Слава Гофман не сразу открыл мне дверь. Сначала он долго разглядывал меня в глазок, потом подозрительно выспрашивал, один ли я пришел. Только после этого загремели замки, дверь распахнулась, и Слава, опасливо заглянув через мое плечо, неприветливо пробормотал:
– Проходи скорее, чего стоишь…
Железная дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной, и я очутился в темной прихожей.
– Ну, чего тебе? – Слава явно не был в восторге от свидания со мной.
– Поговорить надо. – Я нерешительно огляделся. Темнота в прихожей и негостеприимность хозяина сильно смущали меня.
– Говори.
Мы прошли в такую же темную комнату.
– Ты бы хоть шторы раздвинул, – с наигранной веселостью начал я. – Сидишь как в склепе…
Славу даже передёрнуло от моего высказывания. Он бухнулся в кресло и с мрачной недоверчивостью уставился на меня. Я сел на стул. В полумраке его глаза недобро блестели. Я заметил, что он в костюме и ботинках, как будто собирался уходить из дому.
– Тебя что, Шурка прислал? – подозрительно спросил он.
В воздухе сгущалось и росло напряжение.
– С чего ты взял? – искренне удивился я. – Я сам… Да ты что, Слав, я ведь, наоборот… Слушай, давай шторы раздвинем, невозможно разговаривать. – Я решительно встал и направился к окну.
– Сиди! – За моей спиной раздался сухой металлический щелчок.
Я оглянулся. В руке Славы слабо поблескивал вороненый ствол.
– Славик, ты что, обалдел? – Я застыл на полпути.
– Сядь и не делай резких движений. – Его голос звучал твердо и тихо.
Подчиняясь, я плюхнулся на стул.
– Вот так-то лучше. – Слава немного расслабился, но оружие из рук не выпустил.
– Слушай, – миролюбиво начал я, – кажется, это не лучший твой день, я, пожалуй, пойду отсюда…
– Говори, зачем пришел… Ты ведь теперь на посылках у братьев, шестёрка хренова.
Надо ли говорить, что его слова не доставили мне никакого удовольствия?
– Славик, ты что? Я же к тебе как к другу, а ты…
– Как к другу… – Мрачная ухмылка тронула Славкины губы. – Не ты ли вчера палил в меня как в друга из-за угла?
– Да ты что, Славик…
– Да ладно, ладно… Знаю, что не ты. – Дуло пистолета постепенно опускалось – я почувствовал некоторое облегчение и даже прислонился напряжённой спиной на спинку стула. – А то хрен бы я тебя впустил сюда…
– А что произошло-то?
– Что произошло? – Слава дёрнул головой и нервно засмеялся. – Он еще спрашивает… Ничего особенного. Совершенно ничего особенного! Просто дело наконец дошло и до меня… Помнишь, мы говорили с тобой после того, как погиб Коля Ломакин? Я тебе тогда чуть не поверил. Думал, ерунда, несчастный случай… А вот теперь и со мной чуть было не произошел «несчастный случай»…
– Тебя пытались убить?
– Пытались… – Слава нервно вздрогнул. – Попытка не пытка… В меня вчера стреляли…
– Кто? – Я даже привстал от изумления.
– Сиди. – Дуло пистолета опять глядело черным оком прямо мне в лицо. – Я так просто им не дамся! Через час здесь будут телохранители из агентства, они проводят меня на самолет. Я улетаю! К черту вас всех, я улетаю!..
– Куда?
– Так я тебе и сказал… Ничего, ты здесь посидишь часика три, а пока выберешься из квартиры и добежишь до своих хозяев, я уже буду в голубом небе. Извини, Серый, но придётся погостить тебе у меня. Может быть, конечно, это не входит в твои планы…
– Славка, да ты что, меня в заложники берешь, что ли? – Я прямо обалдел от такого поворота событий.
– Называй как хочешь. – Славка говорил тихо, но твердо. – Но я теперь никому не верю.
– Да что с тобой стряслось, в конце концов, ты можешь объяснить? Поверь, я ведь ни сном ни духом…
– Ничего такого, Серый. Ничего такого… Наконец и до меня добрались. Кое-кто очень сильно захотел отправить меня на тот свет… Вчера я, по счастью, остался жив, но если задержусь здесь хоть на пару часов, то свидание с архангелом в конце концов состоится…
– Ты видел человека, который в тебя стрелял, Славка?
– Конечно, видел, Серый… Я ведь не слепой. И сдается мне, ты очень неплохо знаешь этого человека… Очень неплохо!
– Кто это? Косой? Или Юрка? Шурка?
– Нет! Неужели ты еще не допёр, что близнецы не занимаются грязной работой, Серый? Для этого у них есть мелкие шавки вроде тебя…
Я с трудом сдерживался, чтобы не двинуть ему в морду. Но меня останавливал черный глазок пистолета, с дьявольским упорством глядевший мне прямо в лицо.
– Это был Толенков, – продолжал Славка, издевательски посматривая на меня. – Я узнал его сразу. Он не очень-то и скрывался, был уверен в успехе… Но я недаром служил в ВДВ, меня голыми руками не возьмешь. Эта закалка на всю жизнь… Мне удалось выбить у него вот эту пушку. – Он кивнул на пистолет. – Толенков не ожидал сопротивления. Он думал, что я покорно позволю пристрелить себя, как зайца, убаюканного сказочками о вечной дружбе. Но я не такой дурак, чтобы дать убить себя… От близнецов, говорят, не уйдешь… Но от Толенкова я уйду. Понял? Уйду!
– Чем ты помешал, Славка? Почему они хотят убрать тебя?
