Однако на примере феодализма нам еще не удается отчетливо понять, в какой области следует искать корни этих тонких различий. Связано это с самим характером феодализма, с его упрощенностью, деградацией структуры общества. С гораздо большей отчетливостью и силой проявляются эти импульсы в явлениях не регрессивного, а прогрессивного ряда, в явлениях развития, а не деградации - конечно, в той мере, в которой вообще можно отделить в развитии прогрессив ный момент от деградации. И поэтому мы рассмотрим еще одно большое явление, еще один ряд гомологичных событий, тесно связанный в своем развитии с феодализмом.
Изменение понятия национальности
Понятие национальности развивалось на протяжении Нового времени и изменилось по сравнению со смыслом его в Средние века. На начальном этапе национальность мыслилась как непротиворечивое единство этнического, лингвистического, религиозного, территори ального и культурного компонентов. Затем такая концепция национальности рухнула под бременем противоречий. Если прежде можно было считать, что все перечисленные компоненты национальности есть лишь манифестации более глубокого единства, и этничность определяется непротиворечиво на основе единства языка и территории, религии и происхождения, то в дальнейшем выяснилось, что эти компоненты могут противоречить друг другу, и все чаще именно это и происходит. В разных регионах на первый план вышли разные аспекты прежде мыслившейся единой национальности: в одних регионах основным оказался религиозный аспект (в Старом свете), в других - культурный (преимущественно в Новом свете). Различные компоненты национальности и в прежние времена играли различную роль. У иудеев традиционно ведущую роль в определении этноса играл религиозный аспект, и потому всемирная по формальным основаниям религия - иудаизм - имеет четкую национальную окраску. Проще говоря, любой иудей по вероисповеданию становится евреем. Иначе обстояло дело в Греции - греком был человек греческого воспитания, греческой культуры, и прежде всего это человек, занимавшийся греческой атлетикой в палестре. Особую роль играет лингвистический аспект, но он не является ведущим; скорее, он служит маркером расхождения по иным компонентам национальности. Однако эти расхождения в “критерии национальности” до поры до времени не были столь важными, и только в Новое время оказалось, что национальность является одной из ведущих реалий мировой политической жизни. Со временем совсем особую роль для понимания нации приобрел новый аспект этого понятия - гражданство, принадлежность к определенному государству.
Это явление уникально для Нового времени. Понятие национальности начинает формироваться преимущественно на основе категории членства в государственной сфере. К этому понятию “гражданской национальности” начинают подстраиваться иные компоненты. Так рождались представления о советском народе, об американском народе, так пытается родиться теперь новое представление о российском народе (коми - они, конечно, русские, да и татары тоже русские, если сравнивать их с американцами, - так мыслится теперь понятие национальности). Само государство становится компонентом понятия национальности. Оказывается, что государственная принадлежность, гражданская принадлежность лица является одним из важнейших критериев при определении его национальности.
Это новая стадия развития обоих понятий, обеих реалий нашей жизни - государственности и национальности. Теперь понятие национального государства принимает очевидный, самотождественный характер. Это закономерный процесс: прежде в понятии национальности доминирующим являлся компонент культуры и связанные с ним явления - язык, религия и проч. Теперь национальная (народная) культура исчезает, растворяясь в культурных формированиях, зависящих от уровня материальных достижений цивилизации; религиозные различия, по прежнему очень жгучие, постепенно отступают с развитием доминирования светской культуры; территориальный и лингвистический компоненты более или менее успешно регулируются государством. В результате основой для национального самоопределения становится само государство, по факту своего существования мыслимое как мононациональ ное. Этот процесс еще далеко не закончился, и все же его можно отчетливо различить в современной истории. К факту изменения на протяжении истории того, что называется национальностью, мы еще вернемся, а сейчас рассмотрим образование этого нового фундаментального исторического образования - национального государства.
Образование национальных государств. - Контроль насилия.
Современность анахронично не различает разные по сути образования государственно-правовой сферы общественной жизни, которые существовали в разные времена. Основа правовой сферы и государства как аппарата регулирования насилия в истоке своем определяется комплексом понятий, связанный с войной, распрей и миром, дружбой. Государственная сфера представала у германцев как дружество , как совокупность людей, пусть кровно не родственных, но поддерживаю щих мир и дружбу (frith and freondscipe - так это именовалось в английских законах). Дружество, “сфера мира”, приходит на смену вождеству, но это еще не государство, и первые конунги стояли во главе королевств, но не государств. Другая сфера жизни, которую воспринимают зачастую анахронично, - этническая, для нее важнейшими оказываются понятия, восходящие к противопоставлению свой, родной /чужой. Вплоть до позднего Средневековья понятия нации и государства существенным образом не выделялись; такие вещи, как нация и государство, без которых немыслим современный мир, еще не существовали.
