— Те существа знают; да, говорю вам, знают даже наши мысли; в этот самый миг, пока мы с вами сидим в моем уютном доме, чуждые глаза внимательно смотрят на нас. Как совершенно верно рассудил капитан, а с ним и умница-доктор, они пришли из-за рифа. Там лежит источник штормов, которые долгое время сотрясают Инсмут и отчасти Аркхэм. Вижу, что капитан Оутс верит мне, по крайней мере, отчасти. Он мудрый человек. Может, он спасет всех нас. Кто знает. Он и доктор Ланкастер. Но эти твари дьявольски хитры и проникают повсюду.
— Почему, как вы думаете, я очертя голову бросился сегодня вечером во тьму? Не только для того, чтобы избежать их физического присутствия, но и инфильтрации. О, да, джентльмены. Они, эти древние, научились проникать в мозг человека и порабощать его личность. Вот почему мне пришлось совершить то, что я сделал сегодня вечером. Я увидел что-то от рептилии в его глазах. один из нас должен был умереть. Я вынужден был убить его, джентльмены, уверяю вас. Эти твари везде.
— Я вижу, что кое-кто из присутствующих здесь офицеров мне не верит. Что ж, этого следовало ожидать. Вас, вероятно, удивляет то, что даже здесь, в помещении, я не снимаю теплых перчаток. Все потому, что я боюсь заразы. Когда он звонил в мою дверь, я увидел перепонки у него между пальцев и сразу понял, что мне надо делать. Вы, разумеется, скажете, что я подпал под власть тех существ с рифа, которые могут выдать себя за кого угодно. Но я скажу вам, что мой характер и сила воли позволили мне восторжествовать над ними.
— Все было как раз наоборот, джентльмены. Я понял, что он намерен серьезно мне повредить, уже по тому, как он скрытно обошел весь дом, прежде чем объявить о своем приходе звонком в дверь. Ах, если бы вы только знали, что пережил я за те минуты, которые показались мне часами! Но ведь вам нужны доказательства. Прошу вас, пройдемте в кухню, джентльмены. Здесь, под столом, есть люк, он спрятан под паркетом. Да, если вот эти двое дюжих ребят снимут его, мы сможем поднять крышку.
— Вот он, джентльмены, вот! Простерт в собственной крови! Ну, не отвратительное ли зрелище? И как, скажите, мне следовало поступить? Даже самому недалекому из присутствующих должно быть ясно, что метаморфоза уже началась. Я вовремя нанес удар, разве нет?
— Осторожнее с лестницей, джентльмены. Ступеньки, как видите, скользкие… Нет, нет, это не кровь, хотя и кажется красной. Скорее зеленоватый ихор. А какая вонь! Вот уж точно, этот запах я буду помнить до могилы!
— Ужасающее зрелище! Конечно, его надо было бы сжечь, но я не мог сделать это здесь, в доме; да и вообще здесь, в городе, где все друг у друга на виду. Я вижу, вы качаете головами; чувствую, что вы не верите мне. Глупцы! Говорю вам, это лишь копия того человека, которого вы знали, жуткая маска, которую напялило на себя существо из-за рифа. Джентльмены! Джентльмены! Пожалуйста, верьте мне! Зачем вы собираетесь меня связать? Я не безумец! Молю вас, поверьте мне…
Доклад капитана-детектива Оутса главе управления полиции штата:
1. План моих действий, представленный в прилагаемом к сему отчете, полностью разработан мной, и я лично несу полную ответственность за все, кроме медицинского заключения, составленного доктором Ланкастером. И я намерен привести его в действие задолго до того, как вы получите данный документ, о чем вам станет понятно из репортажей по радио и в газетах.
2. Целью данного приложения является объяснить вам логику моих действий и показать неоспоримость тех умозаключений, к которым я пришел с момента моего прибытия в Аркхэм. Адресую вас к моим предыдущим посланиям, в особенности к номерам 1, 2 и 3, а также к дополнительным материалам, представленным доктором Ланкастером.
3. Как вам станет впоследствии известно, Джефферсон Холройд, выдающийся ученый из университета Мискатоника, был помещен в приют для умалишенных на основании медицинского освидетельствования доктора Ланкастера, подписавшего соответствующий документ, и моего личного приказа. Он совершил убийство в состоянии безумия, и, как показала предварительная медицинская экспертиза, демонстрирует определенные отклонения не только в поведении, но и в физиологии. О них более подробно сообщает доктор Ланкастер.
4. Останки одного из странных существ, обнаруженные в районе Аркхэма и Инсмута, на три четверти уничтоженные огнем — результат своевременных действий доктора Ланкастера — хранятся сейчас в замороженном виде в морге города Аркхэм, где их можно подвергнуть дальнейшему изучению. Их физические характеристики должны убедить вас в необходимости действий, которые я намереваюсь предпринять сегодня ночью.
5. Как указано в моем основном отчете, тело доктора Дэрроу, декана факультета университета Мискатоника, чудовищно обезображенное и изрезанное кухонным ножом, было обнаружено в погребе под домом Джефферсона Холройда. Он уже сознался в убийстве и, вне всяких сомнений, действительно виновен в гибели несчастного. Подробности смотрите в основном отчете.
6. Ни один из этих фактов еще не стал достоянием прессы или широкой общественности, и, если я не вернусь из боя, который мы намереваемся сегодня дать, то, прошу вас, поймите, что в своих действиях я руководствовался наилучшими побуждениями.
