Джейм с любопытством его рассматривала. Во время их прошлой встречи, он желал посмотреть, как она разобьётся в лепёшку. Теперь он выглядел измученным и отвлечённым, не до конца осознающим её присутствие. - "Мне не так уж многое известно о внутренних занятиях священников," - сказала она. - "Как ты здесь вообще очутился?"
- "Из-за Дедушки, конечно. Я принадлежу к жреческой фамилии и обучался в Училище Жрецов в Глуши, как и мой отец до меня. Он погиб у Водопадов. Он был целителем лошадей (коновалом?). И никто, разумеется, его за это не ценил."
- "Полагаю, лошади ценили," - заметила Джейм.
Её собственное отношение к священникам в какой-то степени изменилось с тех пор, как она познакомилась к Киндри Бродягой по Душам. Она всё ещё не доверяла большинству из них, но теперь она знала, что Училище Жрецов служило свалкой для нежеланных детей шаниров, выдающее в итоге несоразмерное число целителей и других мастеров с одной единственной способностью. Она задумалась, что за талантом владел этот мальчик, если, конечно, он вообще что-то умел.
- "Кто ты?" - спросила она.
Он встряхнулся. - "Дорин, сын Денека, сына Диннита Сероглазого, сына..."
- "Достаточно."
- "Ты спросила, я ответил -- и я теперь тоже знаю, кто ты такая. Ты можешь звать себя Талисман, но ты также противоестественный наследник Верховного Лорда, Джеймсиль Яд Жрецов. Думала, мы не выясним?"
Джейм очень на это надеялась, но её репутация определённо бежала впереди неё, по крайней мере, среди жречества.
- "Как бы то ни было, как там Милорд Иштар?" - спросила она. - "В последний раз, когда я его видела, он пытался отгрызть себе пальцы."
Дорин бросил на неё злобный взгляд. - "Не слишком-то хорошо, благодаря тебе, но он нас обо всём предупредил."
- "Могу себе представить. А он заодно не рассказал, что пытался создать Трёхликому Богу божество соперника?"
Лицо мальчика вспыхнуло. - "Лжёшь!"
- "Боюсь, это правда, и хочу тебя предупредить: никогда не называй меня лжецом. `Все те сущности, что мы почитаем божественными, на деле не более чем тени некой высшей силы, которая их даже не замечает.' Это Тай-Тестигонская Анти-Божественная Ересь. Иштар использовал душу кенцира, чтобы создать демона, и уверовал в то, что таким образом сотворил бога, но Тастигонские `боги' произрастают из той силы, что изливается из наших собственных храмов, и сформированы в образы представлениями своих почитателей. Здесь, в Котифире, это породило гильдейских лордов, короля-бога Кротена и, в меньшей степени, гильдейских мастеров."
- "А что насчёт божков Старого Пантеона в Подутёсье?"
- "У них совершенно иной источник энергии, привязанный к этому миру посредствам Четырёх, а не к нам."
Он затряс головой так, будто его осаждали пчёлы. - "Что за Четверо? Нет, не говори мне: я в любом случае ничему этому не верю. Вы, хайборны, готовы сказать что угодно, чтобы оставлять нас бессильными, нас, кто управляет величайшей силой в Цепи Сотворений через её храмы."
- "Вы удерживаете храмы от взрыва. Что ещё вы с ними делаете, я не знаю. И их сила определённо ничем не помогает остальной части Кенцирата. И ты просто обязан быть частично хайборном, чтобы являться служкой шаниром."
- "Ложь," - сказал он, отступая назад. - "Ложь. Кто наш лорд? Никто. Кому мы служим? Высшим жрецам. Кто наша семья? Мы сами. На кого мы плюём? На нашего жестокого бога, что нас оставил. Храмы наши, говорю я тебе! Никто иной им не служит и их не заслуживает."
Джейм наблюдала, как он уходит, практически убегает. Похоже, она впустила в его мирозрение лучи нежеланного света, или, возможно, ей оставалось только надеяться на это.
Жрецы, подумала она с отвращением.
V
Середина зимы пришла потоками дождя, барабанящими по спёкшейся земле. Амар стремительно мчался в своих берегах вокруг города и в каналах Подутёсья, щедро питаемый горами на севере. Зимняя жатва в Долине-Что-Между была практически собрана.
В Тентире стартовала Зимняя Война между новыми кадетами первокурсниками и теми, кто вернулся на второй год.
На тренировочных полях к югу от Тентира было разбито две трёхсотярдные игровые площадки, на которых рандоны офицеры и кадеты состязались против регулярных кендаров рядовых (регуляров) во все-казарменном матче, что растянулся на целых три дня.
Таким образом, ближе к концу Дня Середины Зимы, Джейм обнаружила себя и свою десятку ждущими схватки со своими не имеющими офицерских патентов товарищами на восточном поле, в окружении сотен шумящих зрителей, что уже отыграли свои собственные сеты.
Игра называлась каури [kouri], и местные обычно играли в неё верхом на быстроногах безголовой тушей козы. Кенциры, однако, предпочитали лошадей и мяч из овечьей шкуры. Целью было провести вышеупомянутый мяч между стойками ворот противника. Было ещё несколько простых правил и множество возможностей для несчастных случаев, делающих этот спорт довольно грубым.
К ним подъехал Тиммон, лошадь - в мыле, куртка - в пятнах пота.
