообщалось, что роскошная яхта под названием «Джейд» была доступна для аренды. На сайте не было фотографий владельца, а в контактной информации не указывался адрес компании, а была только электронная почта и номер телефона.
Пока я сидела там, ожидая и наблюдая, часть меня хотела верить, что через несколько минут на берег сойдет совершенно незнакомый человек, а не Дин, потому что Дин мертв. Его самолет разбился у берегов Пуэрто-Рико в девяностом году, и я гонялась за призраком.
Я пообещала себе, что, если капитан Джон не окажется моим покойным мужем, я приму это как завершение этой истории раз и навсегда и полечу домой в Нью-Йорк.
Лодка ударилась о причал, и молодой человек в черных шортах и синей футболке спрыгнул, чтобы закрепить стропы. На дощатом настиле было полно туристов, которые закрывали мне обзор, поэтому я наклонялась туда-сюда, чтобы никого не пропустить. Я посадила на переносицу очки от солнца и, прищурившись, смотрела вдаль, пока пассажиры медленно выходили на берег. Они парами шли мимо меня, и я старалась, не привлекая внимания, всматриваться в их лица и прислушиваться к их разговорам.
Вскоре все они ушли, и молодой экипаж тоже начал расходиться. Я ждала, пока на борту останется только один человек. С моего места его было не разглядеть, так что я взяла сумку и поднялась.
Мой желудок сжался в спазмах от предчувствия чего-то, сердце колотилось сильно и быстро. В этот момент мне вспомнился Гэбриел. Он был дома, заботился о доме и жизни, что мы построили вместе, и мысль о нем стала якорем, который придал мне смелости. Я сделала несколько медленных глубоких вдохов, прежде чем поставила одну ногу перед другой и медленно двинулась вдоль пристани.
Чайки перекликались, где-то на дальнем конце пристани звенел колокольчик. Солнце припекало мои голые плечи, я начала потеть. Я была на полпути по причалу, когда с яхты наконец сошел мужчина.
Я остановилась и осмотрела его. Стройный, подтянутый. Золотые волосы развеваются на ветру. Выцветшие серые шорты, темно-синяя футболка и солнцезащитные очки-авиаторы. По какой-то причине он остановился, положил на землю спортивную сумку и нагнулся, чтобы порыться в ней. Я застыла, изучая изгибы его мускулистой спины и то, как двигались его руки, пока он копался в сумке.
Он выпрямился и уперся руками в бедра. Повернулся и посмотрел на меня. Весь мир, казалось, исчез на мгновение. Все, что я чувствовала, – бешеный прилив обжигающей крови.
Это был Дин. Не могло быть никаких сомнений.
Не знаю, как долго мы стояли там, просто глядя друг на друга. Я, застывшая на причале, в длинном сарафане, шлепанцах и солнцезащитных очках. Он, загорелый, руки на бедрах, солнце, играющее в его золотых волосах.
В ушах у меня загудело.
Его руки упали по бокам.
Я медленно двинулась ему навстречу, и он пошел ко мне, оставив на причале раскрытую сумку. В нескольких футах друг от друга мы остановились.
Много лет назад в своих душераздирающих фантазиях я представляла, что если каким-то чудом мы с Дином когда-нибудь воссоединимся, мы побежим друг к другу и сольемся в страстных, упоительных объятиях. Будут слезы, смех и поцелуи. Но мне не хотелось ни смеяться, ни обниматься. Я словно была сделана из ледяного камня и не имела никакого желания таять в его объятиях.
На какое-то время он потерял дар речи. Затем просто сказал:
– Оливия.
Мой гнев стал физически ощутимым. Мне хотелось толкнуть его или ударить кулаками в грудь. Но я переборола себя и кивнула:
– Да.
– Ты нашла меня.
Слова застряли у меня в горле. Я чувствовала себя пустой оболочкой, будто мою прежнюю сущность выбили из меня садовой лопатой.
– Похоже на то, – ответила я. – И я понятия не имею, что сказать. Не могу поверить, что это ты. – Мои руки сжались в кулаки, во рту пересохло.
– Я тоже не могу поверить, что это ты, – ответил он.
Его голос был… каким же он был знакомым. Я никогда не думала, что однажды снова услышу этот голос.
Я больше не могла. Больше не могла стоять там и вежливо беседовать с ним, будто мы были старыми школьными приятелями. Мое тело горело огнем, моя ярость была неукротимой. Я посмотрела вдаль, на воду.
– Мне очень жаль, – наконец сказал он и опустил взгляд на обветренные доски причала.
Я усмехнулась и сняла солнцезащитные очки, чтобы посмотреть на него как следует.
