Глубинной причиной образования абсолютистских государств Нового времени было развитие индивидуальной душевности, со всеми ее следствиями для социальных систем. Именно поэтому процессы централизации шли в различных обществах всегда, однако в Новое время возникли вполне специфические образования - империи, а затем демократические государства. В рамках государственно-право вой сферы, второй группы гомологий, мы видим явления в определенной мере поверхностные, так что все, что мы можем сказать, - что империи произошли из национальных государств при усилении их централизации. Империя возникает, развязывает завоевательные войны, растет в них - или гибнет, как Австрийская империя после первой мировой. После второй мировой войны погибли почти все империи - Английская, Французская, Германская, Японская (развал первых двух произошел в 50-х годах с крахом колониальной системы). В ХХ веке этот процесс уже заканчивался; распад империй начался много раньше. Например, распад английской империи начался с того, что в результате войны за независимость отделились Соединенные Штаты. В 1871 г. английские войска ушли из Канады, в 1872 - из Капской колонии. Завершился распад империй в середине ХХ в. Выжила в то время только Русская империя, СССР, которая продержалась почти до конца века и тоже развалилась в результате особого рода войны - “холодной”.
Империи несут разное содержание, империя - только форма государственного устройства, а общество, в империи заключенное, может иметь различную организацию. Из бывших империй Запада нечувствительно образовались свободные демократические государства (“свободные”, “демократические” - здесь не содержательные определения, а термины: они так себя называют и другие их так называют, вот они и “свободные”). Рождение этих демократий произошло таким образом, что они как бы уже существовали - империи рухнули, и из них нечувствительно вылупились демократии, как одежду сменили. Такое развитие государственной сферы остается необъяснимым, пока мы рассматриваем только явления второй группы исторических гомологий. Только привлекая явления третьей группы, связанной с изменением человеческой души и в первую очередь заметной в сфере культуры, мы можем подойти к более глубокому пласту причин, определяющих возникновение абсолютистских государств и последующую смену ими “форменной одежды” на демократическую.
Тем самым мы рассмотрели все три группы исторических гомологий. Сначала (гл. 3) - распространение мод и заимствований, затем - развитие государственных образований. В этой главе мы завершили рассмотрение самой сложной группы гомологичных событий, тех, которые наблюдаются в сфере культуры и следствия которых проникают также в другие сферы общественной жизни.
Распространение событий второй группы уже не связано с заимствованиями, напротив, эти явления имеют эндогенную ритмику, как у часов. Если сходные состояния этих событий случаются одновремен но (что мы наблюдали в ряде случаев), значит, “часы” начали отсчитывать время одновременно, были одновременно “заведены”. “Завод” состоялся в конце XV - начале XVI вв. Способ распространения этих гомологичных событий - внешнее совпадение в результате общего закона развития и “общего старта” - принципиально отличается от заимствования и характеризует эту группу явлений. То есть если в случае с событиями первой группы одновременность была вырожденным случаем очень быстрого распространения волны заимствований, то здесь одновременность имеет иную природу. Как только что говорилось, причина этой одновременности - сходное развитие ряда сходных организаций, начавшееся одновременно и потому в общем случае одновременно проходящее гомологичные этапы развития.
Итак, одним из важных выводов является тот, что исторические эпохи, такие как Новое время, Старое время (греко-латинское), Древнее время (египетско-вавилонское) - имеют в определенном смысле локальный характер. Этот тезис можно выразить в максиме: “Новое время имеет место”, то есть несмотря на претензии каждой эпохи на универсальность, распространяются они лишь локально. Такое положение дел породило два типа исторических концепций - формационную (Маркс) и цивилизационную (Тойнби). Формационная концепция полагает, что все общества проходят сменяющие друг друга фазы (марксова пятичленка: первобытное общество - рабовладельческое - феодальное - капиталистическое - коммунистическое). Цивилизационная концепция говорит о замкнутых цивилизациях, без особой цели и направленности сменяющих друг друга. Обе концепции отражают лишь аспекты историческо го процесса и в строгом понимании обе неверны. Верной метафорой исторического развития человеческих обществ будет процесс эволюции, подобной в некоторых чертах эволюции биологической. Эволюция является направленной (“от амебы до млекопитающего”); с другой стороны, древние формы жизни сосуществуют с современными, более прогрессивными, и не уступают им в приспособленности, т.е. прогрессивность не может быть адекватно выражена в терминах адаптивности. Более прогрессивные (т.е. те формы, которые находятся дальше от начала направленных изменений) не обязательно оказываются более приспособлен ными и потому не вытесняют более примитивные формы.
