– Дорогая… – взволнованно проговорил король. – Это же ведь какой-то розыгрыш, правда? То, что тут происходит… Это не по-настоящему, да?!
Кайха поглядела на него со смесью отвращения и ненависти:
– Как же вы все мне надоели… Люди!
– Маени, – капризно протянул я, недовольный от того, что меня так жестоко выдернули из сна, – куда ты меня тащишь?!
– Тише, малыш, – родитель зажал мне рот рукой, – тише…
Он нёсся огромными скачками по тёмной улице, озаряемой странным, колеблющимся светом. Я оглянулся. Дом, в котором мы ночевали, был объят пламенем.
– Маени, это пожар?
– Да, малыш.
Невероятный прыжок через забор – и мы в непроницаемой мгле двора. Приоткрытая дверь, дрожащий огонёк…
– Чайра! – шёпотом позвал Маени, и на его голос высунулась голова в чепце. Затем показалась и крепкая женская фигура.
– Спрячь его, – родитель спустил меня на холодную землю, – во имя всего святого…
Женщина прислушалась. В тишине ночи приближался усиливающийся гул – высокие выкрики жрецов, истерические вопли, визг, ругань…
– А ты? – строго спросила она.
– У них Киалэ, – Маени сглотнул, – и дети…
Он исчез, не простившись. Я обиженно нахмурился. А мне говорил, что пространственными разрывами без надобности пользоваться не стоит!
– Ты кто? – сердито спросил я у женщины.
– Чайра, – она вздохнула, перевела взгляд на мои босые ноги, охнула и подхватила на руки.
– Ты – человек?
Она неожиданно ласково погладила меня по голове жёсткой, шершавой ладонью – не то что нежные, шёлково-гладкие пальцы Маени.
– Да, солнышко, человек… И сейчас мне очень за это стыдно. Но когда-нибудь ты поймёшь, что люди бывают разные.
Кайха ударила неожиданно – не по мне, по Агнии. Девушка выставила вперёд худенькие руки… Что можно сделать голыми, слабыми, беззащитными человеческими руками?!
Например, вызвать желание помочь. Я разорвал пространство, чтобы возникнуть на пути заклятия – за миг до того, как оно испепелило бы принцессу на месте. Закричал Фернар. Яростно, негодующе – и мучительно. Его жена убивала их дочь!
Магия не причинила мне вреда, скользнула по охранному контуру и ушла вбок. Агния за моей спиной молилась Святому Берге. Я прислушался. Бездна! Она просила Святого защитить меня! Меня!
– Вилена! – раненым строгом проревел король. – Что, во имя Неназываемого, ты творишь?!
Смесок повернула к нему лицо – светлое и юное, чтобы через секунду оно пошло рябью и стало лицом Кайхи. Жёсткие губы ухмыльнулись:
– Ваш Бог здесь ни при чём. Да и слышит ли он тебя? Твоя жена тоже звала его перед смертью. Ей он не помог – помогла я. Уйти в Бездну!
Она швырнула в него столп огня – такой же, каким в храме Шерха дожгла Тэйри. Тогда я даже сообразить ничего не успел, не то что противодействовать. Сейчас я был наготове, но заклинание летело столь стремительно, что выбора не оставалось. Я поставил Зеркало – единственное из науки Вайрека, заученное настолько, что оно въелось в подсознание.
Магия винари столкнулась с их же защитой.
Кайха вряд ли училась искусству перворождённых. Та капля их крови, которой она столь гордилась, годилась лишь на поддержание обманчивого чувства превосходства. Людей она, может, и превосходила. Морфа, обученная винари, оказалась ей не по зубам.
Огонь и полыхнул – только не там, где с расширенными от ужаса глазами стол король. Горела та, что долго водила его за нос, заняв место жены. И горела – это слишком громко сказано: вспыхнула – и исчезла.
Я снял заклятие, оберегающее Таира. Любимый рванулся ко мне и прижался, трепеща и целуя куда попало – в губы, в щёки, даже в нос случайно заехал. Фернар же бросился к дочери, обхватил, стал ощупывать, заливаясь слезами, что-то шептал, в чём-то клялся…
Так нас и застал Дэйри. Две обнявшиеся пары и скромный кружок серого пепла между ними.
– Каэн! – воскликнул морфа. – Тебя ни на минуту нельзя оставить! Я же просил ни во что не вмешиваться!
Таир не дал мне оправдаться. Выбрал именно этот момент, чтобы поцеловать уже по-настоящему, невзирая на моё сопротивление… Недолгое, кстати говоря. В общем, перед благодарные очи короля Арелии предстали не две морфы, а девушка и парень, весьма недовольные, что им мешают.
– Дети, – простонал Дэйри, – примите нормальный вид!
Неизвестно, что предпочёл бы Фернар – считающееся «нормальным» у морфы или у людей? Двух созданий, не имеющих пола или всё-таки пару влюблённых? Подозреваю, что последнее.
– А я вас вспомнила! – вдруг вмешалась Агния, глядя на меня со слабой улыбкой. – Вы дали мне платок… и сняли смертельное проклятие.
– Всегда к вашим услугам, будущее королевское Величество, – поклонился я. – Вы показали себя очень храброй девушкой. Не каждая при виде морфы в собственной комнате сохранит хладнокровие.
Принцесса слегка побледнела, но тут же приободрилась:
– Не каждой королеве морфы подают платки!
