нием (грамматикой), определенного аспекта общественной жизни. Как любое описание такого рода, право увеличивает жесткость структур общества, увеличивает их устойчивость - и тем самым делает их менее гибкими, менее способными к развитию. Это - плата за положительную особенность формализованной системы: результативность в экстремальных ситуациях и способность к быстрым изменениям в рамках привычных воздействий. Только формализованное общественное образование государственного типа способно произвести мобилизацию, только такое образование может вести эффективные боевые действия. Плата за эту возможность выживания в ситуации “запланированного” кризиса, в ситуации стрессового воздействия, к которому система подготовлена, за быструю реакцию в привычном диапазоне воздействий - неповоротливость и замедленность реакций в непредсказуемой, развивающейся ситуации. Государство (в качестве жесткой системы) необходимо в дни войны и является тяжелым грузом в дни мира. Проникая в другие сферы общественной жизни, государство привносит в них привычные способы работы: пытается формализовать встречающиеся ситуации, выработать типичные способы ответов на типичные воздействия. Короче, как любая сильно формализованная система, государственно-правовая сфера идет по пути избыточной специализации. Законы должны быть именно такими - жесткими, общими для всех, и даже формальными, но для подвижных систем экономики и разнообразных систем культуры такое воздействие является вредоносным.
Отмеченная специфика государственной, правовой жизни далеко не случайна, это результат длительного эволюционного развития. Государства прошли длинный путь эволюции от зачатков протогосударств Древнего мира до ранних государственных структур типа Египта или Римской империи, до средневековых феодальных государств, а от них - к национальным монархиям и далее к империям и современным государственным образованиям, имеющим чрезвычайно развитый и специализированный аппарат управления. Первые государства были еще чрезвычайно мало специализированы. Государственный аппарат Римской империи зарождался как личное дело частного лица: чиновники были вольноотпущенниками Августа, его клиентами, членами его семьи. Не только в первые века империи, но практически до самого ее упадка подавляющее большинство чиновников (кроме самых высших, сенаторов и всадников) были рабами или вольноотпущенниками. Более того, служба в данной должности была наследственной; хозяин использовал раба в качестве чиновника, своего помощника, затем отпускал его на волю, а его сыновей, рожденных в рабстве и потому наследственных рабов, назначал замещать должность отца. В результате государственное управление было делом семейным - как для знатных патрицианских фамилий, так и для секретарей и помощников.
Можно сказать, что государств о современного типа, с его профессиональными работниками и дифференцированными министерствами, постепенно выделялось из большой семьи влиятельного лица. Когда-то государство и право были личными делами тех, кто управлял этими сферами. Эта слабая специализированность древних государств часто ускользает от внимания современных исследователей, склонных приписывать древнему государству черты современного. В результате такого анахроничного понимания говорят о развитых бюрократических структурах в Древнем Египте или Древней Индии времен Маурьев, говорят о строгой специализации, жестком разделении функций, армии чиновников… Однако это сходство скорее по имени, чем по содержанию. Древние квазибюрократические структуры основывались на совсем иных функциях людей, чем современные, и были в значительной степени пронизаны клановыми отношениями, семейными связями. Еще и сегодня государственные аппараты стран Востока не являются организованными по вполне западному (строго-бюрократическому) типу, а две тысячи лет назад того, что мы теперь называем бюрократией, не было и в помине. Проще говоря, если при дворе некоего царя Додона был человек в чине конюшего, не надо полагать, что это то же самое, что нынешний начальник Генерального штаба. Так, канцелярии высших чиновников Византии размещались в их собственных домах. Посольства иногда отправлялись за счет посла, а сборщики податей были материально ответственны за сбор установленных сумм.
В древности, когда сферы общественной жизни были еще не так дифференцированы, проникновение действий одного общественного органа в сферу другого было еще не столь опасно, как сегодня. Тем более что большинство учреждений государственно-правовой сферы выдифференцовалось из личной жизни людей, из их общей культуры. Первые германские государства образовывались на основе дружин, сообществ боевых друзей. Достаточно быстро это состояние сменилось более специализированными формами, но первые германские (и викингские) королевства были образованы не подневольными солдатами, не наемниками, не религиозными фанатиками, а друзьями, с соответствующим комплексом чувств - верность, взаимовыручка, критическое отношение друг к другу, равенство и т.д. Точно так же важнейший правовой инструмент - документ, удостоверяющий личность, - возник из греческого культурного обычая, ксении. Иногда люди, проживавшие во враждующих городах, сдруживались. И тогда они брали дощечку и ломали ее пополам, и каждый брал свою половину. И если через много лет к одному из них приезжал совершенно незнакомый человек, предъявлял половину дощечки с характерным изломом и рисунком, и говорил, что он - двоюродный племянник давнего друга хозяина дома, а в Фивы выбрался по делам, то получал он кров и защиту от недружественных горожан, становился как бы членом семьи приютившего его хозяина. Эти дощечки, перекупаемые и одалживаемые купцами и дипломатами у людей, связанных ксенией, дружбой, и послужили прообразом документов, удостоверяющих личность.
