[417] Несмотря на то что это не было официальной политикой Конфедерации, самостоятельно наложенное эмбарго изначально пользовалось широкой поддержкой общественности. Южные газеты приветствовали «хлопковый голод», который Конфедерация навязала фабрикам Ланкашира как крайне необходимый для выживания новой нации. «Пусть блокада будет эффективной, – заявила одна южная газета, – чем строже, тем лучше; чем скорее она закончится; тем скорее спасение из Европы придет к нам; тем скорее сильная рука Старого Света устранит наши трудности»[418].
И это было эффективно: экспорт хлопка в Европу упал с 3,8 миллионов кип в 1860 году до всего лишь нескольких тысяч в 1861-м. Гражданская война в США практически в одночасье устранила жизненно важный источник хлопка с мирового рынка. Первоначально последствия этого неожиданного дефицита были несколько смягчены тем фактом, что мировой урожай хлопка 1860 года был одним из самых обильных за всю историю. Склады в Бомбее, Буэнос-Айресе и Калькутте были забиты до предела. Но по мере сокращения поставок и роста цен Европа начала испытывать крайнюю нужду. В 1862 году импорт британского хлопка сократился вдвое, в то время как американский экспорт упал на 96 %. Цена на хлопок выросла в четыре раза. А фабрики в Ланкашире и за его пределами увольняли рабочих и даже закрывались[419].
Результатом стала глобальная борьба за новые надежные источники хлопка-сырца. Алжир, Бразилия, Египет, Гайана и Сенегал резко увеличили производство хлопка, но наибольший рост был отмечен в Индии. С 1820-х годов Британия мечтала превратить Индию в надежный источник хлопка, но без особого успеха. Производители хлопка в Индии просто не могли конкурировать с американскими производителями, которые использовали рабский труд. Гражданская война в Америке все изменила. В ответ на «хлопковый голод» британские производители текстиля отправили семена хлопка в Бомбей, чтобы стимулировать производство. Они организовали отправку хлопкоочистительных машин в сельскую местность, чтобы расширить посевные площади. Эта стратегия оказалась чрезвычайно успешной. Хлопкоочистительные машины позволили фермерам «отжимать» собственный хлопок, механически удаляя семена хлопка из коробочек. Этот простой шаг повысил добавленную стоимость для фермеров и увеличил прибыльность выращивания хлопка. Британское правительство также сделало все возможное, чтобы стимулировать выращивание: было реформировано индийское договорное право, снижены или отменены тарифы на хлопок и хлопчатобумажную продукцию и вложены значительные средства в транспортную инфраструктуру страны. Через несколько лет Индия поставляла 75 % хлопка в Британию по сравнению с 16 % в 1860 году, и 70 % во Францию по сравнению с 1,1 % в 1857 году. Это была одна из самых быстрых и примечательных реконфигураций глобальной цепочки поставок в истории человечества[420]. Приоритетом Данбара стала отправка судна «Эдвин Фокс» в Индию для участия в этой перестройке.
Планируя это дальнее плавание, Данбар полагался на давние связи с транспортной службой Королевского флота. 10 июля 1861 года судно отправилось из Лондона в Бомбей с воинским грузом и грузом общего назначения. Капитан Фергюсон сначала повел «Эдвин Фокс» вместе с кораблем «Уорриор Куин» в Куинстаун (Ирландия). Там он забрал 133 солдата и девять офицеров из казарм в Корке, а «Уорриор Куин» принял еще 321 человека. За эту услугу правительство заплатило десять фунтов семь шиллингов и девять пенсов за человека[421]. Готовясь отплыть в Индию, Фергюсон написал Данбару, чтобы сообщить владельцу судна, что все идет по плану. Фергюсон в последний раз прощался со старым шотландцем.
Отплыв из Куинстауна 21 июля, «Эдвин Фокс» направился в Бомбей вместе с «Уорриор Куин». Путешествие на последнем судне, вероятно, было особенно комфортным для солдат: судно размеров «Уорриор Куин» могло легко вместить вдвое больше пассажиров вместе с грузом. Плавание было довольно быстрым. 12 ноября 1861 года, через 115 дней после отплытия из Ирландии, караван прибыл в Бомбей[422].
К несчастью для Фергюсона и Данбара, их план быстро получить груз хлопка сорвался. Они идеально рассчитали время. В Индии сбор хлопка начинается в октябре и обычно продолжается до января. Чего они не учли, так это уровень конкуренции, с которой они могут столкнуться. «Хлопковый голод» в Европе отправил мировые судоходные флоты в такие порты, как Бомбей, в поисках контрактов на поставку хлопка. Агенты Данбара не смогли обеспечить достаточные поставки для «Эдвина Фокса». Фергюсон не стал ждать и 23 декабря, когда солдаты сошли на берег, покинув Бомбей в балласте, отправился в Коломбо, прибыв туда в первый день нового, 1862 года[423].
