Наёмничье чутьё вновь не подвело бритунийку, было достаточно мгновенно сопоставить два наблюдавшихся события: мирно сидевший всю ночь около птичника нужник поднялся на паучьи лапы и покачиваясь, будто распоследний пьянчуга, двинулся к крыльцу «Уютной норы», явно рассчитывая пообщаться с Райгархом. Желание может быть и похвальное, однако неосуществимое — асир не любил философию и заумь, потому в диалоги с бродячей будкой не вступал.
Вместе с нужником сдвигалась и окружность «пузыря», в середине коего располагался двор таверны.
— Ах вот оно что... — изумленно ахнула Лорна. — И правда, никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь! Он каким-то образом отталкивает то... То, что снаружи, синеву эту поганую! Перстень-оберег зингарца не ошибся: кажется, «Нора» и впрямь безопасна, благодаря...
— Благодаря мне, любимому, — хихикнув, продолжил Ши Шелам. — Кого боги надоумили выбросить магический жезл в выгребную яму? Чьими трудами у нас появился Голос?
— Умолкни, — Лорна отвесила воришке легкий подзатыльник. — Со времен появления этого мира магия не приносила простым смертным ничего, кроме неприятностей. Не думаю, что на этот раз будет как-то иначе...
Выкатившееся из-за Туранского хребта солнце изливало на изменившийся мир яростные лучи цвета горного ледника.
Вопреки ожиданиям, этим необычным утром обитавший внутри будки Голос не проявил обычных велеречивости и занудства. Нужник прогулялся вдоль таверны, издал полный отчаяния и страдания всхлип — будто у него скончался любимый дедушка, — и расположился напротив двери в дом, подобно сидящей собаке: задние лапы поджаты, передние вытянуты. Напрямую заданные Лорной вопросы «Что, провались ты в царство Нергала, происходит?» и «У тебя уши отсохли?» отхожее место демонстративно проигнорировало.
Райгарх доложил, что остаток ночи прошел спокойно — никаких происшествий. Единственно, над домом был замечен гусиный клин, летевший задом-наперед, богами клянусь!
Конан, приобретший непривычный для него отрешенно-задумчивый вид, трижды обошел вокруг нужника, зачем-то открыл дверцу и глянул внутрь. Посреди, вместо черной дырки, красовался огромный выпуклый глаз с ярко-алой радужкой и узким змеиным зрачком — нечто похожее наблюдалось несколько дней назад, только глаз был золотистый, а зрачок обычным, круглым. Киммериец аккуратно прикрыл створку, повернул державшуюся на единственном гвоздике деревянную задвижку, а затем отколупал от рассохшихся досок щепку и положил в карман штанов.
— Зачем вы непрестанно терзаете меня? — плаксиво вопросил Голос. — Неужели вам мало тех бесконечных мук, на которые вы обрекли поверженного и смирившегося со своей горькой участью противника?..
— Хватит ныть, — машинально проворчал Конан, давно привыкший к непрестанным жалобам нужника. — Потерпишь.
Лорна и Ши Шелам ушли в дом, а Райгарх отправился в курятник, забрать у несушек свежие яйца и задать птицам зёрен — предполагавшийся Конец Мира не означал, что хозяйство можно забросить. Убедившись, что за ним никто не следит, Конан свернул за угол таверны к неприметной калитке в заборе, ведшей на заросший бурьяном пустырь за владениями соседа-шорника. Выскользнул наружу, провел там совсем немного времени и вернулся на двор «Уютной норы». Теперь вид у киммерийца был если не победоносный, то по меньшей мере вполне довольный.
В таверне тем временем кипели тихие страсти — Ши и раскрасневшаяся от гнева бритунийка шипели друг на друга будто две разозленные кобры. Впрочем, если учитывать разницу в росте и возрасте, кобру с раздутым капюшоном напоминала только Лорна, воришка больше смахивал на безобидного ужика.
— Этот ваш Бобадилья — колдун! — драматическим полушепотом известил варвара Ши Шелам. — Я подсмотрел в щелочку! Поставил на стол хрустальный шар на золотом треножнике, восьмиугольник из багровых свечей, разложил какие-то странные предметы! Надо звать Райгарха, пусть пинками вышвырнет старого обманщика со двора! Или вообще прирежет! Мало нам неизвестной магии вокруг!
— Если в мой дом самолично придет глава Чёрного Круга Стигии и заплатит за постой, — сверкнула глазами хозяйка и покачала перед носом собеседника чересчур увесистым для женщины кулаком, — с его головы даже волос не упадет, обколдуйся он хоть до кровавого поноса! Как только я взяла деньги, всё — договор считается заключённым и не оспаривается!
— Твоя бесконечная жадность погубит всех нас! — пискнул Ши, на всякий случай отступив на расстояние чуть дальше вытянутой руки в надежде, что бритунийка с одного замаха его не достанет.
— Откуда ты вообще знаешь, магия это или нет? Вдруг самое обычное гадание на стеклянном шаре? Многие знатные люди балуются такими предсказаниями!
— Лорна, — сказал Конан, встав между хозяйкой постоялого двора и Ши Шеламом. — Остынь. Кажется, я понял, как можно выбраться в город и осмотреться.
— Выбраться? — опешила бритунийка. — Куда? Зачем?
— В город, — терпеливо повторил Конан. — Надо же понять, что там произошло.
— Но как?
Киммериец выложил на стойку таверны тонкую щепочку. Ши с Лорной недоуменно переглянулись.
