– Это что, Сережа? – спросила Оля.
– Да, – вздохнула Яна. – А это его девушка. Я видела фото у него в телефоне, он сам показывал.
– Это он из-за нее тебя бросил? Он просто идиот. Или просто слепой. Да она же стремная!
– Ему нравится. Сережа говорит, что у него хороший вкус. Она симпатичная, просто немного обгорела на солнце.
– Как ее зовут?
– Кажется, Настя, – ответила Яна. – Я видела сообщения в телефоне. Не подумай, я не проверяла его телефон, просто заметила, когда он отвечал ей в Ватсапе.
– Ты все еще общаешься с ним?
– Он сам пишет мне. Говорит, что мы друзья. Звонит иногда, предлагает встретиться. На прошлой неделе я ездила к нему домой, и мы…
– Тебе хоть понравилось?
– Нет. Я ничего не почувствовала, совсем.
– Тогда я тебя не понимаю.
– Сама не знаю, как это произошло.
Яна попыталась объяснить это Оле. Подруга не нашла в этом ничего удивительного и странного. Все это случилось лишь потому, что Яна еще не успела увлечься кем-то другим. Если бы у Яны появился новый парень, если бы она снова влюбилась, то этой ситуации не возникло бы. Яна бы просто не ответила на звонок Сергея и не поехала бы к нему домой.
– Ты не любишь его, – заключила Оля.
– Люблю, – неуверенно спорила Яна. – Наверное.
– Ты так думаешь. Думаешь, что любишь, а самом деле – даже не хочешь его. Ты можешь обмануть свой мозг, но тело не обманешь. Вот когда у тебя появится нормальный парень, тогда ты сразу поймешь, о чем я. Вы хоть предохранялись?
– Нет, – виновато ответила Яна.
Оля закатила глаза и вздохнула:
– Купи уже себе упаковку презервативов и носи с собой! Или я сама тебе их куплю на всякий случай. Никогда точно не знаешь, когда они могут пригодиться. И вообще. Я думаю, нам с тобой нужно дополнить наш спор.
– Каким образом?
– Если до зимы у тебя не появится новый парень, я возьму твою личную жизнь в свои руки. Теперь тебе нужно найти не только работу. Отказы не принимаются. Яночка, ты справишься. Я в тебя очень верю. И надеюсь, что ты будешь умничкой и не наделаешь глупостей. Время пошло. Новая жизнь уже ждет тебя!
С этого дня Яна снова пообещала себе, что больше не будет встречаться с Трушиным. Что бы ни случилось. Не отвечать на сообщения было просто. После прочтения Яна сразу их удаляла. Со звонками сложнее. Каждый раз, когда она не брала трубку, ее тут же начинали мучить угрызения совести. Телефонный звонок казался ей чем-то особенным и важным. На него нельзя не ответить. Сообщение – это так, ничего серьезного, а вот звонок – уже совсем другое дело. Если человек звонит, значит, ему надо, и все серьезно. Каждый раз Яне казалось, что она делала что-то плохое, когда не отвечала ему. Она представляла, как Сережа переживает на том конце провода, как считает длинные гудки, как вздыхает и перестает ждать. Яна не хотела бы оказаться на его месте.
– Ответь ему и скажи, чтобы больше не звонил, – посоветовал Кирилл, когда они вместе с Олей и Андреем обедали в столовой на перерыве.
– Прямо так и сказать?
– Если ты ничего с ним не хочешь, так и скажи.
– Я даже не знаю, – задумалась Яна.
– Тебе слабо, – сказала Оля.
– Мне слабо?
– Тебе просто нравится, что он тебе названивает, поэтому ты его не посылаешь. Пускай звонит. Главное, ты сама не ведись на все это.
Если на звонки и сообщения можно было не отвечать, то со встречами в институте было сложнее. Сергей все еще числился аспирантом на инженерном факультете, хоть и редко появлялся в институте. Яна не знала, в какие дни и часы он приходит, поэтому боялась всегда. Он мог появиться в любой день. Яна старалась всегда ходить вместе с кем-то. Обычно с Олей и Катей, иногда присоединялись Кирилл и Андрей. Чем больше, тем лучше. Когда рядом находились друзья, она чувствовала себя в безопасности. Яна была уверена, что Трушин не решится подойти к ней, даже если окажется поблизости.
Яна знала – если Сережа найдет ее, то уйти она не сможет. Сначала безумно обрадуется, что он сам ее нашел, но сделает вид, будто ей все равно. Чтобы он не заметил, как она счастлива его вниманию. Потом не выдержит и начнет улыбаться. Будет смеяться его шуткам, вопросам, станет болтать с ним как ни в чем не бывало. Яна бы не смогла развернуться и уйти. Мысленно она уже много раз представляла эту сцену. В ее фантазиях это казалось простым и естественным.
К середине октября Яне стало легче. Трушин больше не звонил, а в институте не появлялся. Яна успокоилась и расслабилась. Она хорошо училась, знакомилась с однокурсниками и продолжала обрастать новыми связями. Молодым людям она нравилась, на нее часто обращали внимание, сами знакомились. Яна даже сходила на несколько свиданий. Ей было хорошо. Яне казалось, будто ей вернули саму себя.
Именно в этот момент, когда ей казалось, что новая, счастливая жизнь уже не за горами, Трушин поймал ее после пятой пары у выхода из института.
– Как дела, Янчик? – спросил он, отведя ее в сторону.
– Отлично, – ответила Яна.
– Отлично, – повторил за ней Сергей. – Совсем пропала куда-то. Не звонишь, не пишешь. А я тебе звонил.
– Я видела.
– Чего не перезвонила?
– А зачем?
Сергей натянул капюшон. К вечеру заметно похолодало, начинался дождь. Яне казалось, что он стал еще интереснее, чем раньше. Отросшие темные волосы, недельная щетина.
– Нам нужно поговорить, – сказал он. – Поехали ко мне?
– Я не поеду к тебе. Если хочешь что-то сказать, говори здесь.
– Прямо здесь?
– Можем пройтись до метро.
Со времени их последней встречи прошел месяц. Теперь, шагая рядом с ним вдоль вечернего шоссе, Яна размышляла и, в конце концов, пришла к выводу, что вся внутренняя работа, которую она проделала над собой за эти недели, прошла впустую. Ничего не изменилось. Чувства оживали с каждым шагом, становясь сильнее и глубже, чем казалось раньше.
– Ты у себя в романе писала, что Анька умеет играть на пианино и хорошо поет, – сказал Сережа. Яна больше молчала, поэтому ему приходилось самому заполнять паузы в их вялом разговоре. – Ты тоже играешь на пианино?
– Я всегда хотела пианино, но у нас дома не было места. Я завидовала друзьям. У них было пианино, а они его ненавидели. Родители заставляли ходить в музыкалку, – рассказывала Яна. – У меня неважный голос, зато есть слух, и еще я умею играть на губной гармошке.
– На губной гармошке? – удивился он. – Неожиданно. Я не знал.
– Ты не спрашивал, – сказала Яна. – Только не говори никому, это мой секрет.
– А ты сыграешь мне что-нибудь?
– Я не знаю… Зачем?
– Хочется послушать, – просто ответил Трушин, когда они уже подходили к входу в метро. – Можно я поеду с тобой?
Сережа редко обращался к ней по имени. Он и не думал, как бывает тяжело. Просто назвать кого-то по имени. Как будто переступаешь через себя. Безличное общение без имен ни к чему не обязывало. Назвать по имени – это уже серьезно. Сергей слышал, что многие люди не могут называть других по имени, но сам с этим не сталкивался, пока не встретил Яну. Назвать ее по имени было почти как признаться ей в любви.
– Поезжай, если хочешь, – сказала Яна. – Я ведь не могу тебе запретить. Но ко мне домой нельзя.
– Я понял. – Сергей решительно зашел в метро вслед за Яной. Всю дорогу до «Планерной» они молчали. Трушин просто сидел рядом, а Яна листала вчерашний конспект. Ей не нравились мучительные разговоры в шумном вагоне метро, но было до жути приятно, что он просто увязался за ней.
– Я провожу тебя до подъезда, – сказал он. – А то поздно уже и темно.
– Как хочешь, – согласилась Яна.
Пока они шли, Сергею позвонили. Он ответил. Сказал, что будет через два часа. Яна шла рядом и слышала все, что ему говорили. Женский голос интересовался, будет ли Сережа есть и что приготовить на ужин. Яна поняла, что это его Настя ждет с работы. Наверное, любит его, раз так он нем заботится. Яне стало немного жаль ее. Она ждет, а Трушин разъезжает в метро за бывшей девушкой. Злости она к ней не испытывала. Только ревность.
– Тебе лучше поехать домой, – сказала Яна.
– Это Настюха, – объяснял он. – Она хорошая девчонка. Ей двадцать. Забыл, откуда приехала. Учится, работает много, квартиру снимает. Симпатичная. Парня бы ей хорошего…
– Ты хороший. Разве нет?
– Может быть, но я не люблю ее.
– Ну и не морочь ей голову тогда.
Яна остановилась у подъезда и посмотрела наверх, отсчитав три этажа. На четвертом этаже горел свет и была открыта форточка. Должно быть, бабушка жарила блины и теперь проветривает.
– Я расстанусь с ней.
– Иди домой, Сереж.
– Янчик, мне очень тебя не хватает. Каждый день о тебе думаю. Слышишь?
– Слышу, – отвечала Яна.
– Я не думал, что мне будет так не хватать тебя. Никогда такого не было. Прости меня.
– Не думал… – задумчиво повторила за ним Яна.
Лениво моросил осенний дождь. Уже стемнело, под козырьком подъезда включился фонарь. Он освещал только опустевший цветник и мокрую деревянную скамейку у куста сирени.
– Ничего страшного, – сказала она. – Это скоро пройдет.
– Не пройдет, – спорил Трушин.
Он подошел вплотную к Яне.
– У меня ведь прошло. Значит, и у тебя пройдет.
– Я тебе не верю. Я все понял в прошлый раз, когда ты была у меня. Янка, послушай. Хватит уже делать вид, что тебе все равно. Я знаю, что это не так.
– Мне пора домой.
– Мы еще не договорили.
– Я тебе уже все сказала.
– А я еще нет, – сказал Трушин.
Он огляделся по сторонам, будто боялся, что его подслушивают. Посмотрел на окна четвертого этажа, вздохнул. Оттягивал момент, решался. Написать кому-то слова любви было легко. Он часто это делал не задумываясь. От хорошего настроения. Или чтобы затащить в постель. А вот сказать об этом вслух, глядя в глаза, – это уже другое.
– Я люблю тебя.
Три слова прозвучали тихо и неразборчиво. Он сказал, будто извинялся, будто ему было стыдно и неловко за эти простые, искренние слова. Он еще никому такого не говорил.