Помимо этого, разнообразие форм столь высоко, что ранжирова ние их по степени прогрессивности является очень неблагодарной задачей, на каждом достаточно высоком уровне организации находятся формы, попавшие туда различным путем и осуществляющие этот уровень разным способом. В рамках этой метафоры исторического процесса не является удивительным, что мы сейчас видим общества “Востока” (от Дальнего Востока до Южной Америки), общества, наследующие традиции очень древней стадии развития человечества, а также общества, наследующие традициям следующего, индийского культурно-цивилизационного этапа, древнего переднеазиатского, египетско го и античного. В определенном отношении античной, латинской культуре наследуют общества Южной Европы и некоторые общества Западной Европы (Франция). При этом появление новых форм с их принципиальными отличиями в определенном смысле сближает все старые формы: перед лицом новых качеств прежние различия оказываются менее важными. По этой причине с появлением греко-латинских форм обществ, затем, в новое время, и развитием германской системы обществ, прежние общественные организмы по контрасту с этими новообразованиями могут быть сближены в общем геополитическом понятии “Востока” (или “Юга”). По этой же причине те общества в Европе, которые в некоторых отношениях повторяют и продолжают развитие древнего египетского периода (например, Италия), поверх этого сходства несут ряд сходств с латинским периодом. В “чистом” виде древнее наследие выступает редко, пласты времен накладываются друг на друга, так что о повторении развития предыдущих эпох можно говорить только в отношении некоторого пласта культуры и общественной жизни, но не о всем объеме событий в целом.
Вспомним, что характерной чертой событий первой группы являлись “быстрые волны”, в пределе это были одновременные события, распространявшиеся путем заимствований. События второй группы также в существенном отношении были одновременны, но определялось это внутренним ритмом их развития, и заимствования не оказывали существенного влияния на их распространение.
События третьей группы характерны тем, что распространение их происходит волнами, но волны это “медленные”. Кроме того, эти события затрагивают только те страны, в которых соответствующее изменение души произошло, т.е. как и явления второй группы, они имеют эндогенную ритмику. Ничего похожего на церковную реформу, которую мы наблюдали на примере Реформации, не наблюдается в других, нехристианских регионах мира. Точно по тем же причинам не находится гомологов Ренессанса в иных культурных регионах. Аналогичных Ренессансу явлений много, особенно если рассматривать Ренессанс как явление дестабилизации культуры, когда структура культурной жизни особенно охотно воспринимает новизну (и особенно легко забывает старое). Периоды культурной дестабилизации повсеместны, но это - не гомологи европейского Возрождения. Специфические черты, делающие эту эпоху равной себе - не просто культурный расцвет на фоне обращения к богатому культурному наследию прошлой эпохи, а возрастание роли личного творчества. Растет индивидуализм, сопровождающийся преступлениями в ничуть не меньшей степени, чем гениальными творениями. Гомологов такой культурной эпохи в иных регионах нет. Как было указано, абсолютизм, а затем и демократия, тоже имеют локальный характер распространения. Этим не утверждается, что события этой группы напрочь отсутствуют в нехристианском мире. Говорится только, что события данного культурного круга не имеют гомологов в иных регионах, а там, вполне возможно, идут свои процессы, никак не затрагивающие христианский мир.
Третья группа событий связана преимущественно не с явлениями “технологии культуры” и не с государственным устройством как таковым а, скажем так, с общественным устройством, с общественным аспектом культуры. Темп развития этих событий в значительной степени зависит от конкретных особенностей страны, волна то пробегает мгновенно (как после выступления Лютера), то идет медленно (как в Англии). В целом волны событий этой группы медленные, процессы развиваются веками, а не десятилетиями, и в каждом регионе у таких событий “свое время”.
Итак, в XIV, XV и в начале XVI века в Западной Европе произошли изменения в душах людей, проявившиеся в культуре. Причем произошло это таким образом, что в Южной Европе изменения души проявлялись в первую очередь в таких отделах культуры, как язык и искусство, а в Средней Европе преимущественно в сфере языка и религии. Относительно изменений в искусстве и религии все понятно, Ренессанс и Реформация именно так обычно и понимаются, а что касается языка, то имеется в виду создание национальных языков в это время: современный итальянский создан в значительной степени Петраркой и Боккаччо, а немецкий - Лютером.
Несмотря на различие сфер проявления, это было одно и то же изменение, поскольку происходящее в культурах обоих регионов можно охарактеризовать, обратив внимание на общие черты происходящего. Это рост личностного начала, то есть уделение большего, чем раньше, внимания индивидуальности, которая как бы всплыла на поверхность культурной жизни, стала особенно очевидной; это пересмотр культурных традиций, новое, сознательное отношение к ним, откуда следует их пересмотр и изменение; это новое внимание к телу человека, телесность возникшей культуры. Все эти характерные черты душевного изменения говорят о том, что кроме развитой на протяжении Средневековья души рассудочной, связанной с проработкой понятий, внимания к общему, над-индивидуальному, теперь вступает в развитие другая часть души, душа самосознающая.