7. События, вкратце перечисленные мною в пунктах с 1-го по 6-й, детально освещены в основном отчете, написанном нами с доктором Ланкастером, и, сколь бы странными они вам ни показались, уверяю, каждое подтверждено свидетельствами самых надежных очевидцев. Пропавших полицейских под командованием капитана Урии Дейла следует считать погибшими; у меня нет оснований сомневаться в их смерти, и я буду признателен вам, если вы оповестите об этом их ближайших родственников.
8. Имена и звания офицеров полиции, которые погибли при исполнении служебного долга в тоннелях, ведущих в направлении Инсмута, приведены в специальном списке, составленном с помощью коллег из полиции штата.
Рекомендую присвоить сержанту Джону П. Эллерманну звание капитана за неоценимую помощь в расследовании, которую он оказал в последние дни.
Засим, сэр, остаюсь вашим покорным слугой Корнелиусом Оутсом, капитаном-детективом полиции графства.
В жутком голубоватом освещении тоннелей лицо доктора Ланкастера казалось вытянутым и синим, как у трупа. Они находились в пятом, самом большом из всех, проходе, который, резко уходя вниз, вел к Инсмуту и морю. В последние два дня там постоянно дежурил вооруженный до зубов отряд полиции численностью в несколько десятков человек, однако за это время в тоннеле ровно ничего не происходило.
Беллоуз торопливо шел к ним по склону тоннеля. Он тоже сильно изменился за последние сорок восемь часов, заметил Оутс.
— Сообщение с поверхности, от Эллерманна, — сказал землемер. — Только что получена телефонограмма от офицера вооруженных сил, командовавшего операцией в Инсмуте. Население города эвакуировано полностью. Все гражданские лица и животные вывезены с территории города на расстояние не менее пяти миль.
— Зачистка домов произведена? — спросил Оутс.
Беллоуз кивнул.
— Все дома проверены. Множество инвалидов доставлены каретами «Скорой помощи» в ближайшие больницы.
Ланкастер одобрительно крякнул.
— Похоже, операция была произведена тщательно, — сказал он.
Оутс повернулся к Беллоузу.
— Когда?
— Сообщение поступило в восемь часов. Еще полчаса я ехал к вам. Грузовики с полицейским и военными как раз выдвигались на позиции. Сейчас они уже должны быть на местах и блокировать все дороги, ведущие к Инсмуту и морю.
Оутс снова взглянул на свои наручные часы. Он лично, вместе с гражданскими властями, проверял вчера вечером места, где были заложены пороховые заряды. Все пещеры вдоль инсмутского побережья были тщательно обысканы, но ничего подозрительного не обнаружено; однако подземные каверны, более глубокие, чем прибрежные гроты, вели под самым дном моря к рифу.
Вот где помогли неоценимые знания и опыт Беллоуза. Все причастные к операции лица сошлись во мнении, что исследовать этот спуск слишком опасно. однако сам профиль циклопических тоннелей и подсказал решение проблемы. Изготовили множество вагончиков на резиновом ходу, каждый нагрузили взрывчаткой и со всеми мыслимыми предосторожностями спустили на лебедке вниз, на невероятную глубину.
Беллоуз разработал хитроумное приспособление, позволявшее обойти любой встречный выступ. Каждый вагончик был снабжен круговым рельсом, заполненным взрывчатым порошком, который предохраняла от внезапных столкновений мягкая прокладка; колеса вагончиков были устроены так, что могли вращаться в любом направлении, поэтому, стоило вагончику войти в соприкосновение со стеной или любым другим препятствием, как он отталкивался от него и начинал двигаться по касательной, увлекаемый собственным весом.
Лебедки были снабжены измерительными механизмами, и, когда их вороты перестали вращаться, приборы показали глубину более пяти тысяч футов. Инженерные работы на пляже, где тоннели выходили на поверхность, заключались в том, чтобы прорыть глубокую траншею вдоль берега моря к шахте, которая вела с берега к морю и под него.
Трое мужчин, более других занятые в подготовке последних дней, умолкли, хотя вокруг них все равно стоял страшный шум, не только от присутствия нескольких сотен человек, но и от работы многочисленных насосов. Много часов подряд они закачивали тонны бензина в провал, откуда топливо изливалось в траншею на пляже, а по ней перетекало в шахту под морем. Тяжелый запах бензина висел в воздухе. Задача была опасная, и все, кто был задействован в ее выполнении, были лишены спичек и чего бы то ни было такого, что могло вызвать случайную искру, даже обувь на людях была на резиновой подошве.
— Взрыв будет чудовищный, — сказал Беллоуз задумчиво. — Даже если он не уничтожит риф целиком, разрушения все равно будут видны на поверхности. Это будет похоже на действие миниатюрного вулкана.
Оутс кивнул, занятый тяжелыми мыслями. Отрывочные образы из происшествий минувшей недели, ужас внезапных смертей, змееподобные твари, которых он видел в тоннеле, а Ланкастер — на земле, общая недобрая атмосфера на оси Инсмут — Аркхэм, грядущая развязка затянувшейся драмы. Он передавал свои выкладки и всю схему целиком на рассмотрение математикам и инженерам соответствующих факультетов университета Мискатоника, и они сошлись в одном: проект никуда не годится; не с точки зрения выполнимости, а с точки зрения опасности, которой он подвергает исполнителей.