– Я хочу, чтобы мы снова стали друзьями.
– Это невозможно. – Смех затих у нее в горле.
– Прошу, прости меня.
– Почему ты раньше не просил прощения?
– Я боялся.
– Что ты думаешь об этом, Эллен? – Фили, расплескивая шампанское, потянулась к ее бокалу, чтобы чокнуться.
– Неважно, что я думаю.
– Очень даже важно. Если бы не ты, мы бы тут не сидели. Ты мне постоянно твердила, что Шпора изменился. Такой вывод ты сделала после короткого садово-огородного знакомства с ним.
– В таком случае, я думаю, что каждый из нас заслуживает, чтобы ему дали еще один шанс.
Фили улыбнулась.
– Это значит, что ты меня прощаешь? – спросил Шпора.
– Только если ты оставишь мою дочь в покое. Ты нужен ей не больше чем пуля в башке.
– Согласен с тобой. – Шпора взглянул на Эллен, которая отметила знакомую формулировку.
– Я уговариваю Эллен не уезжать до праздника, который устраивает Эли. – Фили нащупывала интонацию, чтобы снова начать общаться со Шпорой, как с нормальным человеком.
– Да, это событие! – откликнулся он. – Есть на что посмотреть.
– А сам-то ты придешь? – поинтересовалась Фили.
– Более того, я буду почетным гостем.
Вернулись девушки.
– Не правда ли, праздник вашего папы в этом году обещает быть особенным? – обратился Шпора к Годспелл.
Та раздула ноздри и села на свое место, указав подружке сесть рядом.
– Мама, Эллен, простите меня. И вы, Шпора, тоже, – медленно говорила Дилли, сгорая от стыда. Она повесила голову и боялась взглянуть им в глаза. – Я слишком много выпила.
– С кем из нас не бывает, правда? Забудем. – Фили подняла бокал.
Бедняжка улыбнулась жалобной, благодарной улыбкой.
– Можно, я схожу проведаю Рори? Мне кажется, я его расстроила.
– Я сам схожу. – Беллинг встал и со словами «нужно поговорить» взял Эллен за руку и буквально вытащил ее из-за стола. Она не успела ни опомниться, ни заметить пронзительного взгляда, которым проводила ее Годспелл.
– Значит, мы не родственные души? – рассмеялся Шпора, когда они поднимались в горку, за которой находился дом Рори.
– Подростковые бредни! Дилли все время болтает какую-нибудь чепуху, – смутилась Эллен.
– Она восхитительна, правда? Особенно, когда напьется. Фили была точно такая же в ее возрасте.
– Спасибо, что ты извинился перед ней. Это очень важно.
– Я сделал это не ради тебя.
– Какая разница. Это все равно благородный поступок.
– Было время, когда я с утра до вечера думал о Фили. Я был как-то ненормально влюблен, и мне казалось, я умру без нее.
Демон ревности зашевелился в душе Эллен.
– А сейчас?
– Это старая история. Все давно в прошлом.
– Но Фили-то совсем не старая.
– Это было детское чувство. Хотя сопровождалось вполне взрослыми желаниями.
– И они почти исполнились, так ведь?
– Да. Ты ведь знаешь историю с воронами. Один мой приятель утверждал, что Фили не ляжет со мной в постель ни за что в жизни. Когда она согласилась, я просто хотел доказать ему, что он ошибался.
– Ты не считаешь, что это было чересчур – предложить девушке вариант с подглядыванием?
– Мне было шестнадцать, я был дурак дураком. К тому же я всегда питал склонность к эксгибиционизму. В конечном итоге, я думаю, Фили только выиграла. Я не принес бы ей счастья.
– И для отчима ты тоже был слишком молод.
– Кто знает, может, это образумило бы меня.
– Сомневаюсь.
– Знаешь, мне нравится разговаривать с тобой. Я могу говорить все, что думаю, и не боюсь шокировать тебя.
– Например, говорить, что в шестнадцать лет тебе нравилась Фили, а теперь нравится ее дочь?
– Да.
У Эллен упало сердце.
– Но я тебя позвал не для этого признания.
– Для чего же ты меня позвал?
– Вот для чего. – Без всякого перехода Шпора охватил ее лицо ладонями и поцеловал. На этот раз его губы коснулись ее губ нежно и бережно, а язык решительно проник внутрь.
В ушах у Эллен раздался странный шум: ей показалось, что их хочет раздавить сумасшедший фермер на тракторе. Потом она сообразила, что это шумит ее собственная кровь.
– Ну давай, скажи, чтобы я перестал, что же ты молчишь, – приговаривал Шпора, целуя ее губы, лицо, уши, шею.
Эллен молчала, потому что разучилась говорить. Она могла только целовать его в ответ. И кусты бузины сомкнулись вокруг них, словно защищая от всего белого света.
– Господи, Эллен, – шептал Шпора, не отрываясь от ее губ. – Нам было бы так хорошо вместе.
– Что же нам мешает?
– Если бы ты знала, в каком я аду.
– Я и хочу узнать. Скажи мне, наконец. Что за ужасное обещание ты дал?
– Лучше ты скажи мне свое второе желание. Я хочу его исполнить.
– Хорошо. Я хочу, чтобы ты мне сказал, что тебя так мучает.
– Это не желание. Это психотерапия. Скажешь мне нормальное желание или нет?
– Нет. Отдавай мне мои деньги. Шесть фунтов шестьдесят шесть центов.
– Как бы не так. А с тебя, кстати, причитается массаж. Плечи ужасно болят.
