Этих? Я вспомнил о Берте. Догадался ли он в общей сутолоке сбежать? Кинув поисковый импульс, я сразу обнаружил своего горе-заказчика, а незаметно выйдя из храма, тут же увидел. Увы, вояку держали люди из тайной службы, руки его скрутили магические оковы, а поверх был наброшен морок, отводящий взгляд. Я подоспел как раз к тому моменту, когда Берта повели в сторону от храма, под конвоем пары службистов, сливаясь с потоками ошеломлённого народа, не понимающего – радоваться ли им свадьбе и слиянию королевств или оплакивать смерть чужого короля? Приглушённые разговоры, мрачные лица. В этом настрое три тёмные фигуры не выделялись. Я постоял, подумал… и последовал за ними.
Берта вели в сторону от центра. Не в тюрьму – даже сто лет спустя я помнил, где она находилась, по чьей-то прихоти выкрашенная в весёлый ядовито-оранжевый цвет. Спустя пару улиц конвой свернул в тупичок, оканчивающийся заброшенным домом с чёрными провалами окон и разваливающимися строениями за ним. Сюда, в пустующие стойла, и впихнули связанного вояку. С ним не церемонились. Не произносили издевательских речей, не давали объяснений. Но и не куражились, не били. Развернули лицом к стене, зафиксировали магией. А дальше вмешался я.
Я ненавижу убийства и насилие, тем более пытки, – собственный опыт не позволяет забыть. Единственный человек, для которого я сделал бы исключение – это лорд Вуас… искренне надеюсь, что до того момента, как мы встретимся, он отправится в Бездну своей дорогой. Потому я аккуратно погрузил конвоиров в глубокий здоровый сон и даже проследил, чтобы они не грохнулись со всего маху на пол, а мягко опустились на догнивающие в строжатнике кучи соломы. Затем снял с Берта заклятие и легонько похлопал по плечу:
– Можно оборачиваться.
Он и повернулся – с непередаваемым выражением и отвисшей челюстью! Вот такие минуты и заставляют меня мириться с моим убогим существованием.
– Мор… – окончание он виновато проглотил и тут же поправился:
– Простите! Вы же так и не представились!
– Каэн, жуткое, изворотливое создание Бездны, – буркнул я. – Будем знакомы. И – да, лет мне действительно много. Зато сколько живу, не перестаю поражаться человеческой доверчивости! Вы что, всерьёз рассчитывали выбраться живым из этой истории?
Вояка смотрел на меня, как гворл на непосильный груз: и поднять никак, и бросить невозможно! Следующие же его слова меня развеселили:
– Сдаётся, не такая уж древняя мне попалась… сущность. Непосредственность вашего поведения говорит об эмоциях, свойственных юности… Каэн.
– Проще говоря, – усмехнулся я, – о мальчишеской дурости и неуёмном любопытстве. Берт, нам следует поторопиться, если мы хотим застать вашего друга в живых. Насколько я понял королеву (или кто там скрывается под её личиной), речь шла об устранении вас обоих.
Вояка побледнел. Вероятно, об истинной натуре той, что сейчас называла себя Виленой, ему было известно нечто такое, что заставило его взмолиться:
– Каэн, если это в ваших силах – помогите Скину! Он всего лишь солдат, преданный долгу и слову, упёртый в своих заблуждениях, он не заслуживает смерти! Даже эту идиотку Гион он щадил до последнего, на словах соглашаясь убить, а сам тянул время.
У меня был свой взгляд на доброту Скина, не совпадающий с мнением его друга. Но кому-то и Лейк кажется просто смазливым бабником. Я разорвал пространство. Берт ахнул:
– Вы – архимаг?!
– Я – злобное исчадие ада, – мне пришлось подтолкнуть его к проходу. – Ваши человеческие маги могут многому у меня поучиться.
Напоследок я создал в строжатнике качественный морок – точную копию вояки. Развернул к стене, нацепил оковы. Теперь подкорректировать заклинание на конвоирах… отлично! Через минуту они очнутся и довершат свою расправу. Берта, считай, больше не существует на свете.
Мы вышли в знакомом мне кабинете. В доме царила подозрительная тишина. Я прислушался. Никого. Хозяин куда-то вышел? А прислуга? Те две девушки, что подавали нам ужин, дворовый служитель, Чинк, Зента?!
– Скин должен быть дома, – подтвердил мои опасения Берт. – Слуги спят внизу, но сейчас слишком рано, они обычно собираются на кухне, сплетничают.
Мы и нашли их на кухне. Четыре опалённых, еле приметных пятна. Человек без магии прошёл бы мимо. Я ощутил слабые отголоски тающих аур. Мужчина, две девушки и парнишка. Вояка всё понял по моему лицу, судорожно вздохнул:
– Но это же не Скин?! Каэн, он жив?!
– Я не Святой Берге, – огрызнулся я, – не знаю!
Пустив заклинание поиска, окончательно убедился: дом пуст. Вспомнил о строгах, потащил Берта к стойлам. Тёмный парк без единого фонаря, запущенный и пугающий даже днём, вечером наводил откровенный страх. Выручило моё зрение, позволяющее идти по тропе, не плутая.
– Никогда бы не подумал, – вдруг высказался вслух следующий за мной след в след ветеран, – что буду чувствовать себя в безопасности за спиной создания Бездны. И ему же окажусь обязан спасением жизни!
