Я недобро оскалился и подавил в себе ребяческое желание отрастить грудь. Всё-таки мы пришли говорить о серьёзных вещах.
Дэйри на провокацию не поддался.
– Смесок.
В его голосе прозвучало не презрение – признание факта.
– Майерк просил щадить тебя. Из-за той капли общей крови, что в вас текла. И даже когда ты начала убивать направо и налево, я смотрел на это сквозь пальцы. Лишь заключил тебя в имении под стражу. Ты пришла ко мне, умоляя, клялась памятью мужа, говорила о мире между королевствами… Вилена была при смерти, я позволила тебе её заменить. Но ты меня обманула. Утверждала, что на поддержание личины тебе хватит собственных сил.
Кайха пожала плечами:
– Ошиблась.
– А смерть Тэйри – тоже ошибка?! – нахмурился Дэйри.
– Как же можно уследить за всякими обманутыми дурёхами? – очень правдоподобно всплеснула руками полукровка. – Леди Гион артефакт прикупила, никому не докладывала, отомстила любовнику. Я здесь при чём?
Я громко фыркнул. Слышал бы её Берт!
– Ребёнка тоже Гион убить пыталась?! – Дэйри с трудом сдерживал себя.
– Ребёнка? – на сей раз искренне удивилась Кайха. – Ты о ком?
Незримый Таир зажал рот, чтоб не рассмеяться. Я же обиделся. Назвать при смеске грозную древнюю морфу ребёнком!
– Кайха, – Дэйри овладел собой и говорил спокойно. – Я расторгаю наше соглашение. Никакой общей империи, о которой ты неосмотрительно заявила в Шерхе послам, не будет. Королём Лирии вместо Тэйри приходится стать мне. Агнию ты не тронешь. Единственное, что я могу тебе предложить, – оставайся Виленой. Ищи магов, скупай артефакты…
– Какая неслыханная доброта! – скривилась королева. – Ты забыла кое-что, морфа. Мы не в Лирии. За тобой не стоит Олаф и его армия. Сейчас я хлопну в ладоши, сюда прибежит толпа магов – и от тебя не останется даже пепла. А затем алерийская армия пройдёт по вашей земле дружным строем – и Майерк не поднимется из могилы, чтобы вас защитить.
– Ты всегда была слишком самонадеянна, – хмыкнул Дэйри.
Стихийником он был слабым – воздух, как и у Таира, и тоже не развит. Морфы пренебрегают стихиями… Их собственная магия служит им не в пример надёжнее. Дэйри попросил мебель. Вернее, дерево, из которого она была создана. Растения, из которых соткали ткань обивки, золото, ставшее нитями… Кресло вмиг сдавило полукровку, и её сил не хватало, чтобы освободиться. Она была способна лишь сжечь кресло, но при этом сгорела бы сама.
– Я могу убить тебя в любой момент, Кайха, – Дэйри смотрел на королеву, а кресло всё усиливало нажим, – и ты не хлопнешь в ладоши, потому что не в состоянии шевельнуть даже пальцем. Скажу больше – я готов убить тебя. Рожа, как у бабы, не помешает мне проявить мужскую твёрдость.
– Вы… не способны… убивать, – прохрипела смесок.
– А ты проверь, – усмехнулся Дэйри. – За сотни лет мы могли и научиться. Тем более с такими учителями. Представляешь, что будет, Кайха?
Кресло сдавило её до посинения. Она была немолода и должна была чувствовать страшную боль.
– От… пус… ти… – просвистела королева. – Я… сда… юсь…
Дэйри ослабил нажим:
– Итак?
– Я остаюсь Виленой… – Смесок с трудом дышала. – Империи не будет.
Морфа кивнул. Мне же такая сговорчивость полукровки показалась странной. Кайха была умна и упорна. Дэйри не в состоянии контролировать её из Лирии. На её месте я бы усыпил бдительность морфы и быстро перетёк в Агнию. Вилену какое-то время мог бы изображать любой маг… можно же заболеть, к примеру, отправиться в храм замаливать грехи, посетить с визитом далёкий город… Много чего!
А потом? Подосланные убийцы? Отрава? Яд морф не берёт, скорее – первое. Дэйри недооценивает людей. Кинжал в сердце для того, кто не защищён стихийной магией, – верная, хоть и временная смерть – и костёр.
– Мне дозволено будет посетить храм? – смиренно склонилась Кайха.
Я вздрогнул. Наши со смеском мысли совпадали.
– Разумеется, – великодушно разрешил Дэйри.
Мне пришлось кашлянуть. Затем я поставил непроницаемую стену, отгородившую нас от остального мира. Морфа ахнула:
– Что это за магия, Каэн?!
– Винари. Я упоминал, у меня был хороший учитель… Дэйри, она лжёт! Она убьёт Агнию и займёт её место. Кто-то под личиной Вилены станет молиться в храме, а смесок подошлёт тебе убийц!
– Малыш…
– Послушай меня. Я жил среди людей – не за стенами дворца, не под защитой… Люди не сдаются так просто! Дэйри, мне сейчас очень надо домой. Я переживаю за друзей, они, не сомневаюсь, за меня. Побудь пока во дворце и последи за Кайхой. Потом мы вернёмся и вместе что-нибудь придумаем. Хорошо?
Он кивнул:
– Даже если ты и ошибаешься, я сделаю, как ты говоришь. Послежу. Можешь не торопиться.
– Не могу, – тихо ответил я. – Пока у меня чувство, что я везде безбожно опаздываю.