Как это часто бывает в развитии организмов, черты, проявляющиеся на ранних стадиях развития, в случае каких-либо нарушений возникают у взрослых форм. Когда современное общество заболевает, у него проявляются детские, давно изжитые в здоровых обществах черты - власть снова становится личным, семейным делом. Сегодня ситуация иная: высокоспециализированные структуры государственно -правовой жизни, впадая в детство, грозят обрушить всю общественную жизнь. При смешении деятельности разных сфер в обществе возникают опасные напряжения, и огромные, развитые и даже переразвитые государственные образования, разрушаясь, грозят похоронить под своими руинами все общество. Современное государство достигло чрезвычайной степени развития, его институты очень дифференцировались, и теперь образ его действий попросту смертелен для культуры и экономики, когда проникает в их сферы.
Вот, например, способ образования правоохранительных органов, принятый в мусульманских городах VIII-IX вв. В городах существовали банды “плутов”, или “молодцов”, а попросту - разбойников, воровавших в городе и грабивших караваны. Разные банды соперничали друг с другом и подвергались преследованиям со стороны стражей порядка. Достаточно сильный предводитель банды мог расправиться с конкурентами и победить городскую стражу. После этого правитель города вручал ему печать и знаки отличия главы городской стражи, и его банда начинала грабить купцов на законных основаниях, посредством взимания пошлин. Защищаясь от конкурентов - нелегальных разбойников - такая стража выполняла свою “правоохранительную функцию”. В случае же появления “чужих” разбойников, гастролеров, глава городской стражи, прекрасно осведомленный об особенностях местного городского “дна”, эффективно вылавливал преступников. Иногда атаманы разбойников таким путем становились эмирами (история эмирата Саффаридов). Выделение мафиозной банды в полицейскую структуру происходит по естественным законам корысти и встречается и сейчас, однако такой путь создания правоохранительных органов не может быть признан нормальным.
Хозяйственная жизнь в чрезвычайной степени пронизана динамизмом, ее явления непрерывно видоизменяются, текут, не позволяя схватить себя строгими определениями. Экономическое явление, едва возникнув, не успев еще до конца оформиться, уже начинает видоизменяться, перетекать в следующую форму. Экономические явления не отделены друг от друга жесткими перегородками, они образуют цепи, они сродственны друг другу, и это облегчает их взаимопереходы. Можно вспомнить, как подвижна категория стоимости, как зависит она от множества факторов, как многообразно она перетекает в цену. Даже основные формы экономической жизни (труд, капитал, дар) образуют столь плавный ряд, дают такое великое множество переходов, что опознать их подчас весьма трудно. Именно по причине чрезвычайной подвижности явлений разработка понятий экономической теории - реальной, а не логически выдуманной - является таким тяжким делом. Подвижность и взаимоперетекание форм - суть существования экономического явления, его жизнь, и когда государственная сфера влияет на экономику, внедряя характерное для нее формальное различение ситуаций, требуя жесткой категоризации явлений, экономика гибнет. То, чем живет правовая сфера, оказывает на экономику мертвящее влияние; бурная жизнь перетекающих друг в друга экономических потоков каменеет.
Экономическая сфера в новое время столь же изменилась, как и государственная, может быть, даже сильнее. В зависимости от соотношения сил этих сфер общественной жизни - государства и экономики - их взаимодействие может приводить к разным результатам. Если государственное по стилю управление экономикой приводит к ослаблению хозяйственной жизни, то проникновение в экономику бюрократических структур изменяет экономику изнутри и вовлекает политические компоненты в состав экономических интересов. В этом случае государственно-правовая сфера вовлекается в экономическую как одно из средств проведения экономических решений.
За последние столетия экономическая жизнь претерпела сильнейший рост специализации труда. Именно в связи с дифференциацией труда степень интегрированности, целостности экономики достигла чрезвычайного уровня: когда труд был един, стоимость “вела себя” менее подвижно. Дифференциация и специализация самых различных явлений экономической жизни прежде всего обращают на себя внимание при изучении истории экономических учреждений.