- "У-ух," - сказал он, вытирая бровь рукавом. - "Эти регуляры отнеслись к этому весьма серьёзно, и у них намного больше практики, чем у нас, заречников."
- "Я полагаю, что это их шанс продемонстрировать, что они нам равны или даже превосходят в чём-то," - ответила Джейм. - "Какой счёт?"
Тиммон бросил взгляд на западное поле, где дымом вставала пыль и ревела толпа. - "Считая матчи старших офицеров, двести тридцать к двумстам десяти в их пользу." - Он привстал в стременах, чтобы обозреть дальнюю сторону площадки. - "Судя по всему, вам предстоит играть против десятки Каинронов. И что это за блондинистая кендар? Она выглядит угрожающе."
- "Это Амберли," - сказала Шиповник, по другую сторону Джейм. - "И у неё крюко-хлыст. Остерегайтесь её."
Джейм поискала глазами предполагаемое орудие. Выглядело оно именно так, как подразумевало название, короткий стержень упругого дерева, с металлическим крюком на одном конце и пучком переплетённых кожаных ремешков с другой.
- "Этим крюком устраивают подножки верховым животным, а так же стаскивают всадников," - сказала Шиповник, обращаясь к остальной части десятки через плечо. - "Так что следите за своими лошадьми."
Джейм потрепала Бел-Тайри по шее. Ей гораздо больше хотелось оседлать вместо неё Черепа, но раторн казался чересчур излишним для того, что она полагала дружеской игрой. Бел, может, и проворнее, но в то же время она и самое легкое, и маленькое копытное на поле. Трое, и как она додумалась рисковать бесценной винохир в подобной игре?
Сет перед их собственным подходил к концу, судья рысил вдоль кромки поля, губы шевелятся в обратном отсчёте. Десятеро передовых застрельщиков сместились ближе к воротам рандонов, где кадет сторожил шесты ворот, а четверо его товарищей мотались из стороны в сторону, готовые к перехвату, и в свою очередь перехватываемые четырьмя рейнджерами регулярами, что старались их блокировать. Мяч был у кадета, и он старался вырваться на свободу, пока другие члены команды пытались одновременно прикрыть его от регуляров и, в то же время, расчистить дорогу к воротам противника. Затем он увидел свой шанс и выскочил из схватки за мяч, с погоней на пятках. Один из регуляров рейнджеров метнулся за ним. Несколько шагов они мчались бок о бок, а затем регуляр вырвал прочь мяч, сбрасывая на землю кадета, который держался за него слишком долго и в итоге лишился и стремян, и седла. Джейм передёрнуло, когда он упал под грохочущие копыта. Регуляр перебросил мохнатый мяч одному из своих товарищей, а тот другому, который обошёл вратаря и проскакал между рандонскими стойками, высоко вскинув мяч над головой. Наблюдающие кадеты застонали, а регуляры разразились аплодисментами, когда судья опустил вниз свой жезл, сигнализируя конец матча.
- "Ещё одно очко не в нашу пользу," - заметил Тиммон. - "Приглядывай там за собой."
По сигналу судьи они прорысили на площадку и выстроились в линию напротив своих соперников. Амберли рассеяно постукивала своим крюко-хлыстом по сапогу, ожидая взмаха жезла. Джейм ощущала присутствие Шиповник Железный Шип справа от себя, верхом на её высоком каштановом мерине. Её бывшая подруга была десятницой своего собственного отряда, в то время как Шиповник всего лишь пятёркой под командой Джейм, пусть даже на время сета Джейм назначила Шиповник капитаном команды, с учётом её знания игры. Разглядывая двух кендаров, Джейм снова задумалась об их прошлых взаимоотношениях, о том, как близки они были, и как, вероятно, горько их нынешнее отчуждение.
Тап, тап, тап, выводил кнут Амберли.
Проходящий поток быстрых капель пробарабанил по земле, помогая улечься пыли.
Шиповник незаметно пододвинула своего мерина ближе к Бел-Тайри.
Судья уронил мяч овечьей шкуры между двумя линейками и удалился. Затем опустился его жезл.
Двое всадников развернулись и двинулись на защиту каждый своих собственных ворот, пока ещё четверо от каждой команды рассыпались веером для прикрытия середины поля в качестве рейнджеров. Оставшаяся десятка застрельщиков ринулась друг на друга.
Дар качнулся из седла, чтобы ухватить мячик за его длинную шерсть, но отдёрнулся назад и свернул в сторону, когда на него обрушился регуляр, отрезая дорогу. Мяч оказался у команды соперников. Кадеты ринулись на них, чтобы не позволить перебросить мяч вражескому рейнджеру. Лошади столкнулись друг с другом, пронзительно крича. Амберли стегала по лицу Шиповник своим хлыстом, всё снова и снова, пока кендар не исхитрилась и не выдернула его из её хватки. Джейм видела белый, мохнатый мяч, передаваемый от всадника к всаднику под прикрытием беспорядка.
Внезапно он оказался на свободе.
Мята и регуляр метнулись к нему. Достался он Норф, но лошадь соперника врезалась в её собственную и она его выронила. Теперь регуляр скакал прямо на Джейм, мяч зажат под рукой. Не будучи дурой, Бел отскочила в сторону, к громким стонам зрителей. Регуляр помчался к воротам и попытался пробросить мяч между стойками; но Килли, кадет стражник, поймал его и вбросил обратно в игру. Теперь всё поле громыхало обратно на Джейм.