– Всегда пожалуйста.
– Тогда завтра?
Она кивнула. Шпора расплылся в улыбке.
– Что тебя так развеселило? – спросила Эллен.
– Ты ведь знаешь, что мы закончим сеанс массажа в постели.
– С чего это ты взял?
– А ты попробуй, совладай с собой.
Спустившись с горки, они нашли коттедж Рори запертым. Ключ лежал под цветочным горшком, где хозяин имел обыкновение его оставлять. Они обошли двор, заглянули в конюшни, но Рори нигде не было.
– Может, он вернулся в паб? – предположила Эллен.
Шпора потряс головой.
– Рори так нервничал перед встречей с Дилли, что набрался еще до нашего прихода. Ты же видела, он едва держится на ногах. Наверное, по дороге свалился в кусты, а мы его не заметили.
– Кто живет там? – Эллен показала на ржавый вагончик рядом с большой кучей навоза.
– Шерри, грум. Ее нет дома.
В окнах вагончика загорелся свет, и послышался шум.
Подойдя поближе и заглянув в пыльное окно, они убедились, что Шерри все-таки дома. По обе стороны от мускулистого зада Рори, скакавшего вверх-вниз, видны были ее голые ляжки.
– Молодец. На ногах стоять не может, а трахаться – пожалуйста, – констатировал Шпора.
Картина этого совокупления, каким бы скотским и лишенным любви оно ни было, взволновала Эллен, и без того уже возбужденную. Она чувствовала, что Шпора, стоя рядом с ней, испытывает такое же сильное, острое желание.
Эллен повернулась и пошла обратно. Беллинг догнал ее и обнял за плечи.
– Не осуждай его. Он с горя, считает, что не достоин Дилли. Может, он и прав.
Ничего не ответив, Эллен ускорила шаг. Ричард применял очень похожую технику. Значит, Шпора считает, что Дилли заслуживает другого обращения. Опять ревность заскребла на сердце.
Шпора шел чуть позади и курил.
Когда Эллен вошла в «Плуг», бутылка шампанского была пуста. Ее заменила бутылка местного белого – все, на что хватило тех десяти фунтов, которые Дилли взяла с собой на свидание. Мать и дочь, пьяные вдрызг, обе хохотали, как сумасшедшие.
– А, вот и ты! Присаживайся! – замахала руками Фили при виде Эллен. – А мы тут как раз о тебе говорили!
– Где Годспелл?
– Растворилась в облаке дыма! – весело сказала Фили. – Новые люди. Новые страны. Ее манят. Понимаешь? А где же мальчики? Ты что, обоих съела? – И она залилась смехом, сразу же подхваченным дочкой.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что вино пьет только Фили, а Дилли, которую уже тошнило, – воду из-под крана, но на нее вода оказывала точно такое же действие, как вино на ее мать. Когда они отсмеялись, Эллен сказала:
– Рори занимается с лошадьми. Шпора ему помогает.
– Можно, я тоже пойду помогу? – встрепенулась девушка.
– В этом нет необходимости. – Беллинг подошел к столику. – Он просил извиниться. Но дело есть дело.
– Мне пора домой. – Эллен улыбнулась, извиняясь. – Чудесный вечер, но мне завтра рано вставать.
– Нам всем пора! – откликнулась Фили.
– Тогда я подгоню машину поближе. – Шпора вышел.
Когда они вернулись к Гусиному Дому, Гамлет выскочил пулей из кухни. Спотыкаясь и волоча мопед, Фили направилась к себе в сопровождении собаки и зевающей Дилли.
Шпора повернулся к Эллен:
– Итак, завтра? Она кивнула.
– Постарайся до завтра придумать желание, – сказал он на прощание.
Лежа в постели, Эллен прошептала:
– Хочу, чтобы родство душ существовало!
11
Утром в воскресенье Эллен решила прогуляться, пока Поппи будет показывать квартиру первым клиентам. Едва они со Сноркел вышли за ворота, как столкнулись с Жилем Хорнтоном.
– Наконец-то вы собрались составить мне компанию! – обрадовался он.
– Нет. Да. То есть нам в другую сторону. – Эллен знала, что Жиль всегда бегает до церкви и обратно.
– Ради вас я готов сбиться с пути! – И Жиль развернулся на сто восемьдесят градусов. – Не беспокойтесь, я побегу не быстро, так что вы за мной поспеете.
– Хорошо. – Девушка стартовала, сразу оставив спутника позади.
Очень скоро Жиль отстал настолько, что уже не мог поддерживать разговор, зато был вознагражден возможностью любоваться ее великолепной попкой.
После вчерашнего кросса Эллен была в прекрасной форме и могла бы бежать еще долго, но ради Сноркел сбавила темп. Оглянувшись, она увидела Жиля сзади на расстоянии сотни метров. За ним показался всадник. Лошади явно не терпелось перейти в галоп. Поравнявшись с Речным Капризом, всадник приспустил поводья, и они помчались вперед. Если бы бегун не отскочил в кусты, лошадь сбила бы его с ног.
Остановив Отто рядом с Эллен, Шпора спросил:
– Ты в порядке? Я увидел, как этот старый маньяк гонится за тобой.
– Мы вместе совершаем утреннюю пробежку. – Она едва сдерживала смех.
– Ах вот оно что. – Шпора посмотрел на Жиля, выбиравшегося из кустов. – Будь осторожна. У этого типа ужасная репутация.
Тут уж девушка не удержалась от смеха. Жиль возобновил свой бег, крикнув: