Котелки по-прежнему мотались высоко над их головами.
- "Спорю, что у них не получится," - сказал Тиммон.
Горбел хмыкнул. - "Сколько?"
- "Золотой аракс."
- "Замётано."
Шесть, семь, восемь...
- "Глядите," - Джейм махнула рукой.
На границе площади замаячило любопытное сооружение. Поначалу оно выглядело как десять одетых в серое мужчин, стоящих, без всякой поддержки, на плечах друг у друга, и в унисон качающихся вперёд, постепенно продвигаясь всё дальше. Затем стало видно, что они соединяются двумя параллельными тросами, с верёвочными петлями для рук и ног каждого. Облака на мгновение истончились. На мостике над головой, ещё двое мужчин толкали поочерёдно, то один, то другой конец балки, уравновешенной на поручнях. На этом бруске и крепились верхние концы канатов. Его движения качали худощавую башню вперед подобно крестовине кукловода.
Джейм узнала человека на верхнем уровне одновременно с тем, как он заметил её. Серод послал ей весёлую ухмылку, напомнившую Джейм, насколько же юным он был в действительности.
- "Вперёд Информатор!" - закричала она ему, хлопая в ладоши. - "Ура, ура, ура!"
Тиммон с Горбелом поглядели на неё с удивлением.
А внизу тем временем, груда книг переплётчиков начала соскальзывать, увлекая с собой тех, кто стоял на и рядом с ней. Всё это докатилось до соседней башни, обрушая её на землю, и так далее, и так далее, по всё растущему кругу. Хаос перехлестнул через каменщиков, которые пока только справились с возведением всего одного каменного уровня, и обрушил парусную башню плотников. Среди волны вскриков и немалого числа болезненных воплей, шпионы продолжали двигаться дальше, пусть даже нижняя пара оказались выбитой из своих стремян. Серод потянулся вверх и ударил горшок. Тот в ответ разлетелся на части, заливая его, и всех кто ниже, подслащённым мёдом молоком.
- "Что, во имя Порога..."- начал Тиммон.
- "Я думаю, что это ритуал плодородия, или способ обеспечить удачу, или и то, и другое вместе. Думаете в наших церемониях больше смысла?"
- "Ну, разумеется," - отозвался Горбел, стирая с лица молочные брызги. - "Все они, по крайней мере, не такие грязные."
- "Лучше уж проливать молоко, чем кровь."
Площадь внизу приводила себя в порядок, многие кричали, что Гильдия Информаторов сжульничала. Члены башни Серода слезли на землю и метнулись в укрытия, оставляя своего лидера на мгновение застывшим у входа в боковую улочку, вскинув руку в грубом жесте. А затем он также развернулся и скрылся в тенях.
- "Хотя как знамение," - сказала Джейм задумчиво, - "Мне это не слишком нравится, полагая, конечно, что таким вещам вообще можно верить."
- "Идемте, посмотрим, что нам предложит Подутёсье," - сказал Тиммон.
- "Нам велено прибыть на службу до полудня, а он уже близок," - сказала Джейм с сожалением. - "В любом случае, насколько я поняла, то всё, что там будет, так это то, что старые боги провозгласят прославленную битву едой, и Любимчику полагается съесть всё, что только в него попадёт."
На этом они неохотно развернулись и направились обратно к Ободу, где в этот раз взяли закрытую клетку для спуска вниз.
Рута поджидала Джейм у дверей казармы, практически перескакивая с ноги на ногу от возбуждения.
- "Они наконец-то вывесили перечни тех, кто отправляется с караваном для охраны, и наша десятка в списке!"
Джейм застыла на месте, вспоминая своё недавнее заточение в лагере и его окрестностях. - "Не может быть."
- "Может! Там будет сто пятьдесят повозок, три сотни сопровождения, тысяча котифирских стражников и четыре сотни нас. Комендант оставил вам послание."
Джейм взяла записку и развернула её. - "С настолько большим эскортом," - писал Харн своими едва разборчивыми каракулями, - "Посмотрим, как ты сумеешь вляпаться в неприятности."
ГЛАВА VIIIСтук в Дверь
49-й день осени
I
Бум, бум, бум!
Торисен не мог спать с этим стуком у себя в голове.
- "Утихни!" - закричал он на него.
Уайс вылизывала ему подбородок. Когда это она успела проскользнуть к нему под одеяла?
- "Будь сильным," - поскуливала ему волвер, её усатые губы щекотали ему бороду. - "Помни, что отцы, конечно, способны поглотить свою молодь, но только если мы слабы."
- "Будь спокойным," - нашёптывал голос Джейм в его ухо, пока её сильные, стройные руки обнимали его, а её тело прожималось к его. - "Ему придётся заснуть, раньше или позже. И тогда он будет нашим."
Как же нравилось им обоим думать в терминах отпора. Как же похожи они были, в столь многих чертах.
А беловолосый Киндри? Он стоял особняком, повернувшись напряжённой спиной к этой трещине гнева, но определённо слишком упрямый в своей стойкости. Предки знают, что он страдал не меньше, чем любой из них.
Неужели я слабее, чем он? подумалось Торисену.
Но их случаи во многом различались: Киндри встретился лицом к лицу со своими демонами и (предположительно) победил, в то время как Торисен всё ещё мучился со своим мёртвым отцом, засевшим подобно гноящейся занозе в его образе души, за не слишком надёжно запертой дверью.
