– А-а-а!
Беззащитный крик повторился, и в ту же секунду ветки как будто расступились, и оцарапанный, взъерошенный, но готовый к борьбе Загорский свалился прямо на чье-то тело, смутно белевшее в темноте. Его очки при падении свалились, и он бестолково шарил по траве пытаясь отыскать оправу. Вместо этого рука нащупала что-то упругое и горячее, на ощупь похожее на женскую грудь. Впрочем, это была на самом деле обнаженная женская грудь.
Загорский смутился и отдёрнул руку. Неизвестная девушка плакала, сидя на земле.
– Что с вами? – Загорский тщетно всматривался в темноту близорукими глазами.
Девушка всхлипнула:
– На меня напали…
Наконец Загорскому удалось нашарить оправу и быстро нацепить очки на нос. Мутный мрак слегка рассеялся, и при свете полной луны перед ним предстало очаровательнейшее женское существо с разлетающимися от ветерка короткими волосами, милым жестом врожденной стыдливости прижимавшее к груди разорванное платье.
– Вы ранены? – с рыцарской готовностью, многократно усилившейся от привлекательного вида спасенной девушки, отозвался Загорский.
– Кажется, нет… – Девушка смущенно прикрывала грудь рукой. – Он порвал мне платье! О господи, как я пойду домой?
Загорский чувствовал в себе силы для немедленного преследования насильника, хотя, конечно, ему больше хотелось остаться с девушкой, однако вино и молодой барашек толкали его на подвиги.
– Куда он побежал, вы видели? Какой он из себя?
Девушка слабо махнула рукой в сторону плотной стены кустов:
– Туда… Ах, не оставляйте меня, я боюсь!
– Конечно, я не оставлю вас одну, – с готовностью согласился Антон. Черт возьми, великолепно чувствовать себя спасителем очаровательных девушек! Он решительным жестом расстегнул рубашку и начал снимать ее.
Девушка испуганно отпрянула, ее глаза округлились от непритворного ужаса – Антон догадался, что его не так поняли.
– Оденьтесь, – рыцарским жестом протянул он рубашку. – Вы ведь не можете идти в таком виде по городу. Не бойтесь, я вас провожу.
– Спасибо, – с благодарностью приняла рубашку прелестная особа. – Не знаю, что бы со мной было без вас! Я Ольга.
– А я Антон, – сказал Загорский.
Они шли по набережной.
Ольга стеснительно куталась в рубашку своего спасителя и, казалось, немного дрожала не то от пережитого страха, не то от вечерней прохлады. На них обращали внимание: они представляли собой странную пару – высокая девушка в порванном платье и в мужской рубашке, накинутой на плечи, и полуголый молодой человек в треснутых очках и с расцарапанным до крови лицом.
– Что же это вы, Оля, одна по вечерам бродите? – с полным правом на любопытство спросил Загорский. Он чувствовал себя по крайней мере Шварценеггером.
– Хотела срезать дорогу к берегу и пошла по тропинке. Он на меня сзади напал и потащил в кусты… Ой, я не знаю, что бы со мной было, если бы не вы… – Девушка с благодарностью и восхищением взирала на него большими бархатными глазами.
– Да, если бы мне не приспичило в это время искупаться, пожалуй, вам пришлось бы несладко…
«Черт возьми, романтическая ситуация, – размышлял Загорский, – и эту ситуацию необходимо развить. Отлично, что Оля оказалась хорошенькой, крокодил в юбке его, кажется, огорчил бы… Впрочем, вряд ли на крокодила в юбке стали бы нападать местные горячие парни. Хоть бы она отдыхала без друга! Наверное, она и в самом деле приехала сюда без приятеля. А иначе разве стала бы такая девушка по вечерам разгуливать в одиночестве!»
Догадка нуждалась в немедленном подтверждении.
– Вы здешняя? – спросил Антон, аккуратно обнимая девушку одной рукой. Его жест должен был означать многое – и готовность к дальнейшей защите, и желание уберечь спутницу от прохладного ночного бриза, и желание продолжить внезапно начатое знакомство.
Оля немного напряглась – это напряжение пробежало как электрическая искра под тонкой тканью рубашки, но через секунду она расслабилась и даже немного прижалась к нему – это был благоприятный знак. Это означало, что она доверяет ему и не против дальнейшего знакомства.
– Нет, я не местная, я из Москвы, – чуть слышно прошептала она.
– Какое приятное совпадение, и я тоже! А где вы живете? В каком районе? – обрадовался Антон. Ну надо же было ехать на юг, чтобы познакомиться здесь с землячкой!
– На Юго-Западе.
– А я в Медведкове. Вы одна отдыхаете?
– Да, удалось вырваться на недельку. Вчера только приехала, сняла комнату, и тут такое случилось… Хоть уезжай.
– Ну-ну, ничего, – снисходительно заметил Антон. – Теперь я буду лично эскортировать вас и никому не дам в обиду. Вы согласны, Оля?
– Согласна…
Ему показалось, что она еще теснее прижалась к нему. Он чувствовал, как под его собственной рубашкой мягко и тревожно бьется ее сердце. И это ощущение нравилось ему.
Они остановились около калитки частного дома, увитого виноградом до самой крыши.
– Давайте встретимся утром на пляже, – робко предложил Загорский. – У камней, там, где разрушенный волнорез.
