– Ладно, Клэй. Говори, как мне поступить?
– Ты у меня спрашиваешь? – Он явно потрясен. Я, честно говоря, тоже. – Ты же понимаешь, что парни-геи и обычные девчонки – это не одно и то же? Тут нужны разные подходы.
– Понимаю. Просто я никогда этого не делал. – В эту минуту я пытаюсь осмыслить, как так произошло, что я, стоя возле своего дома, спрашиваю совета у Клэя Уитакера. И вообще, как, учитывая все, что со мной случилось в жизни, эта девчонка заставляет меня терять самообладание?
– Ты никогда этого не делал? – с недоверием переспрашивает он.
Я смотрю на него как на идиота, который еще и насмехается надо мной. Особенно в свете того, чем, по его мнению, мы вчера занимались с Ли.
– Это я делал, и не раз. А вот того у меня никогда не было. – Я показываю рукой на себя и в сторону Настиного дома, хотя Клэй, скорее всего, понятия не имеет, о чем это я.
– Ты никогда не ходил на свидание с девчонкой? – Он смеется, но я не вижу тут ничего смешного – надеюсь, мое выражение лица достаточно красноречиво об этом говорит. – Ладно, не смешно. А если серьезно, почему бы тебе не спросить совета у Дрю? – Он задумывается на мгновение. – Нет, не пойдет. Не бери в голову. – Клэй подходит к своей машине и прислоняется к дверце. – Ладно, тогда так. Что она любит?
– Бегать, мороженое. А еще что-нибудь подубасить. И имена.
– Имена?
– Не спрашивай.
– Ну, пот и прилив адреналина после пробежки могут отлично сказаться на прелюдии, но не думаю, что подойдут для первого свидания. Лучше будет остановиться на мороженом. Очень целомудренно. Прямо как она сама, – усмехается он.
– Я к тебе обратился с серьезным вопросом.
– Я и говорю серьезно. – Клэй замолкает: видно, будто он пытается что-то для себя решить. – А откуда ты так много знаешь о ней? Она же не разговаривает. – Практически то же самое я спросил у миссис Лейтон, но у Клэя совсем другие намерения.
– Мороженое мы уже ели, – отвечаю я, игнорируя его вопрос.
– Тогда у тебя, похоже, остается только один вариант – что-нибудь подубасить.
Глава 37
Настя
Первое свидание в восемнадцать лет – что может быть печальнее? Шесть раз за сегодняшний день я порывалась написать Джошу с отказом. В какой-то момент все же отправила ему сообщение, что не могу пойти, потому что мне нечего надеть. Он прислал в ответ:
«Без ничего меня тоже устраивает. Увидимся в 4».
Так что теперь не отвертеться. Одно успокаивает: Джош так же, как и я, непривычен к обществу. Только разговаривает. А значит, у него есть преимущество. И все же мне без него никуда. Очень не хотелось бы его терять. Мой мозг и без того похож на выгребную яму; трудно представить, в какую адскую бездну превратится сердце, если там не будет его.
Поскольку голышом идти на свидание нельзя, мне придется что-то придумывать. Совершенно никаких идей по поводу того, что надеть. Мне не то чтобы не хватает чувства стиля – оно у меня напрочь отсутствует. Сначала я носила концертные платья, потом какую-то одежду в период восстановления, а теперь отталкивающие наряды. И ни одной нормальной вещи. Я и не знаю, что это такое. Именно в таких вопросах требуется совет подруги. Я даже готова переступить через себя и написать записку Марго с просьбой о помощи, но вопрос о выборе наряда встал в последний момент, а у нее на сегодня планы – сейчас ее дома нет. Отсюда следует, что с гардеробом я остаюсь один на один.
Только толку от него никакого. Он будто насмехается надо мной. Точно. Я так и слышу его смех. Кроме сарафана, что был на мне вчера, нормального у меня ничего нет. Я просматриваю свою одежду. Черное, черное и еще раз черное. Надевать это нет никакого желания. Сегодня я не хочу быть Настей Кашниковой. Не хочу выглядеть как доступная девица. Но и Эмилией становиться тоже не хочу. Возможно, сегодня я могу преобразиться в кого-то еще. Третью девушку, с которой пока не знакома.
Вдруг с огромным ужасом я осознаю, что мне придется идти в торговый центр. Нацепив одну из восьми черных облегающих футболок и джинсы, я выхожу из дома.
Однако еду вовсе не в торговый центр. Я оказываюсь у дома Дрю. Бог, которого я еще недавно подозревала в ненависти к себе, сегодня ко мне милостив, поскольку Сары нет дома. Впрочем, как и Дрю. Дверь мне открывает миссис Лейтон. Мой взгляд падает на ее живот, сильно увеличившийся в размерах с нашей последней встречи.
– Привет, дорогуша, – говорит она. Миссис Лейтон – единственный в мире человек, кого мне не хочется треснуть, когда меня называют «дорогушей». Объяснив, что Дрю и Сара пошли покататься с мистером Лейтоном на лодке его друга, она впускает меня в дом. Наливает мне лимонаду, после чего мы садимся за барную стойку и смотрим друг на друга.
