Горбел отрывисто хохотнул. - "Всё ещё не способна управлять зверюгами, а?"
- "Бел, легко и просто, и она, хочу напомнить, леди, а не животное. Черепом, не уверена. Впрочем, если она останется, то и он, вероятно, тоже. Жур отправляется со мной."
- "Яурр," - отозвался из-под стола барс, как будто выражая согласие. Джейм почесала ногой ему спину.
- "Ещё десять дней," - сказал Тиммон со вздохом, как будто говоря о годах. Джейм задумалась, сохранит ли он свой восторженный энтузиазм в глубинах пустыни.
Когда она покидала кантину некоторое время спустя, внимание Джейм привлекло движение в тенях с одного боку. Её рука скользнула по рукоятке ножа, а затем отдёрнулась обратно. Разве ей стоит бояться кого-то здесь, в самом лагере? Сумрак сконденсировался в Тень, по самые брови укутанную в плащ.
- "Ран Шило пропала," - сказала она.
Джейм ощутила, что у неё защемило сердце, как будто при начальном ходе некой жуткой игры. - "Ты уверена?" - Ну, разумеется, Тень была уверена; она уже везде посмотрела, всех опросила. - "Что сказала Командующая Морозная?"
- "Она предположила, что не найдя ничего предосудительного, Шило просто напросто отправилась домой. Но она бы так не поступила, не сказав ничего своим людям. Не сказав ничего мне."
Джейм узнала этот тон. Будучи бастардом, полу-кендарской дочерью лорда, избегаемой большей частью своего дома, Тень наконец-то нашла кого-то, кому могла доверять, только чтобы позволить своему наставнику исчезнуть. Морозная только лишь намекнула на возможную причину. Более развёрнутый ответ, особенно, если она знала, что ошибается, означал бы гибель чести. Сколько же кенциров могло так просто уклоняться от ответа, не опускаясь до прямой лжи. - "Должно быть ... возможно ... похоже на то..." - Г'ха. Вежливая улыбка и легкая отговорка -- и это всё, что стала значить для её народа честь?
Тень пристально за ней наблюдала. Ей что-то от меня нужно; какое-то одобрение, какая-то защита...
Рандир распахнула плащ у горла. Под тканью скользила золотистая чешуя.
- "О, нет," - сказала Джейм, отступая назад. - "Всякий раз, когда я беру Эдди под свою опеку, ты куда-нибудь пропадаешь и пытаешься дать себя убить." - Она внезапно сообразила, на что может походить образ души Тени. Для взрослеющего переврата [changer], что может быть лучше змеи с её гибкими, вечно изменчивыми очертаниями? - "Правда, охраняй её, и она охранит тебя."
Тень подумала над этим, затем застегнула свой плащ. - "Быть может, ты понимаешь даже больше, чем я. Да будет так."
Она отступила назад.
- "Подожди! Пообещай мне, что мы ещё переговорим до моего отбытия."
Рандирка кивнула и растворилась в тенях.
Дни проходили за днями, полные тренировочных учений и бешеной суеты, пока старшие рандоны готовили своих новичков к грядущим испытаниям. Джейм очень многое услышала о пустынных угрозах и обитателях, о сыпучих песках и миражах, о враждебных племенах и всяких штуках под песком, о жажде, голоде и бреде. Да, миленькое времечко им всем предстоит, подумала она, но всё внутри неё по-прежнему подскакивало от восторга при одной только мысли о поездке.
Наступил Канун Зимы. Несмотря на прощальные торжества, гремящие по всему лагерю, Джейм оставалась в своих покоях в ожидании Тени, но Рандирка так и не появилась.
Следующим был День Зимы.
II
- "Тпру, там! Жди своей очереди!"
Территория каравана обратилась в хаос. Возничие выводили повозки в установленный порядок, окружённые тесными группами из членов семей и доброжелателей, что размахивали руками, будто пытаясь их остановить. Лошади ржали и били копытами. Быки мычали. Ослы протяжно кричали. Духовые оркестры мотались по границам поля, наигрывая какофонию мелодий. Собаки грызлись между собой. На поле, казалось, собрались все, какие только возможно, виды транспорта, от тележек с ветровым парусом до подвод с десяткой мулов, от высоких, элегантных экипажей до тяжёлых повозок с колёсами, обмотанными надутыми кишками рисаров. Вероятно, только треть из них рисковала прежде углубляться в Пустоши и знала, чего там можно было ожидать. Среди купцов-ветеранов, все управляли плоскодонными повозками с приподнятыми носами, приводимыми в движение упряжками лошадей, которых планировалось сменить на что-нибудь более подходящее, когда они доберутся до настоящей пустыни.
- "Моё место спереди," - сказал Тиммон Джейм. - "Увидимся вечером."
Он ускакал со своей десяткой, за ним проследовал Уголь со своим собственным отрядом третьекурсников, поочерёдно бросающих на Джейм злобные взгляды. Насколько ей было известно, всё кадетские испытания в Норфских казармах прекратились по её приказу, как бы кислым не выглядел Уголь, когда его получал. Ран Ониксоглазую, похоже, вообще не заботило состояние этого вопроса, но, впрочем, разве можно было полагать, что кто-то сумеет прочитать это безупречно вежливое лицо? Она тоже была с караваном в качестве заместителя командующего.
Джейм заметила Гаударика, одиноко стоящего у одной из плоскодонных повозок, пока его дочь Вечерня [Evensong] прощалась со своим мужем. Когда Йен забрался к возничему, она в слезах отступила в объятия своего отца.
