– Да о нём не всплакнёт ни одна живая душа, я даже в храм схожу, поблагодарю от всего сердца Неназываемого!
– Скин, но потом останемся мы одни, знающие правду. Какой смысл оставлять нас в живых? Мы не политики, не высокородные, двое простых вояк, выбранных потому, что никому до нас нет дела. Я даже на тюрьму не стал бы надеяться: зачем тратиться на наше содержание? Нас вежливо пригласят и напоят одним из тех вин, которым мне предлагают угостить леди Гион.
Раздался скрип резко отодвинутого стула.
– Что ты предлагаешь? Нас вырвали из прозябания. Обласкали вниманием и деньгами. Поручили важную миссию.
– С которой мы не справились. Морфа жива. Я вообще не уверен, что создание Бездны возможно убить!
– Жрецы Неназываемого с тобой не согласятся, они их жгли десятками. Потом, если помнишь, это самый предпочтительный вариант развития событий – чтобы лже-Тэйри убили прилюдно, на ступенях храма, на глазах у собравшейся толпы. Ещё желательнее – чтобы он скончался на руках безутешной невесты… брр! Прикасаться к исчадию ада! И Гион тебе велели привести к храму явно не просто так. Для чего-то нужна там эта глупая мерка. А в остальном… Мы дали слово, Берт. Слово солдата.
Я услышал достаточно, чтобы начать потихонечку пятиться подальше от комнаты, где так удачно разговорились эти двое. Тоже мне, заговорщики! Защитные заклинания ребёнок пробьёт! Вояки, что с них взять! Допятившись почти до лестницы, я различил за спиной быстрые шаги, прятаться было некуда, пришлось наложить невидимость. Затем я обернулся.
На меня с перекошенным от гнева лицом мчалась леди Гион. С той же стороны, откуда и я. М-да… Солдаты хороши на поле боя, там они в своей стихии. Искусству плести интриги учиться нужно! Девица, похоже, слышала всё то, что и я, а может, и побольше. Симпатии я к ней не испытывал, но посочувствовал искренне. Мало того, что наслушалась нелицеприятных слов о собственной персоне, так ещё и ощутила себя жертвенным серхом.
Но растрачивать время на жалость к леди было некогда. Мне нужно было найти Лейка и Тэйри. Плюнув на осторожность, я сотворил заклинание поиска, а потом и пространственный разрыв. В этом доме, похоже, все шляются, где попало, неизвестно, во что ещё я вляпаюсь, если продолжу передвигаться ногами. Разрыв же перенёс меня туда, куда следовало, – в кабинет, где принц и винари напряжённо застыли в креслах на значительном расстоянии друг от друга и старательно пытались делать вид, что каждый тут сам по себе. При иных обстоятельствах я бы посмеялся, но не теперь.
– Раздевайся! – велел я Тэйри, сам сбрасывая одежду кучера.
Высокородный, ни слова не говоря, тут же поднялся и начал расстёгивать куртку. А вот подпрыгнувший на месте Лейк обиженно засопел:
– Может, подождёте, пока я выйду?!
Я оборвал его:
– Лей, слушай внимательно. Сейчас я перенесу вас в Айгер, в квартиру на улице Звонарей. Сидите там, не высовываясь. Делай, что хочешь, хоть стишки Тэйри читай, хоть новые пиши, главное – никуда не отлучайся и глаз с него не спускай.
– В случае чего я могу защищаться? – совсем иным тоном спросил винари.
– Да, – так же серьёзно ответил я. – Постарайся только, пожалуйста, чтобы это не приобрело масштабы полноразмерной войны между королевствами… Тэйри, – повернулся я к лорду, уже раздевшемуся до белья, – ты должен пойти с Лейком. Более того, тебе придётся доверять ему и беспрекословно слушаться. Скажет: «пригнись!» – кидайся на пол, «потише!» – затаи дыхание. Забудь, что ты человек, а он – винари: сейчас Лей тот, от кого зависит твоя жизнь, а я очень хочу, вернувшись в столицу, застать вас обоих целыми и невредимыми.
Принц поднял на меня взгляд, выражающий неподдельную тревогу:
– Каэн… Ты сейчас здорово рискуешь?
– Не так, как если бы пришлось ещё страховать вас, – честно сознался я.
Не было времени куда-то идти, меняться пришлось у них на глазах. Я перетёк в образ Тэйри и стал одеваться.
– Сколько смотрю, столько удивляюсь, – буркнул Лейк, – откуда в тебе всё берётся и куда девается? В пацанёнке этом ты мне по плечо был, теперь – на макушку плюнуть можешь…
Рассмеявшись, я его в эту макушку чмокнул. И разорвал пространство.
– Скоро буду, – беспечно махнул рукой, подтолкнул винари к прорыву, туда же метнул костюм кучера. Тэйри шагнул сам, словно ему это было привычно. Раздетый до белья он впечатлял куда больше, чем его изображение в костюме. Надеюсь, Лей подберёт ему что-нибудь по росту. В ком-ком, а в друге я был уверен, о принце он позаботится не хуже меня.
Заглянувший в комнату Берт застал меня одного, со скучающим видом рассматривающего книги на полке в шкафу. Пыльные, давно не сдвигаемые с места. Скорее всего, библиотека досталась господину Скину вместе с домом, а заботливая рука Зенты сюда ещё не добралась.
– Дражайший, мы уже в Шерхе, – весело заметил я. – Не пора ли просветить меня насчёт моей работы? Речь шла о трёх днях, один из них почти прошёл, хотелось бы понять, что от меня требуется в соответствии с щедрой оплатой.
