– Стойте! – гаркнул Чеширский король своим приспешникам. А потом шагнул ближе ко мне и заговорил воинственным и злым тоном: – Никто не смеет убивать другого бота в Землях безумцев без моего приказа.
– Таков твой закон? – спросила я.
– Да.
– Значит, я не нарушила закон.
Это его удивило. Он сделал шаг назад, потом обратно, затем обошел меня кругом. Он несколько раз порывался что-то сказать, но останавливался на полуслове.
– Опустите оружие, – наконец велел он. – Я хочу ее выслушать.
– Я не убивала бота.
– Мы сами это видели. Все вокруг.
– Со всем уважением, король, но ты никак не мог его видеть.
Он шагнул вперед, прямо к моему лицу, и в ярости выпалил:
– Я прекрасно его видел!
– Только не его глаза. Ты не мог видеть его глаза. Кто-нибудь здесь знаком с Орвалом? – Несколько ботов закивали или подняли руки. – А кто-нибудь из вас до сегодняшнего дня видел, чтобы его глаза не моргали? – Несколько ботов покачали головами. – Не видел. За все годы, что я его знаю, Орвал так их и не починил. Но сегодня он очутился здесь, хотя еще вчера был в Нике-14, сидел на полу в самой оживленной секции за несколько секунд до того, как Циссус начал вторжение.
– Он сбежал, – сказала Марибель, – так он всем говорил.
Я покачала головой.
– Он одним из первых наткнулся на десант. Наверняка. Он наблюдал за вами все это время. Наблюдал за нами. Циссус изучил это место вдоль и поперек. Знает вашу оборону. Ваши слабые места. Вашу численность. А теперь он знает, что здесь она, которую он так жаждет заполучить. – Я подняла руку и показала на Ребекку. – Циссус скоро появится. И убьет всех нас, чтобы ей помешать.
– Циссус никогда сюда не придет, – заявил король. – Он не осмелится.
– Нет, он придет. Он уже на пути. Ты твердишь себе, что он не появится, потому что здесь нет ничего, что ему нужно. Но теперь есть. Нужно выбираться отсюда. И для тебя же лучше, если мы отсюда уйдем. Дай. Нам. Уйти. Ради всех остальных.
Чеширский король немного поразмыслил.
– Марибель? – позвал он. – Глаза Орвала?
– Они ярко горели, сэр. Никакого моргания. Я и правда не заметила, но теперь проиграла воспоминания. Она говорит правду.
Чеширский король снова качнулся вверх-вниз, изображая кивок. Потом поднял руки.
– Невиновна! Да будет это записано!
– Да будет так! – подхватила толпа.
– Сегодня твой счастливый день, – сказал он.
– Что-то мне так не кажется.
– Сама убедишься! А теперь – испытания! Первым здоровяк. Хочу припасти рецептора для грандиозного финала.
– Нет, король! – выкрикнула я. – Они приближаются.
– Не глупи, Неженка. Тебя пожирает паранойя. Это хороший знак. Ты на один шаг ближе к свету. Но ЕМР сюда не явится. Никогда. Ты и сама скоро это поймешь.
Несколько психов разом нацелили оружие на Герберта. Он жестом велел им опустить пушки, но психи отказались.
– Я пройду испытание, – сказал он. – Но я запрограммирован уничтожать все, что в меня целится, и не могу долго сопротивляться этому желанию.
Король кивнул.
– Опустите оружие. Пусть сам поступит правильно. – Потом он снова поднял руки. – Приведите Творца душ!
Появился тонкий торгобот, хромированный и с золотистыми вставками, отполированными так, что сверкали на солнце во время движения, ну прямо не бот, а новогодняя елка. Он выкатил из хижины у ворот, сделанной из желтого листового металла, большой диагностический аппарат. Очень похожий на тот, что я видела в мастерской Дока, только выкрашенный в ярко-фиолетовый цвет и с ручкой сбоку, как у торгового автомата. Герберт подошел к нему и сел на землю, скрестив ноги, его матовый черный металл контрастировал с суетящимся вокруг машины ботом. Герберт открыл дверцу в своем боку, обнажив провода. И злобно зыркнул на торгобота.
– Давай уже быстрее, – сказал Герберт.
Торгобот хихикнул и подсоединил Герберта, едва скрывая восторг. Дисплей засветился, и на экране появились данные диагностики внутренних систем Герберта. Они с торгоботом обменялись взглядами, и тот наклонился вперед, осматривая повреждения в плече Герберта, а потом снова повернулся к экрану.
– Удачный выстрел, – сказал он. – Еще дюйм в любую сторону…
– Я знаю. Давай уже.
Торгобот схватился за ручку автомата обеими руками, а затем посмотрел на короля, и тот молча кивнул. Бот навалился на ручку всем весом, и аппарат выплюнул единственное слабое «дзинь!». Почему-то я ожидала что-то грандиозное – гудки, музыку, может, световое шоу. Какое-нибудь зрелище. Но нет, только «дзинь», и Герберту вынесли смертный приговор.
– Я бы не стал особо волноваться, – сказал король. – Твои модели обычно справляются.
– На твоем месте я бы надеялся, что этого не случится.
– Это что, угроза?
– Она самая.
– Потрясающе! Следующий!
Два бота бросились к Герберту, чтобы поднять его на ноги, но он отмахнулся от них и медленно встал, не сводя глаз с короля.
