Возникновение этноса и государства из разбойничьих отрядов случалось неоднократно. Например, таким образом возникло в Аббасидском халифате IX в. государство восставших занджей (негров-рабов из Занзибара): крепости их находились на заросших тростником островах в болотах Нижнего Ирака. Из этих плавней они выходили грабить города и караваны, чеканили свою монету, провозгласили собственное государство, которое существовало несколько десятков лет и даже основали собственную секту в рамках ислама. Рассмотрение таких гомологичных примеров возникновения государства (казаки, рабы-занджи, исландцы и другие) позволяет лучше понять импульсы, действующие при становлении этноса и государства, поскольку такие явления не несут слишком большого груза традиций, затемняющего чистое действие этих импульсов. Каждый такой случай образования государства - независимо от причин, побудивших людей переселиться на еще не занятые земли (ведь исландцы ни из какого рабства не бежали) - является для наблюдателя ярким феноменом, демонстрирую щим импульсы государственности в чистоте и незамутненности грузом традиций.
В Западной Европе после ряда сильнейших крестьянских восстаний XII в. крепостное право стало ослабевать, наиболее тягостные повинности к XIII в. прекратились. В революцию 1789 г. исчезли остатки феодального права, достаточно редкие и назначаемые от случая к случаю повинности, реликты древних времен, сметенные при кардинальной ломке существующего строя в наступившей революции. Примерно так же обстояло дело в Испании: постепенное ослабление крепостного права под властью мавров и распадение его остатков в общей волне Реконкисты, когда рушились прежние государства и наиболее существенным был вопрос о религиозной принадлежности человека, а не о его социальном статусе. Тем самым во всех государствах Западной Европы крепостное право в существенных чертах исчезло еще до появления централизованной монархии.
В России ситуация сложилась иначе. Как мы помним, свобода проникает в общество сверху; когда бароны выторговывают у короля вольности и привилегии, этот процесс заканчивается через сотни лет отменой крепостного права. Вольности дворянству российскому пожаловала Екатерина в XVIII веке. Точнее, Петр III в 1762 г. издал “Манифест о даровании свободы и вольности российскому дворянству”. Екатерина после переворота его не отменила и не подтвердила, и только в 1785, уверившись в лояльности дворян, утвердила “Грамоту на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства”. Дворяне были освобождены от обязательной службы (до этого служили пожизненно), личных податей и телесных наказаний. То есть акт, гомологичный Великой хартии вольностей, в России имел место значительно позже, чем в Европе, и имел обратный смысл: он был свидетельством покорности дворянства монархии, а не плодом феодально го бунта.
Крепостное право в России отменено в 1861 г., и почти до конца века шли выкупные платежи крестьян за землю, окончательное урегулирование этого вопроса произошло только при Столыпине. Чуть ранее было отменено крепостное право в Польше, на западе Российской империи. То есть Россия по этому показателю была последней из европейских стран, но не существенно отличалась по темпам расставания с феодальными порядками от Германского региона. Более того, достаточно вспомнить о сроках отмены рабства в англосаксонских странах. В 1833 году было отменено рабство в английских колониях. В 1861-1865 гг. прошла Гражданская война в США, которая привела к отмене рабства. Таким образом, Россия на сотни лет отстала от стран крайнего запада Европы в даровании прав и свобод населению, но многие страны центральной Европы отстали таким же образом. Однако судьбы России и Германии очень различаются, и сводить ход российской истории к опаздыванию с отменой крепостного права относительно Европы не представляется возможным.
Восточнее России мы уже не находим гомологий крепостному праву и, естественно, не находим события, гомологичного его отмене. В Японии (как и в Китае) издревле крестьяне были вольными общинниками. Причем сословие земледельцев считалось достаточно почетным, это было второе после воинов сословие в государстве, торговцы и слуги “котировались” значительно ниже. С VIII по XVI вв. в Японии имела место система поместного землевладения (сёэн), по типу очень напоминающая таковую в Византии, России или в мусульманском мире: владения феодалов были разобщены, не составляли компактных территорий. Номинальный владелец земли жил в столице и получал ренту, не вмешиваясь в управление землей, на которой сидел реальный владелец (дзито), называвшийся управляющим. К XVI в. старая система землевладения распалась, возникло новое сословие землевладельцев - князья (даймё), произошедшие из прежних феодалов и некоторых дзито.
В XIII в. в Японии началось разложение древних родовых общин (“мура”) и образовались деревни, сложенные уже не по родственному принципу, а как поселения соседей - лично свободных общинников, которые платят владельцу земли (или государству) ренту. (В Китае соседская деревня появилась в VII в. до н.э. - вместо древней семейно-клановой общины). В Японии к XVI в. крестьяне все чаще начинают уходить в города, покидая деревни, и появляется ряд указов, затрудняющих это перемещение, вплоть до указа, по которому крестьянин должен получить от владельца земли разрешение на отлучку. Однако число уходящих крестьян все возрастает. Окончательного прикрепле ния крестьян к земле в Японии не произошло, а о продаже крестьян не могло быть и речи - ведь они были свободны, не являлись ничьей собственностью, и меры по укреплению их связи с землей были связаны с нежеланием властей терять налогооблагаемое население, а не с собственностью на личность крестьянина. В XVI-XVII вв. стало развиваться денежное хозяйство, сельское хозяйство интенсифицировалось, а во время революции Мэйдзи были уничтожены последние феодальные повинности. Развитие этих восточных стран - Китая и Японии - очень напоминает то, что происходило, например, в Византии (переход от родственных поселений к соседским общинам, зависимым от государства), но не имеет глубоких сходств с развитием западных стран. Все то, что мы называем крепостным правом и борьбой за его отмену, касается только Европы и постепенно выделяющихся из общеевропейского тела регионов, в качестве которых можно рассматривать Россию и Америку.
