План Агара был элегантным в своей сложности. Их целью была полурегулярная перевозка золота из Лондона в Париж через Дуврский пролив по маршруту Фолкстон – Булонь. Они изучали движение поездов и сейфов с золотом несколько недель. Золото было размещено в трех ящиках-сейфах фирмы «Чабб», которые взвешивали и грузили в запираемый сейф поезда. По прибытии в Булонь запертые ящики извлекали из сейфа, снова взвешивали, а затем они продолжали путь к пункту назначения. Тестеру, Пирсу и Агару удалось с помощью ряда сложных махинаций получить ключи как от сейфа, так и от ящиков «Чабб» на время, достаточное для того, чтобы снять восковые слепки, с которых Агар сделал дубликаты ключей. Чтобы кражу не обнаружили в пунктах перевалки, они планировали заменить золото 200 фунтами свинцовой дроби, тщательно зашитой в четырех- и восьмифунтовые мешки, которые они везли с собой на поезде и передали Берджессу. Тот должен был держать их в сторожевом вагоне вместе с золотом[375].
15 мая 1855 года заговорщики привели свой план в действие. Все прошло без сучка, без задоринки, хотя возникло несколько опасных ситуаций. Например, когда действующий из лучших побуждений носильщик настоял на том, чтобы нести дорожные сумки с золотом грабителей. И они вполне могли бы избежать наказания, если бы не жульничество одного из партнеров. Вскоре после ограбления Эдвард Агар был арестован по несвязанному обвинению в подделке документов. Агар жил с женщиной по имени Фанни Кей и обещал, что обеспечит ей и их ребенку содержание, если с ним что-нибудь случится. До суда Агар передал 2500 фунтов своему подельнику в ограблении Уильяму Пирсу, считая, что Пирс будет платить Кей и ребенку по одному фунту в неделю до конца их жизни. 22 октября 1855 года Агар был признан виновным в подделке документов и приговорен к пожизненной ссылке[376]. Однако Пирс отказался выплачивать Фанни Кей деньги, и она в отместку выдала оставшихся заговорщиков[377]. Агар прибыл в Западную Австралию раньше Тестера и Берджесса на борту корабля «Найл» 1 января 1858 года, но еще до этого дал против них показания на суде[378]. Со своей стороны, Пирс избежал ссылки по формальным причинам и получил только два года каторжных работ, из которых первый, 12 и 24-й месяцы он провел в одиночной камере[379].
Нашумевшее дело о Большом ограблении поезда, в результате которого Тестер и Берджесс отправились в Западную Австралию на «Эдвине Фоксе», имело все признаки современного фильма об ограблении. Фактически «Большое ограбление поезда» (The Great Train Robbery) Майкла Крайтона (1975) и снятый следом одноименный фильм (1979) с Шоном Коннери в роли Пирса и Дональдом Сазерлендом в роли Агара были основаны на этой истории[380].
На маяке острова Роттнест, в 11 милях от побережья Фримантла, прибытие «Эдвина Фокса» заметили 20 ноября 1858 года в 15:45 – через 86 дней после отплытия корабля из Плимута. Увидев маяк, капитан Фергюсон приказал выстрелить из пушки и подал сигнал лоцману, чтобы тот провел их через опасные воды. Вечером к половине девятого «Эдвин Фокс» стоял на якоре сразу за устьем реки Суон – место, известное как якорная стоянка Оуэна. Запланированной даты прибытия не было, но, если бы она была, Фергюсон и команда прибыли бы точно вовремя. Из всех 37 экспедиций по перевозке заключенных из Соединенного Королевства в Западную Австралию средняя продолжительность составляла около 89 дней. Однако, если принять во внимание только девять рейсов из Плимута во Фримантл, средняя продолжительность плавания составляла ровно 86 дней. «Эдвин Фокс» был совершенно средним во всех отношениях судном[381].
На следующее утро на борт поднялись суперинтендант полиции и санитарный врач, которые получили необходимые документы и сопроводили свободных пассажиров на сушу. Они также привезли свежее мясо, овощи и воду для заключенных и конвоиров. Днем они начали выводить с корабля заключенных. После того как заключенные сошли на берег, их стали осматривать и допрашивать, записывали их словесный портрет, а также любые комментарии, касающиеся их поведения во время заключения в Соединенном Королевстве и во время плавания. Наконец, их определили в камеры в тюрьме Фримантла.
