Записи о заключенных Первого флота неполны[313]. Около трех четвертей приблизительно из 753 человек составляли мужчины и одна четверть – женщины. Их собрали со всего Соединенного Королевства, хотя большинство оказалось родом из Лондона. Как правило, это были молодые заключенные в расцвете сил. Средний возраст составлял около 20 с небольшим лет. Большинство числилось безработными или неквалифицированными рабочими, хотя были и профессиональные ремесленники – плотники и сапожники. Все были осуждены за преступления против собственности; вопреки популярной легенде, среди них не было убийц, насильников и проституток. Преступления, за которые их приговорили к ссылке, часто свидетельствовали об их отчаянном положении. Например, Томаса Чеддика отправили в Австралию за кражу 12 огурцов, в то время как один из старейших членов Первого флота, Элизабет Бекфорд, 77-летняя женщина, была приговорена к семи годам ссылки за кражу 12 фунтов глостерского сыра стоимостью четыре шиллинга[314].
В тот начальный период условия перевозки заключенных на борту корабля были просто ужасающими. Их держали в подпалубных помещениях бо́льшую часть времени, если не все адское путешествие продолжительностью от шести до восьми месяцев. Заключенные были скованы цепью по четыре человека и находились в камере размером с двуспальную кровать. Они сидели в полной тьме без иллюминаторов и фонарей, а свежий воздух если к ним и поступал, то только через люк благодаря ветровому парусу, установленному под углом, чтобы ловить бриз. Неудивительно, что в таких условиях многие погибали. Во время плавания Первого флота умерли 5 % заключенных, что оказалось на удивление хорошим показателем по сравнению с последующими рейсами. Например, на судне «Нептун», которое отплыло в Новый Южный Уэльс в 1790 году, погибла почти треть из 499 заключенных[315]. Также обычным явлением была сексуальная эксплуатация, особенно на рейсах, в которых перевозили как заключенных мужчин, так и женщин[316]. В таких тяжелых условиях мятежи случались довольно часто: в 1787–1801 годах во время каждого четвертого рейса с заключенными в Новый Южный Уэльс регистрировался мятеж, реальный или запланированный[317]. Обязательное присутствие корабельного врача на борту всех судов после 1792 года, а также введение в 1815-м многих других правил улучшили условия перевозки заключенных. К тому времени, когда «Эдвин Фокс» отправился в путешествие в 1858 году, заключенные редко умирали в пути[318].
По прибытии в Восточную Австралию заключенные столкнулись с примитивными и зачастую трудными условиями. 1790-е и 1800-е были, по словам историка Роберта Хьюза, «годами голода»[319]. Первоначально заключенные, возможно, пытались понять и даже сотрудничать с местным коренным населением, но поселенцы в Новом Южном Уэльсе с трудом могли вырастить достаточный для поддержания колонии урожай, и конфликты из-за ресурсов вскоре стали характерной чертой их отношений с местными жителями[320]. Реальность такова, что заключенные неоднократно практически голодали, поскольку чиновники урезали стандартные еженедельные пайки в колонии – четыре фунта говядины, два фунта свинины и семь фунтов муки, а также другие припасы, такие как сушеный горох, сыр, масло и овсянка, – до всего лишь четырех фунтов муки, двух с половиной фунтов свинины и полутора фунтов риса. В 1803 году возобновилась война между Великобританией и Францией, что еще больше усугубило ситуацию и сделало поставки почти невозможными. Колониальное правительство обратилось к практике, называемой «распределением», чтобы снять с себя обязанность кормить и одевать заключенных. Проще говоря, чиновники поручали заботу и управление заключенными свободным поселенцам, на которых заключенные должны были работать. Система распределения весьма эффективно использовалась на плантациях в дореволюционной Северной Америке, и колониальное руководство в Восточной Австралии с энтузиазмом обратилось к этому способу стимулировать частный сектор и сократить государственные обязательства. К 1810-м годам Новый Южный Уэльс развился в социальном и экономическом плане до такой степени, что стал постепенно превращаться из исправительной колонии в зарождающееся свободное общество[321].
Отправка заключенных в Восточную Австралию продолжалась десятилетиями, достигнув пика в 1830-х, затем пошла на спад и с принятием закона «О каторжных работах» в 1853 году полностью прекратилась. Поселение заключенных на острове Норфолк образовалось примерно в то же время, когда Первый флот высадился в Новом Южном Уэльсе. Исправительная колония на Земле Ван-Димена (современная Тасмания) существовала с 1804 года. Осужденных периодически отправляли в Порт-Филлип (современный Мельбурн). Со временем система транспортировки заключенных стала более регламентированной и четкой из-за притока свободных поселенцев. Когда Первый флот прибыл в Новый Южный Уэльс, заключенные подвергались суровым наказаниям за незначительные проступки, например 300 или даже тысяча ударов плетью за кражу небольшого количества еды, но по большому счету мало что отличало свободных поселенцев от заключенных. Однако начиная примерно с 1800 года повсеместное использование системы распределения усилило различия между свободными поселенцами и заключенными. К 1810-м годам опыт «конвиктизма» стал унизительнее, поскольку «пятно» каторги смыть было невозможно[322].
