– Николай Николаевич, вызывали? – третий помощник появился в каюте капитана.
– Вызывал, вызывал. Ко мне поступило коллективное обращение с подписями членов экипажа. Твоей подписи я не увидел, скажи, а почему её нет в этом письме? – задал вопрос капитан.
– Нет подписи, потому что я не стал подписывать это обращение.
– Почему? Тебя, наверное, уговаривали?
– Уговаривали. Но не в этом дело. Я не могу подписывать такие вещи, не зная человека. Если бы с ней поработал и лично убедился, что это именно так и есть, я, наверное, подписался бы, и то я не совсем уверен в этом. А, так, не зная совершенно человека, я не подписываюсь, мало ли чего мне могут наговорить, – дал своё видение по этому вопросу третий помощник капитана.
Николай Николаевич отпустил помощника, а сам задумался: молодой, а сообразил, что к чему. Больше всего ему понравилась сама позиция Александра – мало ли чего мне могут наговорить, а я буду подписывать. Не буду.
После чая в каюту капитана опять постучали, на пороге появился старший механик. «Валентин Петрович, заходи, вопросы какие появились?», – отреагировал Николай Николаевич на визит старшего механика.
– Николай Николаевич, есть у меня только один вопрос.
– Какой? Валентин Петрович? – опять уточнил капитан.
– Вам электромеханик принес коллективное обращение экипажа. Хотелось бы узнать ваше решение по повару, – без всяких отступлений начал разговор стармех.
– Да, он принес обращение. Я его прочитал.
– Какое ваше решение? – опять задал вопрос старший механик.
– А никакого решения не будет. Я принял к сведению ваше коллективное обращение. А дальше повар продолжит работу. Она уже, насколько мне известно, уже выехала на судно. Вопросы, Валентин Петрович? – капитан начал внутренне раздражатся, чего в этой ситуации делать категорически было нельзя.
– Значит, вы проигнорируете мнение экипажа? – попытался наседать старший механик.
– Давай разберемся в терминах: мнение экипажа или твое мнение и твои амбиции, – капитан перешел на «ты».
– Это видение экипажа, а не мое. При чем тут я? Хотя я полностью разделяю позицию команды, – начал отрабатывать назад стармех. – Тем более, если это позиция команды, а не твоя, чего же ты так переживаешь? – капитану удалось подавить своё раздражение.
– Значит, вы проигнорировали мнение экипажа. Тогда я должен вам официально заявить – в случае продолжения работы на судне старого повара, я буду вынужден написать заявление на замену, – выдвинул, видимо, последний запасенный аргумент Валентин Петрович. Это было для капитана уж совсем неожиданное заявление.
– Знаешь, если так ставится вопрос, то можешь прямо здесь у меня в каюте и написать это заявление. А вообще то, я тебе хочу напомнить: ты старший механик. Старший механик решил бодаться с самым беззащитным членом экипажа, она даже в судовой роли предпоследняя стоит. Это тебя совершенно не красит, ты, старший механик, не можешь забыть какие-то старые обиды и разборки. Будь выше всего этого, ты командир флота, не забывай об этом. Хотя, я думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, что в этом коллективном обращении одно враньё. Нормально она трудится и пусть продолжает работать. Так, Валентин Петрович, даю тебе два часа на размышление, ты мужик не глупый, иди и думай над моими словами. Через два часа придешь и скажешь свое решение: если тебе дороже твои амбиции – будешь тогда, как ты сказал, писать заявление. Если пересмотришь свои позиции – будем дальше работать вместе, и я забуду о нашем сегодняшнем разговоре, – капитан поставил точку в этих разбирательствах. Озадаченный старший механик вышел из каюты, а капитан пригласил к себе второго помощника Игоря Ивановича.
– Игорь, мне сегодня принесли коллективное обращение экипажа по повару, члены команды беспокоятся о микроклимате на судне. Я, честно, очень удивился, увидев твою подпись под эти коллективным обращением. Ты что, работал с поваром, знаешь, какой у неё перерасход продуктов?
– Нет, я с ней не работал, – начал оправдываться второй помощник.
– Тогда что же ты подписался под этим воззванием?
– Мне сказали, что она плохой повар и очень вздорный человек.
– Очень интересно, а если я тебе скажу, что она замечательный человек и хороший специалист, тогда что? Или скажу, что ты плохой, некудышный судоводитель, ты тоже подпишешься, так? Я думаю, тебе необходимо над этим подумать и свою подпись так необдуманно не разбрасывать. Твоя подпись тебе еще пригодится. Береги честь смолоду, так обычно говорят. Иди и подумай над этим.
Ровно через два часа в каюте капитана опять появился старший механик: «Николай Николаевич, я думал над вашими словами. Я думаю, что вы правы. Пусть повар работает, я пересмотрел свои подходы».
– Ну и хорошо, работайте дальше Валентин Петрович. Никаких разговоров у нас с вами не было, – капитан подвел итог обсуждениям.
Время пролетело быстро, через месяц капитан вновь пригласил в каюту второго помощника капитана Игоря Ивановича: «Игорь, ну как тебе повар, как готовит, как микроклимат на пароходе?»