Прибывшие на «Эдвине Фоксе» заключенные были представителями всех слоев и классов британского общества. Среди них были неквалифицированные рабочие и солдаты, однако было и заметное количество ремесленников: пекари, мясники, каменщики, портные, химики, фермеры, пильщики и сапожники[382]. Теперь их роль заключалась в том, чтобы предоставить столь необходимую рабочую силу и оказать помощь в строительстве колонии[383]. Большая часть заключенных была распределена в дневные бригады, которые должны были реализовывать различные дорожные проекты и работать над улучшением гавани, а также участвовать в строительстве общественных сооружений. В конце каждого дня они возвращались в тюрьму Фримантл[384]. Как только их надежность была подтверждена, некоторых заключенных отправляли на несколько недель или месяцев на рабочие станции в Северный Фримантл, Фрешуотер-бей, Кларенс, Гилфорд или Гринмаунт, или еще дальше на станции найма в Туджей, Йорк, Банбери, залив Кинг-Джордж, Маунт-Элиза и Порт-Грегори[385].
Поскольку пенитенциарная система была предназначена – по крайней мере в теории – для перевоспитания, данные свидетельствуют о том, что неквалифицированные заключенные часто обучались таким профессиям, как плотницкое дело, кладка камня, кирпича или сооружение крыш, что и делало их более полезными для колонии, и помогало в поисках работы после досрочного освобождения. Действительно, к 1850-м годам система досрочных освобождений явно превратилась в систему организации труда заключенных для частного сектора. По сути, это была форма испытательного срока, и мужчинам, получившим досрочное освобождение, разрешалось искать работу самостоятельно, пока они оставались в колонии и периодически отмечались у местного магистрата[386].
Рисунок 3.2. После рабства и кабального труда перевозка заключенных была третьим по величине источником глобальной принудительной миграции в мировой истории, охватывая, возможно, около миллиона человек к концу XIX века. Все 280 заключенных и их охранники на борту судна были из разных слоев общества и являли собой колоритные фигуры. Эдвард Агар, Джеймс Берджесс и Уильям Джордж Тестер были, пожалуй, самыми известными и бесшабашными преступниками на борту корабля «Эдвин Фокс». Они попытались украсть более 200 фунтов золотых слитков из поезда Юго-Восточной железной дороги, что стало одним из первых ограблений поезда в мировой истории. Майкл Крайтон увековечил их подвиги в романе «Большое ограбление поезда» (The Great Train Robbery, 1975). (Источник: Уильям Тестер, Джеймс Берджесс и Эдвард Агар, 1855 год. Mysteries of Police and Crime, выпуск 2, впервые опубликовано майором Артуром Гриффитсом в 1898 году. Библиотека изображений Мэри Эванс. Шифр: 10472950, 10472949, 10079937.)
Результаты всего этого принудительного труда оказались преобразующими. Заключенные-рабочие заменили лачуги-мазанки кирпичными домами, возвели кирпичные общественные здания, построили дороги и мосты. Как отмечает австралийский заключенный археолог Фиона Буш, всего за десятилетие все колониальные поселения «преобразились благодаря строительству коммерческих и гражданских помещений и вместе с жилыми зданиями начали приобретать вид поселков, а не деревушек с большими проблемами»[387]. Между 1850 и 1860 годами площадь обрабатываемых земель в колонии увеличилась на 300 %, доходы от добычи полезных ископаемых – на 1600 %, экспорт древесины – на 400 %, а экспорт шерсти – на 300 %[388].
Но выгоды от этой системы не распространялись на заключенных, чей принудительный труд использовался. Будучи заключенными, они ели и пили, им нужна была одежда и другие предметы первой необходимости. Как рабочие с испытательным сроком они получали заработную плату, которую тратили на товары местного производства и импортные. Британская корона направляла в колонию значительные средства на поддержку системы тюремного заключения и реформирования. Имеющиеся записи фрагментарны, однако частичная реконструкция государственных расходов за этот период показывает, что между 1852 и 1871 годами корона вложила в местную экономику 1,7 миллиона фунтов стерлингов – астрономическую сумму для того времени, которая в современной валюте составляет от одного до пяти миллиардов долларов в зависимости от того, как подсчитывать. Бо́льшая часть этих расходов поступала в виде заработной платы администраторам, тюремным охранникам и самим бывшим заключенным. Зарплата стимулировала экономику колонии и подпитывала рост потребления товаров местного производства, создавая по сути искусственный рынок для отраслей производства заключенных и колонистов. Со временем это потребление подстегнуло местную экономику и помогло ей развиться и созреть, так что к концу эпохи каторжников колония смогла поддерживать производство различных товаров и вести торговые отношения со всем миром[389].
Если рассматривать это в более широком контексте, 280 каторжников, которые высадились с корабля «Эдвин Фокс» на берег Западной Австралии, обслуживали все уровни экономики; при этом они преобразовали колонию, углубив и укрепив ее связи с остальным миром. Но этот рост не прошел без последствий, особенно для местных коренных народов. Быстрое расширение колонии, подпитываемое притоком каторжников, нанесло страшный урон народу ньюнгар, который на протяжении тысячелетий называл эту землю своим домом.