Рассматривая отмену рабства и крепостного права, мы снова наблюдаем волну (в терминологии Померанца (1990) - границу Запад/НеЗапад), двигающуюся с Запада на Восток, причем достаточно медленно - Россию от Англии отделяет 500 лет. Однако Германия и США проходят этот этап практически одновременно с Россией, существен ного отставания России не наблюдается. Можно обратиться к северной и центральной Европе, и мы увидим, что становление и отмена крепостного права и там задерживаются по сравнению со странами Западной Европы. На севере Европы феодализм развивается достаточно поздно. Население было представлено свободными бондами, вооруженными и привыкшими защищать себя и свою семью. Социальная дифференциация была выражена слабо, поэтому различные формы зависимости развивались медленно. Крестьяне несли повинности в пользу государства. В Дании происходило примерно то же, но влияние континентальных королевств было сильнее и потому феодализм был развит сильнее, чем в Скандинавии, сильнее выражена королевская власть. В Дании к XIV в. крестьян прикрепили к земле, и они платили ренту владельцам земли - феодалам - но личная зависимость крестьян не развилась. Затем начинается рост числа лично-зависимых крестьян - но очень поздно, в XV в. То есть в центральной и северной Европе, в Германии, Дании к началу Нового времени только началось закрепощение крестьян. Примерно так же происходил этот процесс в России в связи с неполным и запаздывающим развитием феодализма. Однако в дальнейшем судьбы центральной и северной Европы стали значительно отличаться от развития России.
Реформы Петра к этой стороне исторического процесса имеют только негативное касательство - он, как известно, ужесточил крепостное право в России. Попытки отмены начались значительно позднее - примерно с Александра I. Хотя и здесь надо отметить, что слово “ужесточил” не вполне точно: еще и рационализировал, открыв дорогу для нового отношения к крепостничеству, отношению критическому, а не привычно-попустительскому (убийство холопа приравнено к любому другому убийству; указ 1721 г. гласит: “продажу людей пресечь, а если уж нельзя совсем, то продавать целыми семьями, а не порознь, как скот, чего во всем свете не водится”. Чрезвычайно характерная для Петра фраза: сделать так, а если не получится, пока иначе, и оглядка на “весь свет”.)
В России крепостное право возникло позднее, чем в Европе, только в XII-XIII веках. В Европе, как мы видели, оно существовало примерно 400-500 лет в каждой стране (В Испании - с V-VI в., с вестготов, и до Реконкисты, XII-XIII вв. ; во Франции - примерно с IX в. до XIII). Начавшись примерно в XIII-XIV в., крепостное право в России - патриархальное крепостное право, вполне гомологичное таковому в Западной Европе - могло начать отмирать примерно к XVI в. Заселение южных районов страны, то есть возможность ухода в Степь, ослабляло крепостное право. Однако вмешалась Смута, затем длительное восстановление народной жизни. В условиях крайне тяжелого положения государства, когда центральные районы страны обезлюдели, существую щая государственная власть повела дело не к редукции крепостной зависимости, а к ее закреплению. В конце XV в. государство (не частные владельцы, а именно государство) старается усилить крепостную зависимость. По Уложению 1649 г. вводится бессрочный сыск беглых крестьян. Централизованная государственная власть, в отличие от властей феодального времени, может осуществить такое постановление.
А затем наступила эпоха абсолютизма. Уже при национальной монархии, которая возникла на Руси в XV-XVI вв., возможен контроль за всей территорией страны. Правовой иммунитет феодальных времен уходит в прошлое. Юрьев день остается правовым пережитком и может быть отнят. Именно это и происходило в конце XV и в XVI вв. Судебник 1497 г. фиксирует четкий срок переходов (две недели, окружающих Юрьев день), в конце XVI в. учреждались заповедные годы, в которые выход был запрещен (указы 1592, 1593 гг.). В конце XVII в. абсолютная государственная власть может полностью контролировать население, и по самой своей природе “замораживает” создавшееся положение вещей, узаконивая и контролируя сложившиеся сословия. В частности, сближаются категории крестьянина и холопа в общей категории крепостного крестьянина. В условиях абсолютистского государства крепостное право получает новый, государственный характер - “государственное крепостное право”, просуществовавшее примерно с 1600 по 1861 гг. Оно не может “рассосаться” постепенно, не может сойти на нет, как это происходило с патриархальным крепостным правом в Западной Европе. В регулируемом механизме абсолютного государства возможен только резкий переход к иному состоянию - либо через слом всей государственной машины (революция снизу), либо решением верховной власти, которая берет на себя все проблемы, связанные с таким решением.