Сначала рассмотрим те корни возникновения государственной сферы, которые лежат в собственно-правовой области. В традиционном обществе когда кто-либо убивает человека, его преследуют родичи убитого: на родных убитого ложится долг кровной мести. Именно на этой стадии можно говорить о вождестве, о племени. С возникновени ем правовой сферы она начинает вмешиваться в такую распрю и поначалу фиксирует правила, согласно которым должна производиться месть, но сама месть по прежнему предоставляется родственникам убитого. Эту стадию мы узнаем, например, в порядках общества средневековой Исландии. Затем, развиваясь, правовая сфера берет на себя установление виновного и розыск его; со временем она начинает рассматривать месть родичей как самостоятельное преступление, то есть государство утверждает свои исключительные права на осуществление насилия в обществе. Так обстоит дело в дружествах, например, германских протогосударствах, а затем в феодальных средневековых королевствах. Такое развитие регуляции насилия в обществе показывает, что поначалу племя и государство неразличимы; месть производят родичи, соплеменники убитого. По этой причине говорить в данном случае о государстве - анахронизм; мы говорим здесь о государстве, поскольку эти функции в обществе сейчас выполняет государство. Итак, государственно-правовая сфера начинается с социального воплощения чувства справедливости, с регуляции насилия и мести.
По мере расширения правовой сферы, ее специализации понятия племени и государства все более расходятся, приближаясь к своему современному смыслу, и именно тогда появляется понятие народа, нации. Это тоже современное понятие, как и государство. Еще в раннем Средневековье английские короли называют нацией всех, кто находится под их юрисдикцией - англов, саксов, бриттов, ютов, фризов… Нация - это те, кто служит одному сюзерену, те, которые объединены в одно историческое тело. Примерно так же обстоит дело в Германии. Племенем считается группа людей, связанных родством (в том числе искусственным - принятые родственники, друзья-побра тимы и т.д.). Нацией же считается все население государства (протогосударства), все люди, за распрю между которыми отвечает властитель, в распри которых он может вмешаться. В силу такого отношения к власти нацией оказываются не родственные группы людей, а те, которые имеют одну историческую судьбу в связи с одинаковым подчинением.
Когда появляется дифференцированное и специализированное государство Нового времени, которое запрещает обиженным вершить расправу и берет суд в свои руки, понятие, основанное на родстве (племя) и понятие, выросшее из чувства справедливости, основанное на праве на насилие, воздаянии за зло (государство), - эти понятия расходятся. Поэтому время становления государств современного типа совпадает (в Европе, где это был естественный процесс, а не внешнее заимствование) с временем становления наций. Конечно, может возникнуть вопрос: а как же в остальном мире, в древние и более поздние времена, разве не было наций? В том-то и дело, что такого образования, которое называют нацией современного типа (образцы: англичане, французы) раньше не было, этнические образования обладали иным характером: племена, народности, но не нации в современном смысле. Нации, как и государства - категория молодая. Это означает, что смысл слова “греки”, когда оно относится к временам Эллады, совсем не подобен тому смыслу, который сегодня вкладывается в понятия “англичане”, “французы”; понятие же “китаец”, относящееся к временам Яо и Шуня, вовсе не имеет отношения ни к “грекам”, ни к “англичанам”. Это понятия разных сфер, а не виды одного рода. Точно так же сегодняшние бушмены не являются нацией в том же смысле, в каком ей являются англичане.
Именно поэтому первая форма государства, которая возникла после начала Нового времени, самым прямым образом связана с образованием наций, это национальное государство. Права кровной мести еще сильны, юстиция еще слаба и ей трудно устранить родичей от расправы над преступником, и потому государства ограничиваются территориями, населенными более менее близкими племенами. Люди соглашаются доверить суд и месть соплеменнику или близкому по племени человеку, но не согласны поступаться древним правом мести ради чужеземельных установлений. Именно по этой причине происходит частичный возврат от универсальности римского права к многозаконнос ти; каждый народ имеет право на свой суд, по своим обычаям. Датчан в Англии судят по датским законам, англов - по законам англов. И потому же в новой Европе мы не встречаем империй, первые возникающие государства - монархии, ограниченные сравнительно небольшой территорией. Но и это словоупотребление - монархия