Оказавшись в столице Британского Цейлона (современная Шри-Ланка), Фергюсон быстро заключил контракт на 800 тонн кофе, сто тонн кокосового масла, 30 тонн графита, 20 тонн кокосовой пряжи и сто тюков корицы[424]. С 1815 года, когда британцы взяли под контроль Цейлон, отняв его у королевства Канди, кофе играл важную роль в экономическом развитии колонии. Мусульманские торговцы впервые завезли кофе на остров в начале XVII века. В 1740 году голландцы попытались выращивать кофе для коммерческой торговли, но с ограниченным успехом. К 1762 году остров производил около 100 000 фунтов кофе в год, что было относительно низким уровнем производства по сравнению с голландскими плантациями на Яве[425]. Однако начиная с 1830-х годов британские колониальные управленцы увеличили производство. Они продавали государственные земли, захваченные у правителей Канди, чтобы превратить их в британские кофейные плантации. Это поспособствовало выращиванию кофе в коммерческих масштабах. Они вербовали местных жителей для работы на плантациях и привозили рабочих из Южной Индии. А когда вспыхивали восстания, как это было в 1848 году, британские войска подавляли их[426]. Спонсируемое государством экономическое развитие в сочетании с растущим спросом и ценами в Европе привело в 1850-х годах к ситуации, которую один историк назвал «кофейной лихорадкой» на Цейлоне. К 1862 году, когда прибыл «Эдвин Фокс», Цейлон был третьим по величине производителем кофе в мире после Бразилии и Индонезии[427].
Тяжело загруженный «Эдвин Фокс» отплыл из Коломбо 11 февраля и без происшествий вернулся в Лондон. 21 апреля посреди Атлантического океана, около экватора, капитан Фергюсон приказал команде обстенить паруса, так как хотел остановиться и поговорить с командиром барка «Джон Ритсон». Девять дней спустя он подал сигнал судну «Доротиа», вышедшему из Гамбурга, но решил не останавливаться. 27 мая 1862 года «Эдвин Фокс» находился недалеко от Фалмута, где Фергюсон получил срочное сообщение. Ему было приказано как можно скорее отправиться в Лондон, где он должен был разгрузить судно и немедленно подготовить его к аукциону. Владелец «Эдвина Фокса» Дункан Данбар-младший скончался[428].
Данбар умер, вероятно, от сердечного приступа, когда одевался у себя дома на Порчестер-террас (Паддингтон), утром 6 марта 1862 года. Многие считали, что на момент его кончины он владел крупнейшим частным судоходным флотом в мире[429]. Шотландский бизнесмен и судовладелец на протяжении десятилетий шаг за шагом создавал свою империю, сочетая практичную деловую хватку с важными связями и талантом получать выгодные государственные контракты. Завещание Данбара было подтверждено позже в том же месяце: его имущество оценивалось более чем в полтора миллиона фунтов стерлингов, что составляет около 250 миллионов долларов в сегодняшней валюте[430].
Раздел имущества Данбара был сложным делом. Он назначил душеприказчиками двух своих бывших сотрудников – Уильяма Смита Брауна и Эдварда Геллатли, последний был его генеральным менеджером. Он разделил имущество на четыре равные части, которые должны были быть распределены между его двумя оставшимися сестрами, Маргарет Массон и Фиби Данбар, детьми его умершей сестры, Хелен Эббот, и его племянницей, Фиби Браун. Он предоставил возможность консорциуму деловых партнеров, включая Брауна и Геллатли, выкупить его бизнес напрямую, но они отказались, и огромный флот Данбара был продан на аукционе, по мере того как отдельные корабли возвращались в Лондон. Весь флот был продан в течение двух лет. Несколько судов купили капитаны, которые ими командовали. Со своей стороны, Геллатли, доверенный советник Данбара, купил 13 кораблей Данбара, включая «Эдвин Фокс». Согласно отчету в Mitchell’s Register, «“Эдвин Фокс”, ныне находящийся в доках Ост-Индской гавани», был продан в царственной обстановке Капитанской комнаты лондонского Ллойда через «аукционистов Бейли и Ридли. Первая ставка была 6000 фунтов стерлингов, затем последовала оживленная борьба, и корабль в конце концов достался» Геллатли за 7600 фунтов стерлингов[431].
Геллатли, энергичный и умелый бизнесмен, который в возрасте 29 лет уже сколотил небольшое состояние, действовал быстро после смерти бывшего работодателя. В течение двух месяцев он сформировал партнерство с Джеймсоном Алерсом Хэнки (сыном Джона Алерса Хэнки, управляющего Банка Англии) и Фредериком Сьюэллом, который принес прибыльные деловые связи с пивоваренными компаниями «Тейлор, Уолкер энд компани», чей индийский пейл-эль «Эдвин Фокс» часто возил в течение следующего десятилетия. План состоял в том, что новая фирма, «Геллатли, Хэнки энд Сьюэлл», по сути, самостоятельно продолжит судоходный бизнес Данбара. В течение нескольких дней они приступили к укреплению отношений со многими бывшими деловыми партнерами Данбара. Они разослали проспекты, восхвалявшие «долгую и тесную связь новой фирмы с г-ном Д. Данбаром и сыновьями», и заверили бывших клиентов покойного магната, что они продолжат получать выгоду от «всеобъемлющей осведомленности новой фирмы о торговле в Индии, Китае, Австралии и других странах в сочетании с давним практическим знанием требований правительства к судоходству»