- "Бирни?" - позвал тот, баюкая её в своих объятьях и одновременно вытягивая шею, чтобы заглянуть поверх толпы. - "Иди, помоги своей матери. Чёрт возьми, где же этот мальчишка?"
Десятка Джейм заняла свою назначенную позицию, примерно в четверти длины колонны от её головы, поблизости от повозки Йена. Вечерня поздоровалась с ней уже практически в истерике, вцепившись в её руку.
- "Ты же позаботишься о моём возлюбленном, правда? Обещай!"
- "Ну-ну." - Гаударик похлопал её по спине. - "Я уверен, что у девочки и так уже достаточно забот на сегодня." - Но глаза его молили, ради его дочери.
- "Обещаю," - сказала Джейм, благоразумно добавляя, - "насколько только смогу."
- "Это верно, у тебя впереди полное испытаний путешествие. Я проделывал его однажды, когда был моложе. Теперь пришла очередь Йена. Только не позволяй монотонности пустыни усыпить твою бдительность. В ней таятся непредвиденные угрозы."
Неужели и он туда же?
Он распознал её гримасу и хлопнул по плечу её костлявого гнедого, вынуждая напряжённого мерина дернуться сторону, едва не наступив на Жура. Барс подобрался и заскочил в повозку, где целиком зарылся под брезент, оставляя подёргиваться снаружи только лишь белый кончик своего хвоста. Что-то внутри определённо привлекло его внимание, но Джейм была слишком занята, чтобы на это отвлекаться.
- "Чистая правда," - говорил Гаударик, - "Я сказал бы тебе больше, если бы только мог, но всё, что происходит в Пустошах, подпадает под клятву о неразглашении Короля Кротена. Я даже не могу рассказать своему собственному зятю всего, что хотел бы, хотя и дал ему парочку намёков. Твоё руководство поделится с тобой тем, что знает. Хотя, хочу напомнить, что им дозволено было путешествовать с караваном только до определённой точки. Если что-нибудь случится после неё, то вы совершенно не сможете это контролировать, как, впрочем, и крайне мало что до неё."
Мастера управления повозками перекрикивались через рупоры, вниз по цепочке. Это был большой караван -- сто пятьдесят подвод, гружёных торговым добром, водой, провизией, фуражом и топливом. Каждому торговцу полагалось самостоятельно обеспечивать четырьмя последними свою команду и экипаж. Первая повозка неуклюже выкатилась на южную дорогу. Привстав в стременах, Джейм увидела, что на ней едет блондинистая искательница средних лет, которую она в последний раз видела во время налёта на маленький караван в разгар лета. Рядом с ней на высоком кресле расположилась пожилая женщина, седая и худющая как вешалка. Остальные повозки двинулись следом, одна за другой, напоминая собою о нити, что тянули из кудели пряжи. И вот уже Йен выруливал на свою позицию, в окружении многочисленных выкриков его команды, с примесью прощальных криков от него его жене.
Вечерня рухнула на грудь отцу.
- "Бирни!" - снова позвал тот, поддерживая её и продолжая рассматривать толпу, теперь уже пришедшую в движение. - "Бирни!"
- "До свиданья! До свиданья!" - кричали люди, проплывая мимо него.
Путешественники миновали Южные Ворота и двинулись меж полей, вздымая в небо клубы пыли от нескольких тысяч колёс и копыт. Впереди громоздились туманные горы, а за ними, пока ещё невидимая, простиралась открытая пустыня.
III
Этой первой ночью они раскинулись лагерем на полпути до Аполлинов, за их спинами изрезанные террасами склоны катились к скрытому тьмою ложу долины. А на одном уровне с ними разметались далёкие огни Котифира, сверкающие, будто в подражании звёздному небу. Некоторые с тоскою вглядывались назад. Но большинство думали только о том, что лежало впереди.
Следующим днём они достигли Перевала Иконы [Icon Pass], страшно запинаясь и спотыкаясь от карабканья по крутой дороге. В этот раз огни сияли уже над их головами среди пиков, где крепость, известная как Горная Станция, обозревала оба склона хребта. Высоты окутывал снег, а воздух стал морозным. Рядом с повозками расцвели походные костры. Джейм с Тиммоном играли в ген в её палатке, пока она не выпроводила его, протестующего, в ночь.
На третий день путешественники миновали перевал. Лошади пригибали задние ноги и приседали, борясь с уклоном склона и давящим на них грузом. Камни с треском катились вниз по крутому дорожному скату. Немного помогали серпантинные извивы, но потом они остались позади. Мимо мчались потоки, питаемые началом дождевого сезона, и покатые луга зеленели. Пастухи горных коз внимательно следили за их передвижением, пока их стада не оказывались в безопасности от каравана, но у путешественников пока ещё было в изобилии припасов и они только смеялись над подобной настороженностью.
На четвёртый день они продолжили спускаться через южные предгорья, а затем через рощи финиковых пальм, питаемых наиболее щедрыми потоками Аполлинов. Собственно пустыня окутала их практически крадучись. Земля выровнялась в усыпанную скальными обломками равнину, растительность потихоньку сходила на нет, а водяные потоки исчезали под землёй. Монотонность, о которой предупреждал Гаударик, окружала их теперь со всех сторон, нарушаемая одними лишь безмолвно танцующими пылевыми демонами да редкими кустарниками. Днём было достаточно жарко, но как только солнце садилось, температура резко падала. Жур охотился по ночам, возвращаясь обычно перед самым рассветом с холодными лапами, которые он растирал, предварительно втянув когти, о живот Джейм, под прикрытием их общего одеяла. Так продолжалось несколько дней, пока караван следовал древнему подземному потоку, с редкими, всё сильнее запесоченными колодцами и полосками запылённых пальм.