– Даже не пытайся. Не извиняйся так, будто ты забыл сдать машину на замену масла. Двадцать лет назад ты притворился, что разбил свой самолет в океане, и бросил меня. Ты заставил меня поверить, что ты мертв. Заставил меня плакать и скорбеть о тебе. Но вот ты здесь. – Я махнула рукой в воздухе. – И живешь прекрасной жизнью!
Он тоже снял очки, и я впервые увидела морщины вокруг его глаз.
– Я бы так не сказал.
– По мне, вполне прекрасной. – Я повернулась к набережной, по которой неторопливо прогуливались туристы и семьи с гелиевыми шариками и мороженым. – Я видела твою модную молодую команду, с которой ты работаешь каждый день. Посмотри на свой загар. В твоей жизни солнца. И шикарная яхта! Она просто красотка.
Он покачал головой и посмотрел себе под ноги.
– Как ты меня нашла?
Я резко выдохнула.
– Чистое везение, правда. Моя дочь Роуз отправила свою ДНК на генеалогический сайт и узнала, что здесь у нее есть сводная сестра. Ей восемнадцать, ее зовут Сьюзи. – Я осеклась, заметив, что он резко поднял на меня взгляд. – Да, у тебя две дочери. Обе прекрасные девушки. Но ты наверняка это знаешь.
– Знаю только об одной.
– О Сьюзи, но не о Роуз? Тебя нет на фейсбуке[14]? Ты не гуглил меня? Ни разу?
– Гуглил, несколько раз, – ответил он. – Но двадцать лет назад информации было не так много. Я знал, что ты снова вышла замуж… – Дин замолчал и посмотрел на море. – Но вообще я стараюсь поменьше пользоваться интернетом. На фейсбуке меня нет. Я слушаю местные новости по радио. Вот и все.
– Предпочитаешь ни о чем не думать, – резко сказала я. – Просто блокируешь мысли.
– Совершенно верно, – ответил он.
Наши глаза наконец встретились, и я попыталась подавить гнев, чтобы мыслить рационально.
– Я знаю о Мелани Браун, – сказала я. Он медленно покачал головой, словно смотрел на оползень, зная, что его не остановить.
– Что ты знаешь?
– Что ее тело нашли в лесу в Нью-Джерси.
Он заметно напрягся.
– Несколько лет назад ко мне пришли два детектива, – объяснила я. – Они провели анализ ДНК и связали тебя с ее исчезновением, когда подтвердилось, что она была беременна от тебя.
Голова Дина резко откинулась назад, будто ее кто-то повернул.
– Что, прости?
Внезапно я поняла, что, возможно, не все знаю об обстоятельствах исчезновения Мелани, потому что Дин, казалось, был удивлен этой информацией.
– Наверняка ты знал, – сказала я, – что она была беременна. Не меньше пяти месяцев.
Дин отшатнулся, присел на корточки, сложил руки словно в молитве, а потом прижал ко лбу.
– Я не знал.
Я смотрела на него сверху вниз, мои мысли метались в тумане замешательства и сомнений.
– И она, видимо, тоже, – сказал Дин. – Она не стала бы скрывать это от меня, и она все время пила. Но как она могла не знать?
– Такое бывает, – сказала я. – Если она принимала противозачаточные, ее цикл мог не измениться, и, возможно, она просто думала, что набирает вес. – Я помолчала. – Но просто для ясности… получается, у вас действительно была связь.
Было так много деталей, которые мне предстояло подтвердить и уточнить.
– Да. – Его быстрый ответ был как удар под дых.
Я дала ему время осознать новости, которые я только что ему сообщила, а сама задумалась: чего еще я не знаю? Последние двадцать лет я только и делала, что размышляла о том, что случилось с этим человеком в Бермудском треугольнике и что он сделал или не сделал с Мелани Браун. Теперь он наконец мог сказать мне правду.
– Ты убил ее? – спросила я.
Он поднял на меня глаза, полные боли.
– Нет. Во всяком случае… не намеренно.
Опасаясь, что меня может стошнить, я отвернулась от него и прижала ладонь ко лбу.
– Пожалуйста, расскажи мне, что случилось.
Он медленно поднялся на ноги и провел пальцами по волосам.
– Мы не можем обсуждать это здесь. Нам нужно сесть.
Отчаянно нуждаясь в информации и в возможности сесть, я последовала за ним вдоль пристани к его яхте. Он помог мне подняться на борт, и от того, как его сильная теплая рука сжала мою, на меня обрушился поток воспоминаний. Я все еще не могла поверить, что он здесь, во плоти, что я прикасаюсь к нему, разговариваю с ним, смотрю на его лицо, его глаза, его руки. Сколько раз за недели, месяцы и годы после его исчезновения мне это снилось?