- "Может, никого нет дома," - сказал Калли.
В следующее мгновение он упал, горло насквозь пронзила стрела. Тори опустился рядом с ним на колени, под прикрытием щитов Рябины и Розы. От них отскакивало всё больше стрел. Калли заскрёб по деревянному древку, отчаянно пытаясь вдохнуть, затем его больше руки безвольно обвисли. Тори закрыл ему глаза.
- "Откуда они летят?" - спросил он, вставая и высвобождая свой собственный щит.
- "Тыкай скалу, любую скалу," - отозвался Харн. - "В круг!" - заревел он на свои войска.
Большая часть сотенных отрядов уже сбилась в тесные построения, солдаты внутри вскинули вверх свои щиты, создавая крышу против стрел и камней, барабанивших по ней подобно граду. Многие котифирцы, реагирующие не так быстро, упали.
Было не ясно, влетели ли они в ловушку, которую и подозревал Коммандант или же Карниды просто-напросто с ними играли. В любом случае, куда же им отсюда деваться? Они добрались до, своего рода природного амфитеатра, опоясанного кольцом клыков-валунов, быть может, места древнего бокового извержения. Чтобы продолжать наступление, им нужно будет перебраться через Кромку. И даже тогда, было совершенно неясно, куда же именно идти, кроме того, что вверх по крутому склону горы. Уракарн и вправду был огромным, даже со своей усечённой вершиной, отроги его горбились над соседями, цепляя собой облака. Если у него и было что-то наподобие центральных ворот, то с этой позиции их видно не было.
Одетые в чёрное фигуры вырвались из-за боков валунов и кинулись на одно из бронированных скоплений, только чтобы откатиться назад под нажимом меча и копья.
- "Держите позиции!" - крикнул Харн. Однако, ещё когда он говорил, одно из котифирских построений рассыпавшись, метнувшись в погоню, исчезло среди стоячих камней, и уже не вернулось обратно. Остальные отряды беспокойно переминались, как будто желая последовать его примеру.
- "Мы не можем просто так стоять здесь и ждать, пока нас всех перебьют," - запротестовал Герцог Дальний. Тяжёлое лицо котифирца блестело от пота, а глаза отражали практически панику, но он пока ещё удерживал себя в руках -- едва-едва. - "Нам нужно воссоединиться с основной частью Воинства."
- "Ха," - сказал командир. - "Можно попробовать пойти на прорыв. Генджару в любом случае следует знать, во что он нас ввязал. Черныш."
- "Здесь, Ран."
- "Возьми группу смешанных войск. Попытайся связаться с центральным командованием."
- "Да, Ран." - Тори заколебался. - "Вы уверены?"
- "Доверься мне. Кенцират последует за тобой."
Над головой свистело всё больше снарядов. Люди ныряли под свои щиты. Харн издал удивлённое мычание и внезапно повалился на Тори. Тори и Бурр подхватили большого кендара под руки и уложили на землю. Правая сторона его широкого лица была залита кровью, летящий камень глубоко, до самой кости, рассёк ему висок.
- "Чёрт. Я думаю, у него трещина в черепе. Харн? Вы меня слышите? Харн!"
Большой рандон что-то невнятно пробормотал в ответ. Его дрожащие веки приподнялись, затем снова опустились.
Тори ощутил трепет паники, подобный кипению воды в груди. Что бы ни случилось, он всегда мог рассчитывать на Харна Удава, стену против любого несчастия, что тщетно билось в неё, не имея сил проломить. Что же ему теперь полагается делать? Он огляделся кругом в поисках заместителя Харна, а затем вспомнил, что этот кендар пал в одной из первых атак. Все смотрели на него.
Они последуют за тобой.
- "Ну ладно," - сказал он и с радостью услышал, что его голос не дрожит. - "Последний приказ Харна остаётся в силе. Я возьму пять десяток и всех остальных, кто захочет пойти."
Большая часть котифирцев поспешила вызваться добровольцами, что никого не удивило.
Они осторожно вскарабкались по склону ложбины, щиты подняты вверх, и углубились в лес стоячих камней. В них продолжали лететь случайные стрелы, уложив на землю нескольких человек. Однако по большей части они продвигались вперёд без особой угрозы, хотя и с ощущением того, что их окружало множество враждебных, наблюдающих глаз.
Вот и место, где они оставили лошадей. Сами животные пропали, а стража их распласталась на земле, мёртвой.
Спереди доносился приглушенный рёв битвы, перемежающийся криками, ржанием лошадей и лязгом оружия. Котифирцы метнулись вперёд, но затем заколебались, выйдя на край другой, намного большей ложбины, на сей раз от края до края кипящей кенцирскими войсками. Похоже на то, что Генджар угодил прямиком в ту засаду, что он предначертал для своего авангарда. Летящие стрелы затмевали собою небо, жужжа подобно разъярённым куропаткам, сначала справа, затем слева, всё снова и снова, покуда вскинутые щиты не ощетинились их древками. А следом за ними всадники на чёрных торнах налетали со всех сторон. Тори наблюдал, как один такой конный отряд налетел на круговое построение, разрывая его. Торны визжали, кусались и лягались, пробивая дорогу сквозь ряды кенцир, едва оставаясь под контролем всадников. Снова полетели стрелы. Воинство определённо значительно уступало карнидам в числе. Вот чего стоила вера Генджара в слабое сопротивление.