– Ой! – вскрикивает она через несколько минут. Я настолько привыкла к тишине, что от неожиданности чуть не падаю с табурета. Она хватает меня за руку, но я по инерции, даже не подумав, выдергиваю ее. После этого чувствую себя полной дурой, однако миссис Лейтон не обращает внимания. – Я всего лишь хотела показать тебе, как пинается малыш, – поясняет она и снова тянется ко мне. Я позволяю ей взять мою ладонь, которую она прикладывает к своему животу. Ощущение неописуемо жуткое. Как будто из ее брюшной полости в любое мгновение вырвется чужой.
– Чувствуешь? – Она выжидающе смотрит на меня. Я быстро убираю ладонь. На лице миссис Лейтон отражается боль, но я слишком напугана тем, что могу расплакаться, и потому отдергиваю руку. – Прости, – говорит она. – Я немного взволнованна. Казалось бы, уже третьего вынашиваю, пора бы привыкнуть, но со временем ничего не меняется. Сейчас мой самый любимый период. – Он мог бы и для меня стать любимым, только мне не суждено этого узнать. Может, в будущем я и не захотела бы иметь детей, но это решение должно было оставаться за мной. А тот скотина, что искалечил мою руку, вдобавок ко всему лишил меня этой возможности.
Отправляясь сюда, я всего лишь хотела узнать, что мне надеть на свидание, на которое мне, наверное, не следует идти. А в конечном счете прижимаю ладонь к животу миссис Лейтон, чувствуя, как внутри пинается ребенок, и еле сдерживая слезы.
Миссис Лейтон не любит молчание и обязательно стремится заполнить тишину.
– У нас будет девочка, – сообщает она. – Мы совсем недавно узнали.
На столе рядом с телефоном лежат блокнот и ручка. Я беру их и пишу:
«Имя?»
– Кэтрин, – отвечает она. – В честь мамы Джека.
Я улыбаюсь, потому что это имя мне известно. «Чистая, непорочная», – пишу я на листке и протягиваю ей.
Миссис Лейтон улыбается в ответ.
– Дрю говорил, ты очень интересуешься именами. А что означает мое имя? Лекси. То есть Алекса. Ты знаешь?
«Защитница», – пишу я и ниже добавляю: – «Вы». И пока она не успела спросить, расшифровываю ей значение имен Дрю – «мужественный, отважный» – и Сары – «принцесса». Она закатывает глаза и начинает смеяться.
– Предсказание, по-моему, сбывается. – Снова воцаряется молчание, а потом она спрашивает: – А что насчет Джоша? – Мне кажется, в этот вопрос она вкладывает больше смысла, чем показывает – будто прощупывает почву.
«Спаситель», – пишу я. Миссис Лейтон, взглянув на слово, кивает. На миг ее охватывает грусть, которая терзает меня.
– По-моему, подходит.
Я не понимаю, что она имеет в виду, и откладываю ручку. И так для одного дня написала слишком много.
– Ты что-то хотела? – спрашивает она. – Ты ведь за чем-то пришла?
Я раздумываю над тем, чтобы спросить у нее совета насчет подходящего платья. Она могла бы помочь. Обязательно помогла бы. Но я не могу. Покачав головой, слезаю с табурета. Еще есть время доехать до торгового центра и что-нибудь купить там.
Миссис Лейтон провожает меня до двери, но открывать ее не спешит. Оборачивается ко мне с нежным, как и она сама, взглядом.
– Знаешь, многие почему-то считают, будто это девушки все время стремятся изменить парней, сделать их лучше, стать такими, какие им нужны. – Миссис Лейтон смотрит на меня так, словно я обязана понимать, о чем идет речь. Может, я тупая, потому что понятия не имею, к чему она ведет. – Иногда Джош производит впечатление старика. Но по большому счету он обычный мальчишка и хочет того же, что и все мальчишки. – Заметив мой прищуренный взгляд, она смеется. – Я не об этом. Насчет этого можешь даже не переживать. Нет. Он хочет быть героем. Спасти девушку. Спасти тебя. – Она специально делает паузу, чтобы тем самым подчеркнуть, что в этом сценарии роль той самой барышни, попавшей в беду, отведена мне. – Но для Джоша это не просто желание, а потребность. Ему требуется возможность все исправлять, улучшать, верить, что с тобой все хорошо, – тогда и он сможет поверить, что у него все хорошо. А если он не сумеет… – Она выгибает бровь, недосказанная фраза повисает в воздухе как немой укор. Но я правда не понимаю, к чему вся эта речь. Тем, кто намерен меня спасти, понадобится машина времени, потому что моя мечта умерла. В прошлый раз рядом не оказалось никого, чтобы меня спасти. И если когда-нибудь мне снова понадобится помощь по спасению, я сделаю все сама. Так что спасибо, не надо.
Я уже отворачиваюсь, собираясь уйти, и миссис Лейтон открывает мне дверь. Наверное, не стоит обращать внимания на ее слова – это все гормональный всплеск из-за беременности. Как вдруг она произносит:
– Думаю, мы с тобой обе знаем, что это Джош нуждается в спасении. Хорошего тебе вечера.
Она, должно быть, сейчас шутит надо мной…
Джош стучится в мою дверь ровно в четыре часа. Я до сих пор не понимаю, зачем нам понадобилось встречаться в такую рань. Есть мы в такой час не пойдем, потому что Джош, как и я, ненавидит рано ужинать. На нем темно-синее поло и брюки цвета хаки с ремнем. Точно в таком же виде он обычно является на воскресные ужины. Меня бесит, насколько парням, должно быть, просто подобрать себе наряд. Ему явно не составляет труда выглядеть совершенно нормально и при этом красиво.