Фернар поглядел на неё с гордостью, Дэйри – с одобрением, а я просто улыбнулся.
– Всё-таки кто-нибудь мне объяснит, что произошло? – после затянувшейся паузы потребовал король Алерии. – Почему вместо моей дорогой Вилены возникло… вот это? – он с отвращением тыкнул в пятно на полу. – И почему лирийский лорд разгуливает по моему дворцу и зовёт морф детьми?!
Мы с Таиром сделали вид, что очень увлечены друг другом. Дэйри поморщился, покривился – принял истинный облик и начал излагать.
– Значит, Вилена так и не поправилась… А я, старый дурень, каждый день Неназываемого благодарил, – горько простонал Фернар, – не подозревая, что моя жена давно ушла на небеса…
Он отвернулся. Таир понимающе вздохнул. Любовь у всех одинакова. У морф, винари и людей. Потерять свою пару нелегко. Принцесса тоже пригорюнилась. Любила она Тэйри или выходила за него по политическим соображениям, девушка горевала.
– Вы простите, что я не сразу вмешался, – Дэйри вздохнул. – Кайха изначально была так убедительна. Обещала мир между нашими королевствами!
– Мир, – Фернар пригорюнился, – кому теперь он нужен…
Агния, не согласная с отцом, укоризненно покачала головой.
– Всем, – жёстко возразил я. – Высокородным лордам и простым ремесленникам, знатным магам и последним разносчикам. Людям и винари.
– А тебе? – с тоской посмотрел на меня король. – Ты же нас одной рукой раскатаешь, морфа!
– Не раскатаю. Но и ошибок моей расы не допущу. Я хочу контролировать выполнение законов в королевстве. Чтобы не было преследования лишь потому, что у тебя снежные волосы или ты меняешь облик. Чтобы свобода в границах дозволенного была у всех, как и ответственность за содеянное одинаково равно ложилась на каждого. Я не собираюсь вмешиваться в политику или экономику, Фернар. Я ничего в этом не смыслю. Но за любыми проявлениями несправедливости, незаконными преследованиями, превышением полномочий я собираюсь следить – лично и пристально.
– Ты бы ещё за незаконной магией взял контроль, – мечтательно протянул король. – А то в собственном дворце под моим носом творят всё, что вздумается! Мороками пользуются, запрещёнными заклинаниями, смертельными проклятиями… Дочь родную чуть не угробили!
– Тебе архимаг на что? – фыркнул Дэйри.
– У меня должность архимага – опаснее боевого, – проворчал Фернар. – Трёх за неполные полгода схоронили. Где я найду такого идиота, который на неё согласится!
Таир почему-то посмотрел на меня и заулыбался. Дэйри склонил голову, оценивающе оглядел меня с ног до головы – и усмехнулся тоже.
– Что?! – огрызнулся я.
– Ты хочешь соблюдения законов, наблюдая со стороны? Свободы, равенства, мира – и отсиживаться в своём милом домике? – морфа не стал смягчать краски. – Каэн, следить за порядком можно только стоя на вершине. Лишь сверху возможно разглядеть картину целиком, а зная тебя, ты и вниз будешь спускаться – так часто, что рассеянность зрения тебе не грозит.
– Иди ты, – буркнул я, – в Бездну! У себя в Лирии распоряжайся!
– Каэн, – Таир посмотрел на меня с гордостью и одновременно лёгким порицанием, – лучше тебя с этим никто не справится. Ты самый сильный маг Арелии, да и остальных королевств тоже. Подумай, сколько хорошего ты сможешь сделать для всех рас с твоими способностями, знаниями, накопленными за долгую жизнь, а главное – твоему уважительному отношению ко всему живому!
Агния умоляюще уставилась мне в лицо просящими серыми глазами:
– Каэн, рядом с вами я всегда буду чувствовать себя в безопасности. И мои дети, внуки, правнуки… Если морфа встанет рядом с троном, никто не посмеет больше преследовать таких, как вы. Даже оскорблять постерегутся.
Таир опустил взгляд:
– Наши дети, Каэн… Они вырастут в ином мире. Таком, каким сделаешь его ты.
Бездна! И ведь знают, на что давить…
Мои дети, спокойно ходящие по улицам. Беспрепятственно учащиеся в школах. Силой своей магии прокладывающие себе честный путь в жизни… Слово «морфа», вновь обозначающее лишь расовую принадлежность!
Чайра, мамочка! Помнишь, ты молилась о счастье для меня? Тебя услышали, родная!
О том, что я сдался, все прочли по лицу. Фернар довольно потёр руки.
– Рано радуешься, – бросил я ему. – Посмотрим, что ты запоёшь лет эдак через тридцать!
– А это заботы Агнии, – беспечно ответил король. – Я и так прославлюсь в веках! Ни у одного правителя никогда не было на службе морфы! Теперь я смело могу переселиться в Бахр и жить в собственное удовольствие!
Как я его понимаю! Из этого отвратительного, убогого, угрюмого дворца только сбежать хочется!
– Совсем-то не увлекайся, – поддел Фернара Дэйри, – это ещё очень юная морфа. Такого в твоём королевстве наворотит!
– Сам наворотит, сам пусть и разбирается.
Король Арелии подмигнул мне:
– Даю тебе день осмыслить своё назначение. А завтра с утра жду, будешь принимать дела, знакомиться с двором, с советом, с министрами… В личине придёшь?