Сколько их? думал Тори, удерживая свою маленькую команду под контролем вскинутой рукой. Пятьдесят тысяч? Больше? Как минимум вдвое больше, чем Воинство, это точно.
Но никто не нападал с востока, с направления, откуда они и пришли. Чистое место манило войска подобно холодной струйке в кипящем котле. Очередная ловушка или же их приглашают отступить? Генджар взялся кричать и жестикулировать. Медленно, неохотно, его силы стали откатываться к востоку, забирая своих мёртвых и раненных с собой. Затем он обратил свои глаза на запад и на мгновение скрестился взглядом с Тори, стоящим на кромке впадины.
Да, мы здесь, подумал Тори. Помнишь нас?
Но Генджар отвернулся, жесты его становились всё более отчаянными. Теперь он уже продирался сквозь Воинство, в сопровождении хвоста из своего штаба, обратившись в бегство, вынуждая остальных неохотно тянуться за ним. Они широким потоком излились из котла, замыкающая шеренга изготовилась против погони, которой не последовало.
Тори вздохнул. - "Теперь мы сами по себе," - сказал он своим.
Герцог Дальний глянул на него широко распахнутыми глазами, а затем метнулся в погоню за отступающими войсками. Его люди с грохотом побросали орудие и бросились следом, без всяких помех.
Тори немного постоял на месте, но примеру котифирца больше никто не последовал, как никто и не препятствовал им на обратном пути к авангарду. Они будто возвращались в тёмную, душную комнату и захлопывали за собою дверь. Встав на колени рядом с Харном, Тори смахнул со лба кендара окровавленные волосы. Кто-то примотал содранный лоскут кожи полоской ткани. Харн дёрнулся и начал дезориентировано хрипеть, как при сильном сотрясении мозга.
- "Что теперь?" - спросил его Тори, ожидая ответа, и не получая ничего.
- "Черныш. Погляди."
Облачённые в чёрное фигуры беззвучно возникали вокруг впадины и на верхушках окружающих её скал, всё больше и больше, их ряды всё густели. Как будто вся до единого карнидская орда последовала за ними обратно, но не делая попытки напасть и не издавая ни единого звука.
- "Я же говорил, что мы встретимся снова."
Тори едва сумел сдержать дрожь, когда этот глубокий, сочный голос заговорил так близко от него, слишком тихо и мягко, чтобы большинство могло его услышать. Он, прищурившись, поднял глаза на заходящее солнце, вглядываясь в силуэт фигуры, очерченной закатным огнём, стоящей на скале за ним.
- "Могу ли я предложить тебе сделку, сын Серлинга? Изо всех них, только лишь ты один меня интересуешь. Твоя жизнь за их."
Рябина схватила его за рукав. - "Не слушай его, Черныш. Он лжёт. У нас ещё есть шанс."
Тори махнул рукой на окружающую их безмолвную орду. - "И какие у нас тут шансы?"
Его сердце колотилось у горла, угрожая его задушить. Готов ли он и в самом деле оставить друзей, отдаться в руки врага? Что они с ним сделают? И опять, имеет ли это значение, если он сумеет выкупить свободу своих подчинённых? Он сглотнул.
- "Ты даёшь своё слово, Пророк?"
Фигура торжественно кивнула. - "У тебя моё слово."
Карниды придвинулись и схватили его за руки.
- "Однако, по зрелому размышлению," - заметил Пророк, - "возьмите четверть пленными. Остальных перебейте."
Тори заизвивался в руках своих пленителей, охваченный ужасом. - "Ты поклялся!"
- "Ты можешь также вспомнить, как я говорил, что честь - это провальная концепция."
Карниды роем устремились в котёл, больше не сохраняя беззвучности. Кенциры закричали в ответ свои вызовы, каждый - клич своего дома -- глубокие, уверенные ноты Бренданов, издевательские вопли Эдирров, могучий рёв Каинронов, завывания Даниоров, вызывающая фраза Яранов на Высоком Кене: "Да сгорят тени!" всё снова и снова, пока общий рёв битвы не поглотил их всех.
Тори воспользовался приёмом вода-течёт, чтобы освободиться. Он ринулся назад в битву, но чужие руки снова его схватили. А затем его затылок, казалось, взорвался, и он провалился в темноту.
VII
Всё это просто-напросто сон, плохой сон, твердил он себе, всё снова и снова. Проснись проснись проснись...
Его саднящие запястья были прикованы к стене, пришпиленные слишком низко, чтобы он мог стоять прямо, так что он сидел с вытянутыми вверх онемевшими руками. Вода сочилась вниз по его рукавам и собиралась в лужи под ягодицами. Его одежда гнила. Комната временами казалась пещерообразной, а порою такой же крошечной как чуланчик или клозет, и воняла словно кусок гниющего мяса.
В коридоре снаружи эхом отдавались голоса. Некоторые перекрикивались друг с другом на Кенском: слова ободрения, слова отчаянья. Кто-то ругался, другие кричали. Не так давно мимо прошли облачённые в чёрное карниды, несущие раскаленное стальное клеймо.
- "Отрекись... покайся..."- приходило их бормотание откуда-то снизу по коридору. - "Ну, тогда мы должны тебя убедить, для твоего же собственного блага."