– Хорошо, – легко согласилась Оля.
Они постояли немного, помолчали. Кажется, девушка чего-то ждала от него.
– Какая великолепная лунная ночь, – выдал банальность Антон.
– Да, очаровательная, – с готовностью подтвердила Оля.
Они помолчали.
Вдалеке шуршали колёсами по шоссе машины, за забором надрывался лаем сторожевой пес. Наконец, видя, что ее спаситель ни на что не может решиться, Оля приникла к его губам осторожным поцелуем. Антон обрадовался: зеленый свет дан, а дальнейший путь ему хорошо известен. Он поднял ее на руки и, ударом ноги распахнув калитку, внес в дом…
Просто великолепно, что у нее оказалась комната с отдельным входом!
Они встретились утром на пляже. Оля при солнечном свете выглядела на все сто, правда, чуть старше, чем ночью, – и это тоже понравилось Антону.
– О, да у тебя боевые шрамы. – Она ласково провела пальцем по его щеке.
– Да ну, ерунда, – отмахнулся Загорский.
Царапины от колючих кустов разукрасили его лицо багровыми полосками. Он снял очки, теперь они были ему не нужны – во внешних данных своей подруги он был уверен, а до остального ему нет дела…
Шли дни.
Они валялись на пляже, вечером ходили в ресторан или в бар, долго сидели за бутылочкой вина, болтая обо всем на свете. Оля обладала редким для женщины даром – она умела слушать. Она слушала терпеливо и внимательно, изредка задавая вопросы, которые показывали ее заинтересованность. А Загорский рассказывал ей обо всем: о своей работе, о своей доброй и ласковой маме, о своей бабушке, о своих друзьях, о своем лучшем друге Кольке Ломакине, владельце шикарного ресторана «Красный петух» – лучшая французская кухня, повара из Франции. Раззадоренный ароматным вином «Изабелла», он разливался соловьём, рассуждая о том, что нет ничего прекраснее на свете настоящей мужской дружбы…
– Ну уж, – неожиданно скептически как-то отозвалась Оля. – Знаю я вашу мужскую дружбу… Всё это только на словах, за бутылкой водки, а на деле вы, мужчины, готовы друг другу перегрызть горло почище зверей. Из-за всего – из-за женщин, из-за карьеры, но прежде всего из-за денег! В основном из-за денег!
Антон возмутился. Неужели можно подвергать сомнению их с Ломакиным дружбу? Да они с детского сада не разлей вода! Да они друг за друга горой!
– Тем не менее твой друг, владелец ресторана, – богатенький буратино, – парировала Оля, отпивая из бокала багровое, как тучи на закате, вино. – А ты бедный программист!
Тщетно Загорский доказывал, что не в деньгах счастье, что, кроме денег, в жизни есть еще и интересная работа, и миллион других прелестей, которые невозможно купить за деньги. Что Коля тысячу раз предлагал ему стать администратором ресторана «Красный петух» в надежде обрести верного и надежного помощника, но Антон отказался. Зачем это ему надо? Зачем ему головная боль? Зачем ему становиться на скользкую дорожку, обстреливаемую со всех сторон? Нет, ему и так хорошо… А что до денег, то что может быть более ярким примером доверия, чем та кругленькая сумма, которую отдал ему на хранение его друг…
Оля фыркнула:
– Подумаешь, пару миллионов дал тебе подержать, а ты уже раздуваешься от гордости.
– Между прочим, – гордо парировал Загорский, – эта пара миллионов занимает стандартный дипломат почти доверху. И это не деревянные, а натуральные грины!
Он с удовольствием увидел, как глаза Оли изумленно расширились. Но она тут же пренебрежительно дернула плечиком и скептически заметила, подливая ему вина:
– Если это и так, то уж извини, не понимаю, чем твоя квартира надежнее банка? Или сейфа? Что-то мне мало верится!
– Верь не верь, а оказывается, что надежнее… Во-первых, всю сумму можно забрать сразу и наличными, в любой момент – хоть днем, хоть ночью. А в банке могут и не выдать ее по первому требованию. Да еще и тайна вклада, сама понимаешь, не слишком-то у нас соблюдается… Во-вторых, сейф в банке априори означает место, где хранятся ценности, и, следовательно, представляет лакомый кусок для воров. А кому придет в голову грабить бедного программиста?
– Ну, знаешь, есть такие квартирные грабители, которые не гнушаются стащить драную кофту у столетней старушки, а уж таким чемоданчиком точно не побрезгуют!
– А кто тебе сказал, что я храню его дома?
Пары вина сгущались в голове разошедшегося Загорского. Он уже не мог остановиться… Бархатные ласковые глаза смотрели на него так внимательно и нежно… Мягкая рука доверчиво покоилась в его ладони, а впереди была ночь, полная страсти и неги…
– Я держу его в надежном месте, специальный тайник в подполе, на даче… Никто об этом не знает. Надёжнее, чем в банке…
– Верю, верю… Послушай… – Оля придвинулась к нему ближе.
Он чувствовал, как прядка волос щекочет ему лицо, от этого Антону становилось жарко и весело.
– Пойдем отсюда, а? Пошли купаться! Ночью, голыми… Хочешь?
– Хочу, – с готовностью согласился Загорский. – Пошли!