...— Я туда не полезу ни за какие деньги! — заявил Ши, после отчасти сбивчивых, но вполне доступных каждому объяснений киммерийца. — На четверых... Точнее на пятерых, запасов в таверне хватит на полгода, а если экономить, то и на год! За это время всё или закончится само собой, или Шадизар провалится в подземное царство — я бы выбрал второе, поскольку в обители Нергала уйма самых невероятных и никому не нужных сокровищ!
— Зачем покойникам сокровища? — справедливо заметила Лорна. — Малыш, а ты молодец — соображаешь. Я бы в жизни не додумалась. Правильно, если нужник пропитан волшебной силой Голоса, которая способна противостоять свалившейся на Шадизар напасти, то и щепка должна нести частичку его магии...
— А если не только на Шадизар? — помрачнев, сказал Ши. — Если весь Закатный материк накрыло? Если «Уютная нора» последнее место в нашем мире, где остались нормальные люди, тогда как все остальные превратились в каких-нибудь лемурийских чудищ-страшилищ?
— Это ты-то нормальный? — вздёрнула бровь Лоркана Бритунийка. — Скажешь тоже... Решено, пойдут Конан и Райгарх, варварам любая магия нипочем, да и от любых чудищ отобьются при надобности. А ты, бездельник, ступай наверх, вежливо постучи в комнату досточтимого альмиранте Бобадильи и спроси, подавать ли утреннюю трапезу. Заодно ночной горшок вынесешь и помоешь. Ясно?
Если бы Ши умел убивать взглядом, Лорну мгновенно разорвало бы на тысячу лоскутков.
— Очень, очень странно, — на ходу бормотал Райгарх. В правой руке асир сжимал боевой топор, меч в ножнах за спиной, на широком поясе два кинжала. — Чего скрывать, я многое в жизни повидал, бывал в Стигии, забирался в великие пирамиды Птейона, встречал монстров из Пустошей Пиктов, бился с ожившими мертвецами в Гиперборее, но такое?.. Уму непостижимо!
Внезапное озарение, посетившее Конана, оказалось безошибочным: отломанные от ходячей будки щепочки, если сунуть их в пояс, в карман или кошель, создавали вокруг человека такой же защитный «пузырь», лишь гораздо меньшего объема, всего-то на два-три шага окружностью. Лорна настрого запретила портить нужник сверх надобности — мало ли, вдруг его магическая сила иссякнет? Вполне хватило крошечных обломков досок размером с фалангу пальца. Хозяйственный вышибала, под леденящие душу стенания Голоса, причитавшего о неслыханных мучениях, безвинно претерпеваемых им во Тьме Внешней, срезал на всякий случай две запасные щепы — вдруг пригодятся?
Третий Обманный переулок и в обычные-то времена не мог похвалиться многолюдством, а сейчас здесь было совсем пусто. Люди отыскались только когда настороженные и готовые к любым неожиданностям варвары свернули на Малый Взвоз — улицу с десятком недорогих лавок, в основном гончарных, кожевенных и кузнечных.
Вот тут-то Конана и Райгарха проняло от души.
Торговцы занимали обычные места за прилавками, да только их движения были чуть замедлены, в лучах снежно-белого солнца кожа на руках и лицах выглядела синюшной, взгляды бессмысленны. Киммерийцу почудилось, что изредка сквозь людей проглядывают находящиеся за их спинами предметы: неужели это призраки? Конан подошел к одному из лавочников, потыкал пальцем — нет, он вполне материален, да только не ощущает прикосновения, и в упор не видит стоящего перед ним варвара. Гончар находился словно в ином плане бытия, за некоей гранью или, вернее, на самой грани. Одновременно и здесь, и там — только где это, «там»?
Убедившись, что никто из обитателей нового удивительного Шадизара их не замечает (это относилось и к лошадям с мулами, тащивших по улице повозки и тележки с товарами) оба варвара двинулись к близлежащей площади Хаваран, не самой важной и обширной в Шадизаре, но все-таки считавшейся «приличным местом» — с увеселительными заведениями, торговыми рядами, возвышением для глашатаев, храмами Бела и Иштар, обязательной виселицей и даже фонтаном с несколькими фигурами полуобнаженных дев, вырезанных из коринфийского мрамора.
Можно было бы привыкнуть к необычному освещёнию и странным цветам, но жутко беспокоило другое — полное отсутствие звуков. Шадизар город изумительно шумный, наполненный криками зазывал, грохотом деревянных колес по булыжным мостовым, громкими сварами торгующихся до последнего продавцов и покупателей, музыкой уличных фигляров, рёвом недовольных чем-то ослов и так далее до бесконечности. Не слышно ничего, кроме звуков собственных шагов и собственного голоса. Даже чтобы услышать Райгарха, приходилось подходить к нему вплотную, чтобы оба «пузыря» соприкоснулись. На бóльшем расстоянии было видно, как асир открывал рот и что-то говорил, однако слух его речь не воспринимал.
На Хаваране остановились перед богатой лавкой ювелира Бен-Йосепа из Шема. Если быть совсем точным, уважаемый Бен-Йосеп жил в далёком Асгалуне, здесь торговали его племянники, отлично знавшие, каков Шадизар изнутри, а потому обеспечивавшие неприкосновенность семейного имущества со всей строгостью. У входа громоздились четверо здоровенных охранников, вооруженных ятаганами, а в самой лавке за каждым посетителем наблюдали в десять глаз приказчики, скрывавшие под одеждой разнообразные тяжелые и острые предметы, способные мигом вразумить обнаглевшего шадизарского вора.