Постукивание началось снова, поначалу почти робкое, но становящееся всё громче и громче, по мере того, как Гант расходился.
Думаешь, сможешь меня игнорировать? Глупый мальчишка, притащивший в мой дом шанирскую мерзость! Глупая девчонка, со своей проклятой кровью!
Торисен стиснул покрепче свою сестру, с которой они съежились вместе в постели, снова детьми. - "Матери больше нет. Я тебя защищу."
- "И Киндри, тоже?"
В промокшем насквозь поле меж Призрачной Скалой и Глушью [Wilden], целитель в последний момент предупредил его о сменяющем облик Кенане и, вероятно, спас ему жизнь. А он, в свою очередь, сердечно принял своего кузена шанира в их Норфскую "маленькую, но столь занимательно сплетённую родством семью." Отец не заставит его взять свои слова обратно ... верно же?
Эти мысли встретил хриплый хохот. Бросишь мне вызов, парень?
Джейм уже отдёрнулась прочь, более не ребёнок, а гибкая соблазнительница, чьи касания он так жаждал вернуть. - "Ты уже позволил мне уйти прежде. И поступишь так снова?"
- "Никогда!" - вскрикнул он и непроизвольно съежился от громкости собственного голоса. - "Я тебя люблю!"
Тук, тук, тук, бум!
Он судорожно проснулся в своей спальне-башне в Готрегоре. Уайс у очага разглядывала его с осторожностью.
II
Матрона Яран Тришен сидела у открытого окна в Женских Залах, читая. Листы её ярко освещённой книги волновались от прохладного ветерка с ароматом палой листвы. Зима уже на пороге. Она ощущала её своими костями. Скоро ей придётся проводить больше времени в тёплой общей комнате, лишаясь при этом своего драгоценного уединения. Так что следует наслаждаться им, пока ещё можно.
Неуверенный стук в дверь заставил её воздохнуть и отложить в сторону своё занятие. В комнату с извинениями бочком протиснулся Киндри, его белые волосы как обычно пребывали в беспорядке, а бледные щёки немного порозовели от карабканья в её покои.
- "Леди, я принёс мазь, обещанную вам Келлсом."
Тришен открыла стеклянную баночку, что он предложил, и принюхалась. - "Миндальное масло и перечная мята, как мне кажется, с примесью красного жгучего (кайенского) перца. Ах, этот запах прочищает голову, даже если все мои проблемы заключаются в чём-то другом."
- "Всё верно, а ещё белая ива и берёза. Я помогал Келлсу делать смесь. Если желаете," - добавил он неуверенно, - "и если боли в суставах усилятся, то я могу поработать с вашим образом души. Я уже немного попрактиковался в этой области с Индексом на Горе Албан."
Тришен заулыбалась, представляя себе, на что должны были быть похожи подобные сеансы с раздражительным старым летописцем. Что же служило Индексу образом души? Вероятно, его драгоценный травяной сарайчик. А ей самой? Большинство людей этого не знало, но она подозревала, что это библиотека или даже просто одиночный свиток. И если последнее, то будет интересно узнать, какой именно и чем он кончается. - "Наступает зима, так что я, быть может, приму твоё предложение. Итак." - Она изучающе посмотрела на него сквозь блеск широки читательных линз, вставленных в её маску матроны. - "Ты по-прежнему помогаешь травнику. И ничего больше?"
Киндри смущённо изучал свои сапоги. - "Я помогаю везде, где только смогу, но нет, Торисен ещё подпускал меня к своим бумагам."
Тришен вздохнула. - "Глупый, упрямый мальчишка, не принимает помощи, даже когда в ней нуждается. Даже мне приходилось слышать о том, что его груды корреспонденции растут день ото дня, а дела остаются неулаженными. Зачем ещё, по его мнению, Кирен отослала тебя в Готрегор? Ты по ней скучаешь?"
- "Да, леди," - ответил целитель с тоскливым оттенком, который сказал ей больше, чем его слова. - "Она подарила мне это," - добавил он, как будто это что-то объясняло, указывая на свою синюю шерстяную мантию.
- "Ну, разумеется," - сказала Тришен с полуулыбкой. - "У моей внучатой племянницы хороший вкус во всех отношениях."
- "Я вам мешаю, леди?" - спросил голос от всё ещё открытой двери. В ней стоял Верховный Лорд Торисен собственной персоной, выглядящий просто жутко. Его лицо было белым под его бородой, а серебряно-серые глаза - тёмными от боли. Он шагнул в комнату и споткнулся о сундук. - "Простите. У меня просто слепящая головная боль. В прямом смысле этого слова."
Тришен поспешила помочь ему опуститься в кресло.
Уайс свернулась на пороге, настороженная и бдительная.
Киндри заколебался в нерешительности, не зная, то ли поспешить на помощь, то ли уйти прочь.
- "Останься," - шепнула ему Тришен. А потом обратилась к Торисену, - "Чем я могу помочь вам милорд?"
Он рассмеялся, немного надтреснуто. - "В последний раз, когда нечто подобное случилось, разговоры с вами помогли. А если я расскажу Бурру или Рябине, то они своей суетой доведут меня до края погребального костра."