Некоторые из заключенных на борту «Эдвина Фокса» совершили поистине шокирующие преступления: например, Томас Джонстон и Джозеф Уильям Симпсон. Оба мужчины были из города Ньюкасл-апон-Тайн и числились женатыми. Портному Джонстону было 46 лет, шахтеру Симпсону – 54, и он был вторым по возрасту заключенным на «Эдвине Фоксе». Их признали виновными в похищении девочки «младше десяти лет» и ее изнасиловании[365]. Другой заключенный на борту по имени Джеймс Гири попытался обезглавить свою жену Эмили Гири. Пара подралась после того, как Джеймс отказался взять Эмили на концерт. Она отказалась «подняться по лестнице» с ним и сказала, что «бросит его на следующий день». Ткач 23 лет ударил ножом свою 19-летнюю жену сначала в руку, а затем в шею. Джеймсу, вероятно, удалось бы убить ее, если бы их соседом не оказался Джеймс Бейлис, полицейский констебль, который вмешался и спас молодую женщину. Гири почти перерезал трахею жене, за что получил всего шесть лет ссылки и каторги после того, как объявил себя невиновным по причине невменяемости. «У меня есть свидетель, который может рассказать о характере моей жены, когда я был женат, – дал он показания во время суда. – Я делал все, что мог; она была недовольна этим; я был доведен до состояния безумия; я не понимал, что делаю»[366].
Не все осужденные на борту «Эдвина Фокса» совершили отвратительные преступления. Уильям Мессенджер, 14-летний мальчик из Рединга, был обвинен в «святотатстве» за то, что ворвался в приходскую церковь Святого Петра в Ропсли (Линкольншир) и украл несколько юридических документов и кое-что из личной собственности церковных старост. Уходя из церковного двора, Мессенджер совершил последний акт осквернения: помочился на могильный камень. Его арестовали и 22 июля 1854 года предали суду вместе с его 29-летним сообщником Джеймсом Тейлором. Обоих признали виновными и приговорили к 14 годам ссылки. Мессенджер оказался проблемным заключенным. До того как отправиться в путешествие на «Эдвине Фоксе», он провел большую часть заключения в одиночной камере на хлебе и воде за различные правонарушения, в том числе «умышленную порчу своих книг, снятие медного кольца с умывальника». Кроме того, «он писал на ненужной бумаге и выбрасывал написанное из камеры, чтобы общаться с другими заключенными, и умышленно разбил ночной горшок». Оказавшись в Западной Австралии, он жил ненамного лучше: 21 мая 1859 года, через семь месяцев после досрочного освобождения, он был повторно осужден за бродяжничество. Молодой правонарушитель Мессенджер был плохо подготовлен к жизни в исправительной колонии и умер на следующий год. Его тело обнаружили в реке недалеко от Перта. Коронер постановил, что эта «смерть наступила в результате несчастного случая»[367].
Не все осужденные на борту «Эдвина Фокса» были убийцами, насильниками или мелкими преступниками из числа лондонских рабочих-бедняков. В 1850-х годах страну и деловой мир потрясла волна примечательных и печально известных случаев мошенничества. Эти преступники с «белыми воротничками» составляли особый класс в среде заключенных на «Эдвине Фоксе». Когда судно покинуло Британию, направляясь в Западную Австралию, оно попало в заголовки газет из-за ряда известных заключенных, которых перевозило.
Одним из них был Уильям Джеймс Робсон. Он работал в офисе «Кристал пэлас» – холдинговой компании, созданной для огромного выставочного сооружения из чугуна и стекла, построенного в Гайд-парке для Великой выставки принца Альберта. Робсон начал работать в компании в 1853 году (см. рисунок 3.4). Следующие несколько лет он жил скромно: зарабатывал от 18 до 30 шиллингов в неделю и снимал простую комнату на Чансери-лейн за четыре шиллинга и шесть пенсов в неделю, где жил с женой. В конце концов его повысили: сначала перевели в бухгалтерию, а затем в офис регистрации акций и дивидендов с годовым окладом 150 фунтов стерлингов, или два фунта стерлингов 17 шиллингов и восемь пенсов в неделю. На этот скромный доход Робсону удалось основать химический завод в Кеннингтоне, арендовать фешенебельную резиденцию в Килберне и обставить ее «с большой элегантностью». Кроме того, он купил большую карету, два догкарта и шесть лошадей, нанял конюха и кучеров «в эффектных ливреях», а также трех домашних слуг. Он содержал резиденции для двух любовниц: одну в первоклассном районе Сент-Джонс-Вуд, а другую на модной Крейвен-стрит. Один репортер подсчитал, что он тратил 1200–1500 фунтов стерлингов в год на аренду и содержание каждой из этих квартир. Робсон даже начал переговоры о покупке замка Кенилворт в Уорикшире, по слухам, за 5000 фунтов стерлингов. Но тут бухгалтер компании «Кристал пэлас» выступил против Робсона и обвинил его в хищении[368].