Мы с Таиром вышли из разрыва прямо перед воротами. Небо стремительно светлело, фонари на улице погасли. Дом в глубине сада заставил моё сердце тревожно сжаться. Как они там?! Не сошёл ли Лейк с ума от беспокойства?! Как заклинание, я повторял про себя, что отсутствовал одну ночь. Ночью нормальные люди спят, и винари обычно тоже отдыхают… Смущало слово «нормальные». Мой друг может считаться таковым? А Берт с его понятиями о чести и долге? Зента с её сердцем?
– Ми-и! – пискнуло у меня над головой.
Мы с Таиром задрали головы. На перекладине ворот распластался пушистый комок.
– Это мер?! – серебряные глаза любимого зажглись восторгом. – Породистый, дорхский!
– Наглый и жирный, – буркнул я, снимая зверя и сунув его Таиру в руки. – Держи паршивца. Что он только здесь делает…
– Тебя ждёт! – Таир прижал меховой комок к себе. – Тяжёлый!
Створки ворот послушно скрипнули, пропуская нас внутрь. Охранные заклинания были на месте. Первым делом я кинул взгляд на стойла, опасаясь увидеть что угодно, вплоть до обугленного остова и двух чёрных обгоревших холмиков. Строение стояло на положенном месте, и это уже радовало. Я позвал. Откуда-то сверху раздалось шипение, и сначала один, а затем и другой строги спланировали передо мной, обвили нас хвостами, обняли крыльями. Честно – я был счастлив видеть их не меньше.
Но почему-то они прятались в ветвях?! Я заторопился к дому, на ходу проверяя свою защиту. Ого! Как только не пытались её пробить! И огнём, и ветром, и даже тараном!
Строги, не отстающие от меня ни на шаг, презрительно фыркнули.
– Весело было, да? – потрепал я ближайшего по холке.
Тот закивал головой.
– Ты им ещё имена дай! – рассмеялся Таир.
– Возможно, и дам, – пожал я плечами, – дают же люди клички каесам.
– Ми-ми-и!
– И мерам! Раньше мы не называли строгов никак – сколько за тысячи лет сменится крылатых? Но в человеческом мире они живут едва ли не дольше людей… Таир, держись позади меня. Сейчас сниму защиту и заходим в дом.
Заклинание я снял быстро, но любимый заходить не спешил. Застыл у порога с мером на руках.
– Это твой дом, Каэн.
– И что? – непонятливо переспросил я.
– Твой дом, – повторил он, глядя на меня сияющими глазами. – Разве ты не хочешь сделать всё, как полагается?
– Что именно? – нахмурился я. – Таир, я хочу как можно скорее увидеть Лея, и Зенту, и Берта…
– Это традиция, – тихо произнёс юноша, опуская голову, – наша древняя традиция.
– Таир, – виновато поспешил объяснить я, – меня семилетнего отдали людям. Я не знаю традиций своего рода, но сделаю всё, как ты скажешь.
– Ты должен пригласить меня войти… – Таир чуть не плакал.
– Значит, так! – Я подхватил его на руки вместе с вцепившимся мером и перенёс через порог. – Я – невоспитанная морфа, разбирающаяся в традициях, как гворл – в священных гимнах. Ты – моя пара. Это – наш дом. Я тебя не просто пригласил, а притащил и никуда не отпущу. Возражения есть?
– Нет…
– Тогда, если я что-то нарушил, сделал неправильно или тебя обидел, выскажешь мне потом. А сейчас идём искать Лея! – Я поставил свою ношу на пол.
Винари уже сам летел мне навстречу – стремительным светлым потоком, несущимся вниз по лестнице.
– Каэн, наконец ты пришёл! Скорее! Пойдём! Он так хотел видеть тебя! Может, ты успеешь… попрощаться.
Его губы при последних словах дрогнули, голос сорвался. Я уже бежал за ним – холодея от догадки, от собственной нерасторопности…
– Я не подозревал, что на стуле осталась эта дрянь, – торопливо бросал мне Лейк на ходу. – Уже вставал, и тут… Заклинание испепелило бы меня! Ты знаешь, я вижу магию. Вижу! Но не могу ей управлять… после тех пыток внутри всё обрублено. Каэн, это я должен лежать и умирать! А вместо этого… вот…
Раскрытая дверь сразу показала мне всё. Тело Берта лежало на кровати, наполовину обугленное. Целым оставался левый бок, рука и часть лица. Зента сидела рядом, держала пальцы вояки в своих и тихонько плакала, приговаривая – то ли песню без рифм, то ли древний, как мир, заговор: всё будет хорошо, обязательно, пусть и в ином месте…
– Он слабый маг, – всхлипнул рядом Лейк, – слабее всех, кого я знаю. Его хватило только на то, чтобы отпихнуть нас с Зентой. На себя сил уже не осталось.
Сила… Слабость… Мы называем сильным мага, защищённого своим могуществом. Того, кто, уверенный в своих способностях, ничем не рискует. Но кем тогда, во имя Бездны, считать того, кто, несмотря на собственный, более чем скромный дар, отдаёт эти крохи – зная, что это – последнее?!
Мой язык никогда не повернётся назвать Берта слабым.
Зента повернула ко мне заплаканное лицо.
– Каэн, солнышко… ты опоздал. Он так ждал тебя и звал…
– Звал? – повторил я машинально.
Что ж… Я тоже умею звать!
– Уйдите из комнаты, – сухо приказал я.
Мама, помнишь, ты так удивлялась в своё время, что после неизлечимой болезни поправилась Мелия? Сейчас ты знаешь точно, что она не поправлялась. Но ты грустила так, что мне стало очень тебя жаль…
С людьми не труднее, чем с животными. Они слышат мой зов… Но, в отличие от зверей, я должен подобрать слова – те, что заставят их вернуться в этот жестокий мир. Я не приказываю и не подчиняю, мне не нужны мёртвые слуги. Только живые друзья.