Фыркнув, я заметил про себя, что ещё немного – и я стану знатным спасателем людей. Прямо Святым Каэном!
К строжатнику мы подобрались с максимальной осторожностью, я отворил дверь, создал крохотный огонёк и застыл. Под ноги мне вдруг выкатился толстый пушистый колобок и запищал. Мер! Вслед за ним я различил движение в дальнем конце.
– Есть кто живой? – позвал тихонько.
Две чёрных головы взметнулись над перегородкой, четыре крыла приветственно взмахнули. Я ринулся к строгам. Они каким-то образом оказались в одном стойле, а между ними расплющилась огромная фигура в полосатой юбке.
– Лапуся, – подала голос Зента, – это ты?!
– Я, – радостно откликнулся, не помня себе от счастья, – ты невредима?!
– Да, – всхлипнула великанша, – строжатам твоим благодарность. Пошла их проведать – не пускают назад! Думала, играют, осерчала даже… А потом крики, вспышки, господин Скин вбегает, хватает чужого строга, как есть, без седла, взлетает и… – Голос женщины дрогнул. – …яркий свет – и нет никого. Ни зверя, ни человека… Я обмерла, а эти умницы оттеснили меня в угол, прижали к самому полу, ещё и крыльями сверху прикрыли. Затаилась, дышать боялась. Слышала – кто-то ходит, ругается, мера пнул… Потом всё стихло.
– У строгов сильная аура, – обнял я Зенту, – она перекрывает человеческую.
Берт потерянно глядел в пустое стойло своего верхового с одиноко висящим поводком.
– Скин хорошо ездит на строгах без упряжи… ездил… Он ушёл бы от погони.
Вояка поник, сгорбился, жалобно уставившись глазами с готовыми сорваться и покатиться слезами. Зента рыдала, сжимая меня мягкими ручищами. Строги ласково облизали – один одно ухо, второй другое. В довершение всего к моим ногам подобрался незаслуженно обиженный мер и принялся тереться, пища и подвывая. Я как будто увидел эту картину со стороны.
Исчадие ада! Собрал вокруг себя всех обделённых и обездоленных!
– Каэн, – сквозь плач выпалила Зента, – ты же нас не бросишь?!
Бездна! Да что же это творится!!
Запряжённые звери неслись, счастливо маша крыльями. Экипаж, раздобытый Лейком, нашёлся в целости и сохранности. Рядом со мной на облучке примостился Берт, сзади в карете одна на двух сиденьях расположилась Зента, держа на коленях корзинку с мером. Куда же без мера! Весь свой нехитрый скарб женщина собирала быстрее, чем мы втроём искали эту корзинку.
– Зента, – в очередной раз проворчал я, – у нас с Лейком нет своего дома.
– Ага! – кивнула великанша.
– И кухарку нам держать негде!
– Понятное дело!
– Мы постоянно в разъездах, в Айгере время от времени. Иногда по полгода не появляемся!
– Угу… Каэн, а ты мясо любишь с корочкой или без?
– С кровью, – буркнул я, – человеческой.
Не преувеличиваю – Берт рядом зафыркал. Ровно строг.
– Что ты веселишься?! – гневно зыркнул на него я. – Рассказывай лучше, как ты во всё это вляпался!
В процессе сборов и поисков корзинки мы с воякой как-то незаметно перешли на «ты».
– По дружбе и по глупости, – загрустил Берт. – Мы со Скином в одном отряде служили, вместе в Лирии воевали. В Аржене под тот клятый Веер вместе попали. Ранили обоих, тяжело, я попал к целителям, он считался погибшим. После меня в отставку отправили, я телохранителем работал, схлестнулся с таким гадом… высокородным! Обвинение, ссылка… В Кучри выслали, на самой границе с Орхиллом. А месяца три назад вдруг является Скин! И рассказывает… Как нас под тот Веер послали, заранее зная, что в живых почти никого не останется. Как на поле боя наши маги струсили, сбежали, раненых побросали. Каково ему в лирийском плену эти пятнадцать лет было… А потом спрашивает: хочешь поквитаться с Фернаром? За то, что какой-то богатенький сынок тебя, боевого ветерана, прилюдно унизил, а король не вступился? Откуда-то узнал, что я тогда прошение писал, а Фернар палец о палец не ударил…
Вояка тяжко вздохнул и продолжил:
– Я поддакнул, и тут всё завертелось. Указ о моём помиловании, разрешение жить в столице. А потом – не знаю, как получилось… Именно со мной она и начала разговаривать.
– Она?
– Королева. Это я так считал вначале. Я ей благодарен был, указ о помиловании ею был подписан. Пока не увидел… Когда-то, мальчишкой, я в королевском дворце кучером был. И Вилену помню немного, но то, что сейчас передо мной не она, сразу понял. Жена Фернара весёлая была, беззаботная, к власти равнодушная, балы и благотворительность – всё, что её интересовало. Кто сейчас под её личиной – даже не догадываюсь. Меня она приняла, обласкала, а я, дурак, возьми да выдай себя… Мол, признательность к вам не знает границ, буду молчать, сделаю всё, что прикажете… Она и приказала. К девице Гион поступить телохранителем, глаз не спускать. Потом откровенничать начала. Про объединение двух королевств, как важно не дать сорвать помолвку. Как здорово было бы убедить орхилльцев, что Тэйри мёртв, и выиграть время до весны. Понимаешь, Каэн, навсегда помирить Арелию и Лирию – это же затаённая мечта каждого солдата!