Когда пузырь лопнул, Робсон бежал из страны. В итоге его арестовали в Копенгагене и доставили в Англию. Суд состоялся 1 ноября 1856 года. Робсон нанял одного из лучших адвокатов королевства Хардинга Стэнли Джиффарда – будущего графа Хэлсбери и трижды лорда-канцлера. Но даже такой юридический ум мало что мог сделать, кроме как просить о снисхождении. Робсон признал себя виновным в краже, за что получил 14 лет ссылки, и был признан виновным в подделке документов, за что получил 20 лет[369].
Как и Робсона, Леопольда Редпата к падению привела его склонность к избыточной демонстрации незаконно нажитого богатства. Эти двое знали друг друга еще с тех пор, как работали помощниками клерков в компании «Грейт нортен рейлвэй», и оставались близкими друзьями даже в Австралии. Когда Робсон ушел из железнодорожной компании, Редпат пошел работать в «Пенинсьюлар энд Ориентал компани» и «Брайтон рейлвэй компани», но потом вернулся в «Грейт нортен рейлвэй» на должность инспектора по регистрации акций и специалиста по передаче облигаций с годовой зарплатой 300 фунтов стерлингов. Вскоре он начал жить далеко не по средствам. Он арендовал великолепный дом в Честер-Террас за 400 фунтов стерлингов в год и обставил его лучшей мебелью на сумму 35 000 фунтов стерлингов. Он нанял пять слуг, кучера, конюха и дворецкого и приобрел поместье в Вейбридже с элегантным особняком, известным как Месселингтон-хаус, где устраивал роскошные званые ужины. Живя как богатый бизнесмен, он часто ездил в Париж; во время одного из визитов он на аукционе перебил цену императора Наполеона III за серебряную антикварную модель «Леды и лебедя». Редпат раздавал деньги направо и налево. Существует множество историй о его щедрых пожертвованиях многочисленным благотворительным организациям Лондона, особенно в сфере исполнительского искусства[370].
Хищение Редпата было раскрыто после случайной встречи на железнодорожной станции Лондона. Председатель компании «Грейт нортен рейлвэй» беседовал с аристократом, и в это время Редпат случайно проходил мимо. Аристократ приветствовал Редпата «с большой сердечностью, пожал руку инспектору по регистрации и перебросился с ним парой фраз, как с равным». Когда председатель спросил дворянина, откуда он знает Редпата, тот рассказал председателю о сказочных обедах, «его княжеской щедрости, его большом доме в городе и поместье на берегу в Вейбридже». Последующее расследование показало, что Редпат присвоил десятки тысяч фунтов компании. Он был признан виновным и приговорен к «пожизненной ссылке»[371].
Не все преступники в «белых воротничках» на борту «Эдвина Фокса» были алчными клерками. Одним из самых неожиданных осужденных, которых перевезло судно, был достопочтенный преподобный доктор Уильям де Ла Поэр Бересфорд. Отпрыск знатной семьи, Бересфорд должен был стать третьим бароном Дисиз из Уотерфорда (Ирландия), и он уже получил титул декана Англиканской церкви в Корке. Он был богат и получал доход в размере тысячи фунтов стерлингов в год от поместья в Сент-Чадсе (Стаффорд), а также другие семейные доходы. Тем не менее его признали виновным в подделке векселя на сто фунтов стерлингов и приговорили к ссылке до «его естественной смерти». В декабре 1855 года на суде в Йорке Бересфорда в возрасте 56 лет охарактеризовали как «хорошо выглядящего мужчину, по-видимому, с подорванным здоровьем и убого одетого». Судья барон Мартин сделал замечание Бересфорду перед вынесением вердикта, отметив, что «образование и положение» обвиняемого «далеко не являются смягчающим обстоятельством», а, наоборот, считаются «весьма серьезным отягчающим обстоятельством», и если бы законы не изменились, Бересфорду грозила бы казнь, что было «так же верно, как то, что он стоит на скамье подсудимых». Услышав вердикт и приговор, Бересфорд упал в обморок, и его пришлось вынести на руках[372].
Но, пожалуй, самыми известными и лихими преступниками на борту «Эдвина Фокса» были Джеймс Берджесс и Уильям Джордж Тестер. Их приговорили к 14 годам каторги за участие в одной из самых сенсационных новостных историй того времени: дерзкая кража более 200 фунтов золотых слитков, что на сегодняшний день составляет более полутора миллиона долларов, из тщательно охраняемого вечернего поезда Юго-Восточной железной дороги. Это было одно из первых ограблений поезда в мировой истории[373].
Уильям Джордж Тестер был молод и служил клерком в офисе суперинтенданта на конечной станции Лондон-Бридж Юго-Восточной железной дороги. Джеймс Берджесс более десяти лет проработал охранником на железной дороге и стал главным охранником на вечернем поезде, ходившем из Лондона в портовый город Фолкстон, расположенный недалеко от Дувра. Их завербовали Уильям Пирс, бывший служащий железной дороги, а ныне клерк букмекерской конторы, который и придумал ограбление, и Эдвард Агар, профессиональный преступник и опытный взломщик сейфов, сообщник печально известного мошенника-адвоката Джеймса Таунсенда Сэварда, известного как Джим Писатель. Агар и Пирс давно знали друг друга, ранее они занимались изготовлением поддельных железнодорожных билетов, за что Пирса в итоге уволили