Критики системы распределения считали, что она была непоследовательной и произвольной. Осужденные, по их мнению, зависели от прихоти своих хозяев, и отношение к ним не обязательно соответствовало тяжести совершенного ими преступления: жестокий и беспощадный хозяин мог обращаться с осужденным, вставшим на путь исправления, немногим лучше, чем с рабом, в то время как закоренелый преступник, поступив в распоряжение к мягкому хозяину, наслаждался условиями проживания, напоминавшими комфортную жизнь на родине. Несмотря на критику, в 1820-х годах распределение сохранялось в Новом Южном Уэльсе и Земле Ван-Димена, где его рассматривали как эффективную систему наказания и исправления людей, а также как экономически выгодное предложение для многих свободных колонистов[323].
Серия расследований, связанных с системой отправки преступников в колонии, завершившаяся в 1838 году докладом Молсворта, открыла новую эру реформ. Чтобы заменить систему распределения, в 1839 году колониальные правительства ввели различные пробные системы. В рамках новых систем вводилась классификация всех осужденных в соответствии с совершенным преступлением. Заключенные проходили несколько этапов со снижающейся строгостью заключения, наблюдения и тяжелого труда, пока не переходили на испытательный срок, что уже позволяло поселенцам нанимать их. Находящиеся на испытательном сроке и не нанятые поселенцами заключенные оставались в тюрьме и продолжали трудиться на общественных работах. Осужденные, продолжавшие вести себя надлежащим образом, в итоге получали досрочное освобождение, что позволяло им жениться, привозить свои семьи из Соединенного Королевства и владеть имуществом; однако им запрещалось иметь огнестрельное оружие и садиться на корабли, и они должны были регулярно отмечаться у тюремных властей. В результате в рамках испытательной системы заключенный мог претендовать на условное помилование, которое снимало все ограничения, кроме запрета покидать колонию, и со временем – на полное помилование, позволявшее осужденным покидать колонию и искать счастья в любой точке империи, кроме Соединенного Королевства. Хотя испытательная система, применяемая на Земле Ван-Димена, была широко признана неудачной из-за плохого управления и подавленного свободного рынка труда, ее в слегка измененной форме использовали в других местах с большим успехом[324].
К концу 1840-х годов систему отправки преступников в колонии в Восточной Австралии стали сворачивать, даже несмотря на то, что она обрела бо́льшую бюрократическую однородность и стала более централизованно управляться из Лондона[325]. Хотя официально перевозка осужденных в Новый Южный Уэльс не прекращалась до 1850 года, к 1840-м она замедлилась до минимума. Аналогичным образом последние осужденные прибыли в Землю Ван-Димена в 1853 году. Вместо них в Восточную Австралию устремились свободные поселенцы, особенно после обнаружения золота в 1851 году. Действительно, когда в 1856 году «Эдвин Фокс» прибыл в Порт-Филлип, среди поселенцев и разнообразной провизии, которую он привез для растущей колонии, не было осужденных. Однако в других местах происходили события, которые кардинально сместили центр британской перевозки заключенных на 3000 миль к западу и снова привели «Эдвин Фокс» в страны Южного полушария.
Никогда не предполагалось, что на реке Суон будет исправительная колония. В 1827 году капитан «Саксесса» Джеймс Стерлинг после обследования региона первым предложил создать свободное поселение в Западной Австралии в противовес исправительным колониям в Новом Южном Уэльсе, на Земле Ван-Димена и на острове Норфолк[326]. Находясь в затруднительном положении и надеясь восстановить состояние своей семьи, Стерлинг превозносил сельскохозяйственный и торговый потенциал региона. Многие считали этот регион «бесплодным, неприступным и негостеприимным», однако Стерлинг отстаивал его достоинства. «Я представляю его как землю, которая из всего, что я видел в разных частях света, обладает величайшими природными достоинствами», – писал он. Кроме того, он намекнул на слухи о том, что французы готовятся основать собственную исправительную колонию в Западной Австралии – достаточный стимул, чтобы побудить британцев последовать его идее. Лоббируя создание колонии в регионе, Стерлинг добровольно предложил себя в качестве губернатора