– После ужина, – уклонился от ответа вояка. – Выйдем в город, прогуляемся к храму. Там мне надо кое с кем встретиться, и я получу последние указания… А где ваш друг?
– Отлучился по делам, – небрежно бросил я. – Возможно, задержится до ночи, а то и до утра. Мы будем ужинать?
– Да, – кивнул Берт, – собственно, я шёл вас пригласить.
Упрашивать меня не требовалось. Сил я сегодня потратил столько, что с удовольствием съел бы серха целиком – при условии, что его готовила Зента. Знал бы, где столовая – помчался бы впереди служивого. А так пришлось следовать за ним, буравя взглядом его крепкую спину и мощную шею с уродливыми белыми отметинами ожогов. В регулярной армии, в отличие от гвардии, плохие целители.
– Вы в Лирии воевали? – неожиданно для себя спросил я. – В Аржене, да?
– Откуда вы знаете?! – мгновенно подобрался Берт.
– У вас следы от заклинания Огненного веера. Насколько я в курсе, его последний раз легально применяли пятнадцать лет назад, при Арженской битве.
– Да… – вояка невольно потёр шею своей шершавой ладонью. – Страшная была бойня…
– Огненный веер потом запретили, – добавил я. – Хотите… я уберу шрамы. Они должны демонски ныть к непогоде.
– Капли от Веера прожигают до кости, – вздохнул Берт, – снаружи затягиваются, а внутри не заживают… Вы правда сможете унять боль?!
Вместо слов я мысленно потянулся к его телу и зарастил выболины. Это очень просто. Люди такие примитивные, лечить их не составляет труда. Крохотная капля силы морфы. Пара секунд.
– Благодарю вас… – бывший солдат глядел на меня растерянно и взволнованно.
– Ужин, – напомнил я.
Столовая на первом этаже разочаровала бы меня, если бы не витающие над блюдами умопомрачительные ароматы. Зента расстаралась на славу – для гостей, или так готовили каждый день, но, вонзив зубы в меру прожаренный, с аппетитной румяной корочкой кусочек мяса, я уже снисходительнее поглядел на хозяина особняка.
Скин выглядел истинным боевым ветераном – прямой, как жердь, мощный, словно гворл, с короткой армейской стрижкой и плотно прижатыми ушами. Шлем носил, не иначе. Значит, служил при огневиках… Опять Аржен? Лет этим двоим воякам примерно одинаково, там они, верно, и сдружились. Когда одного вытащили из ссылки или плена, он порекомендовал проверенного товарища. Сейчас им лет по сорок пять – пятьдесят, для людей это зрелость, если не больше. Точно – лереки… Живут так мало, и то этот ничтожный срок тратят с непозволительной глупостью! Воюют, убивают…
А вот леди Гион меня поразила. Вместо того чтобы трястись от страха, она выглядела необыкновенно оживлённой и энергичной. Очень странно, учитывая подслушанный разговор! Объяснение могло быть только одно – девица успела с кем-то переговорить. Среди множества перстней на её пальцах, вполне вероятно, скрывается и артефакт связи. И брюнетку явно успокоили, наобещав ей все дары Святого Кристофа разом.
– Лорд Тэйри, – обратилась ко мне девица, – ваш друг нас покинул?
Смекнула, что винари – неплохая дополнительная защита? Поздно, милая.
– Обстоятельства, дражайшая леди.
Извиняться я не обязан. Оправдываться – тем более. Наняли меня одного, участие перворождённого – наша инициатива.
– Жаль.
Охотно верю. Одно присутствие Лейка оживляет девичьи сердца. К тому же вид у винари всегда такой, словно жизнь его легка и беспечна, прошлое безбедно, а будущее безоблачно. Рядом с ним появляется ощущение прикосновения к чему-то волшебному и светлому, сказочному и прекрасному. Он улыбается так, что пасмурный день превращается в ясный, а в погожий солнце уступает первенство его улыбке. Все его девицы убеждены, что Лей – отпрыск знатного семейства, проматывающий родительское наследство в своё удовольствие.
Первый месяц после Пехта Лейк рыдал ночами – украдкой, уткнувшись в подушку, думая, что я не вижу. И до сих пор ему снятся кошмары, правда, с годами всё реже и реже. Лет через сто пройдёт совсем. Я никогда его не расспрашивал, какова была его жизнь до той тюремной камеры, почему он оказался один, в чём его обвиняли, почему пытали. Я – злобная, бесчеловечная морфа – не желаю тревожить его чуть затянувшиеся раны.
– Э-э…
Скин разрывался между страхом и отвращением, гадая, как ко мне обратиться. Облегчать задачу я ему не собирался, смотрел с издевательской вежливостью и ждал.
– Тэйри?
– Да? – жест подсказало изображение, изученное в Айгере. Еле уловимый наклон головы. Холодный взгляд из-под ресниц, словно не на собеседника, а сквозь него. Ледяное высокомерие высокородного. А ещё так смотрел Маени, и Киалэ, и Лаэсс, и Наони… Люди, вы – пыль у наших ног. Недостойная нас… почему, собственно?
Ветеран вряд ли задумывался на эту тему. Просто побледнел от гнева. Сначала потому, что ненавидел лорда. Затем – оттого, что вспомнил, кто смотрит на него с таким презрением. А мне стало весело. Человек злился на морфу за то, что она копировала человека!
– Не смотри на меня так, чудовище, – сквозь зубы процедил Скин.