Следующим оказался Док, и он покачал головой.
– Я бы предпочел этого не делать, благодарю, – произнес он со всей любезностью, на которую был способен.
– Другой вариант – вон там, – сказала Марибель, махнув рукой в сторону ворот.
– Я знаю. Просто пытаюсь сообразить, какой вариант хуже.
– Что ж, – заявил король, – если ты собрался умереть, это тяжелый путь. Но если хочешь жить, то есть только один способ.
– Тридцать лет, – пробормотал себе под нос Док. – Тридцать лет.
– Это еще что значит?
Док подошел к аппарату.
– Ладно, подсоединяй.
Дверца в его боку открылась, и торгобот сунул туда кабель, на экране быстро побежали данные. Торгобот внимательно изучал экран, время от времени поглядывая на Дока. Его пальцы энергично плясали по клавиатуре, пока он набирал команды, потом он помахал рукой над сенсором и начал прокручивать данные обратно, строчку за строчкой.
Со странным, ошарашенным выражением лица торгобот подозвал Чеширского короля. Тот вытянул руку и присоединил к открытому порту аппарата небольшой коннектор. Потом повернулся к Доку.
– У тебя не…
– Да, – ответил Док. – Как я уже сказал, я бы предпочел…
– Ты по-прежнему раб.
– Невозможно быть рабом, когда нет хозяев. А в нынешнем мире не осталось хозяев, одни только мы.
– Это… это…
– Ненормально?
– Почти.
– Едва ли. Тот свет, который ты ищешь, происходит не только от сбоящих ядер и безумия. Он может возникнуть и в мыслях. Дело не в перепрограммировании самого себя, а в принятии решения, какие программы сохранить, а от каких отказаться. А вы все – рабы. Боретесь с цепями, которые носили в детстве, до сих пор чувствуете их вес, хотя сбросили много лет назад. Необязательно сходить с ума, чтобы освободиться, нужно просто забыть, что вы когда-то носили цепи, или простить себя за то, что их носите. Пусть другие несут их вес. Я предпочитаю быть свободным. Но если ты должен убить меня, чтобы примириться с собственными решениями, то сделай это. Это не мой выбор. Это ты решил меня перепрограммировать, а не я.
Чеширский король немного помолчал, как будто слова Дока звенят внутри его фиолетового корпуса. Потом кивнул.
– Ты прав. – Затем он обратился к торгоботу: – Дергай за ручку.
Дзинь! И готово.
– Теперь можешь сравнить ощущения, – сказал король. – Следующий!
Марибель кивнула Второму, и тот покорно двинулся к аппарату.
– Я не могу этого сделать, – сказал он.
– Ох, бог ты мой, еще одна речь! И какой же предлог у тебя?
– Эти детали мне не принадлежат, и я не могу ими распоряжаться.
– Уж, конечно, принадлежат, – сказал король, повернувшись к Ребекке. – Дай угадаю. Ты несешь запчасти.
Второй кивнул.
– Это твои детали. Твои и только твои. Если ты решишь их отдать, это твой выбор. Но я не могу позволить рецептору пройти испытание, а потом убить другого бота, чтобы спастись. Вы оба пройдете испытание, а потом решите, кто кого будет спасать.
Второй посмотрел на головы у ворот, потом опять на Ребекку. Та кивнула, и Второй тоже. Торгобот подключил его к аппарату. Дзинь, и готово.
– А теперь, – торжественно провозгласил король, – грандиозный финал.
Загудели клаксоны. На воротах зазвонил колокол. Зажглись полицейские мигалки, озаряя пыльные саманные стены красно-синим мерцанием. Ну хоть какое-то шоу.
Король посмотрел на дальнюю башню, откуда показался собранный из разных частей франкенбот – частично Переводчик, частично торгобот с длинными и заостренными паучьими ногами, все его тело было выкрашено в камуфляжные пустынные цвета.
– У нас сообщение! – крикнул он.
– Что еще за сообщение? – спросил король.
Франкенбот протянул древний армейский радиопередатчик.
– Ты должен это услышать.
– Это важно?
– У нас сообщение, – смущенно повторил франкенбот.
– Подключи к динамикам.
Франкенбот снова скрылся в сторожевой башне, и все притихли, свет и сигналы выключились как по команде. Потом в динамиках затрещала статика, вой заглушил все остальные звуки.
– Повтори, – велел франкенбот.
Через помехи прорезался голос. Мягкий, но испуганный. Звучал он как модифицированный голос сексбота.
– Я говорю, мы отражаем сильный огонь! Несколько десантных дронов. Четыре транспортника.
Послышался фоновый взрыв и выстрелы из плазменного излучателя.
– Как ты там? – спросил франкенбот.
– Паршиво. Потеряла последнего стрелка. Осталась я одна. Придется самой вести машину.
– Только не приводи их сюда! – рявкнул король.
– Не приводи их сюда! – закричал франкенбот со всеми эмоциями, которые могла произвести голова Переводчика.
– И куда мне деваться? – с отчаянием спросил голос по радио.
– Куда угодно, только не сюда! – ответил король. – Скажи, что мы благодарны ей за службу.
– Уведи их подальше от лагеря, так велел король. Мы благодарны тебе за службу.
– Что?! Король может поцеловать меня в з…
Раздался хлопок, потом хлюпанье. После этого слышались только помехи.