– Повторяю: настал мой черёд, Серый. А почему они убрали Эдика, Сашку Абалкина, Артура, Колю и, наконец, даже безобидного Антошку Загорского?
– Нет, Славка, ты путаешь. Антон сам виноват, – твердо сказал я. – Насчет остального – не знаю, но Антошка – это недоразумение в чистом виде. Он купался пьяный в шторм.
– Ты уверен, Серый? Ты уверен? – Славка перешел на шипящий шёпот. – Скажи мне, Серый, как часто ты видел пьяным Антошку Загорского?
– Никогда.
– Вот видишь! Да он, кроме пива, ничего никогда не пил… И у него был разряд по плаванию… Но он им почему-то помешал. Ты не знаешь, чем он им помешал, Серый?
Я только смутно догадывался об этом.
– А ты-то знаешь?
– И я не знаю. – Славка поигрывал пистолетом. – Я им чем-то не угодил. Я видел рыжую стерву, которая убрала Колю Ломакина. Не знаю, как уж она это сделала, но меня волнует, что убийство попытались свалить на меня. Будто это моя фирма прислала ядовитые грибы в «Красный петух». И мотив они мне тоже придумали – застарелая ревность.
– К кому? – удивился я.
– Ты ее знаешь. – Славка мрачно ухмыльнулся.
Мои глаза привыкли к полумраку, и я уже почти хорошо видел.
– Ты с ней провел ночь, которая для тебя могла оказаться последней.
– Инга? Ты говоришь о ней?
– Да. – Славка наблюдал за моей реакцией. – Она уже на том свете, но, как ни странно, она тоже замешана в этой свистопляске… И знаешь что я тебе скажу? Слава богу, что ее больше нет. Иначе всё сложилось бы еще хуже.
– Куда уж хуже?.. Но неужели Инга тоже была… – Язык не поворачивался договорить фразу.
– Моей любовницей? – докончил за меня Славка. – Да, и не только моей… Она прыгала из постели в постель. Не знаю, остался ли кто-нибудь из нашей компании, кого бы она не использовала… Разве что Загорский – он был слишком занят, чтобы обращать на нее должное внимание… Даже Игорь Копелян, наш святоша, и тот пытался скрыться от нее в семинарии, чтобы избавиться от слишком навязчивого внимания.
– Что ты говоришь, Славка!
– Ровным счетом ничего особенного, – холодно и равнодушно парировал Гофман. – Знаешь, мы с ней даже собирались пожениться после развода с Сашкой. Но Инга уже на пороге загса слиняла от меня к Ломакину – и слава всевышнему, что слиняла! Может быть, если бы этого не случилось, то это я сейчас гнил бы на Востряковском кладбище, а не Коля… Однако берегись, Серый, когда-нибудь очередь дойдет и до тебя…
Резкий дверной звонок прервал наш разговор. Я даже подпрыгнул от неожиданности.
– Спокойно! Сиди на месте, – махнул пистолетом Славка. Он подошел к окну и, осторожно приподняв край шторы, выглянул на улицу.
Звонок повторился.
– Встань лицом к стене, руки за голову, – приказал мне Гофман.
– Славка, да ты что!.. – возмутился я.
– Без глупостей. – Голос его звучал холодно и тихо. – И учти, я держу тебя на прицеле.
Пришлось подчиниться. Я уткнулся носом в обои и сцепил руки за головой. Все равно, если пришли убивать Славку, то заодно и меня отправят на тот свет.
Славка, крадучись, подошел к двери.
– Кто там? – спросил он негромко, прильнув к глазку.
Я оглянулся. Он держал меня на мушке.
– Назовите пароль, – так же тихо произнес он, приникнув к двери.
Ответ гостей, очевидно, удовлетворил его. Щёлкнул замок, отъехал в сторону засов, звякнула цепочка.
В комнату вошли двое парней в длинных плащах. Они окинули меня цепкими холодными взглядами.
– Ну что, поехали, хозяин? – спокойно спросил один и тут же добавил, кивнув в мою сторону: – А этого куда?
– Свяжите его. Верёвку возьмите в ванной, – приказал Славка. В его голосе явно звучало облегчение.
Я разозлился. Ну Славка, ну друг называется! А я ему еще сочинения давал списывать в школе! После этого он – гад ползучий, дрянь, сено, пропущенное через лошадь!
Я, конечно, понимал, что моя ярость слепа и глупа. Если бы я испытал то же, что и он вчера, когда в него стреляли, то же, что он испытал, когда ждал, что его придут убивать, я бы, наверное, вел себя так же, если не хуже. Что же, его можно было понять… Но мне от этого не было легче.
– Только не слишком туго, – снисходительно добавил Славка. – Чтобы часа на два хватило.
И на том спасибо…
Телохранители притащили толстую бельевую веревку и начали умело меня связывать, переворачивая, как бесчувственную куклу. В запястья и щиколотки болезненно впились узлы, локти почти сошлись за спиной.
– Что вы делаете, сволочи, – сказал я. – Я ведь не акробат, в самом деле, чтобы так выгибаться…
– И рот ему заткните чем-нибудь, – попросил капризно Славка, словно недовольный клиент в парикмахерской.
– Гад ты, Славка! – только и успел бросить я, как мне с силой разжали зубы и запихнули в рот грязное полотенце. Оставалось лишь надеяться, что полотенце было не для ног.
Обмотанный веревкой, изогнувшийся, как дождевой червяк, я лежал на ковре и только бестолково мычал, вращая глазами. Славка уже натягивал плащ, пушку он деловито сунул в карман – я его больше не интересовал. Небольшой чемодан стоял наготове около дверей.