– Николай Николаевич, я долго думал над вашими словами. Вы преподнесли мне, как я считаю, хороший урок. Повар хороший работник, готовит вкусно, старается. Мне очень неудобно перед ней.
– Ладно, Игорь, все это коллективное обращение забыли, не переживай. А я постараюсь сделать так, что б и не вспоминали. Работай спокойно, – поставил окончательную точку в этом деле капитан.
Самым неприятным в этой истории было то, что на судно в гости к Николаю Николаевичу приехала, как раз в это же время, его жена Анна, которая все эти разговора слышала, находясь в спальне капитанской каюты. А Николай Николаевич был категорически настроен не посвящать во все эти неприятные судовые разборки еще и свою жену. Ну уж как получилось, так получилось – жена оказалась свидетелем разговоров. Она даже поинтересовалась, а почему Коля отказал коллективной просьбе. Ему, как бы он ни хотел, все же пришлось объяснять жене мотивы своих действий: он знает повара уже несколько лет, и она, как он считает, совершенно не заслуживает такого отрицательного отзыва, готовит хорошо. Он всегда, как он считал, был готов прислушаться к рациональным толковым предложениям, от кого бы они ни исходили. В сложившейся же ситуации поощрять интригантов и идти у них на поводу было категорически нельзя. С этими проявлениями надо заканчивать сразу, рубить на корню – альтернативы в этом вопросе просто нет.
Как видется автору, Николаю Николаевичу в тот раз это удалось. Подтверждением сказанного является тот факт, что судно весьма успешно трудилось с экипажем практически в том же составе еще три года до тех пор, пока судоходная компания не продала теплоход другому судовладельцу. При этом капитан Николай Николаевич ушел в частную компанию, договорившись с руководством о назначении на новое судно старшего помощника Михаила Сергеевича, до сих пор не продипломировавшегося на капитана, второго помощника Игоря Ивановича и повара Валю. Эти люди и составили ядро нового дружного и работоспособного экипажа. Валентин Петрович при этом перешел с повышением на береговую работу, получив интересное предложение от одной весьма серьезной преуспевающей компании.
Долгая дорога к Penny lane[1](Мечты сбываются)
Петра Ивановича очень настойчиво уговаривали «кадры» пароходства. Он долго упирался, но, в конце концов, все же был вынужден согласиться. И согласился он, всего скорей, потому, что скоро должна была осуществиться «мечта его детства» – судно должно было следовать в порт Ливерпуль. У Остапа Бендера была мечта посетить город Рио-де-Жанейро, а у Петра Ивановича была мечта зайти в Ливерпуль. Еще в далекой юности, когда вся молодежь бредила «Битлс», Петр тогда еще загорелся идеей посетить этот славный город. Время пролетело быстро. Петр превратился в Петра Ивановича, который смог успешно закончить судоводительский факультет, отслужить в армии, потрудиться на море, при этом подняться до капитанской должности. И вот теперь, когда он отработал уже десять лет капитаном на большом судном, его мечта приобрела конкретные очертания – судно стояло загруженное алюминием в слябах (большие слитки) на город его мечты. Все было готово к отходу, кроме команды. Капитан ждал прибытия вновь назначенных второго и третьего помощников капитана. Своих младших штурманов по весьма серьезным уважительным причинам неожиданно для всех, включая и их самих, пришлось срочно отправлять по домам. При этом все вопросы по судну, включая погрузку, легли на плечи оставшегося штурманского состава теплохода, то есть на него, капитана и старшего помощника. И уже за время этой сложной стоянки они со старпомом устали до безобразия, так как параллельно с погрузкой судовладелец затеял еще выполнить некоторые ремонтные работы.
Судно закончило погрузку, и только после этого на борт прибыл вновь назначенный третий помощник капитана Коробов Андрей Владимирович. Проблема заключалась в том, что, судовладелец не мог, как он сообщил, оперативно прислать еще и второго помощника капитана. Поэтому во избежание простоя судна на Петра Ивановича «навалились» «кадры», уговаривая выйти в рейс без одного судоводителя, ссылаясь на судовые документы – в соответствии со свидетельством о минимальном составе судно могло выйти в рейс, имея на борту двух помощников. Андрей Владимирович оказался мужчиной средних лет, с первого взгляда производя положительное впечатление серьезного и зрелого человека. Время поджимало, на раздумья, знакомства и разговоры его совсем не осталось, поэтому, бегло ознакомившись с документами вновь назначенного, после препирательств капитан все же согласился, решив перевести вновь прибывшего третьего помощника приказом по судну во вторые, при этом утреннюю вахту третьего поделить между вновь прибывшим и старшим помощниками. Вечернюю вахту капитан решил взять на себя.
Очень скоро капитан пожалел о данном согласии. При отходе от причала Железной стенки Санкт-Петербургского порта Петр Иванович отправил третьего и его же уже по судовой роли второго помощника поднять лоцманский флаг. И когда он поднял этот флаг на гафеле, капитан смог реально оценить уровень подготовки вновь прибывшего. С таким Петр Иванович за всю свою долгую работу на флоте не встречался. Казалось бы, даже матрос первогодок должен зн