– Леш! – позвал его Эдик. – А мне что теперь делать?
Лешка пожал плечами и произнес первые пришедшие на ум слова:
– Вся наша жизнь зависит от того, чего мы от нее хотим.
Эдик долго смотрел вслед парням.
– Сломайте ему пару ребер и за меня, – прошептал он, отбросил на две трети опустошенную бутылку, встал и пошел к подъезду.
«Чего мы хотим от жизни?» – повторял он слова Алексея.
Эдуард Филиппович Жиров уже ничего от нее не хотел. Даже пить осточертело.
Существо в вене снова начало слезно просить выпустить его.
«Может, от этого мне так тяжело? Может, выпустив его, я освобожусь сам?»
Эдик вывернул левую руку и посмотрел на вздувшуюся вену. Существо внутри било маленькими кулачками.
– Сейчас, сейчас…
Он достал из сумки еще одну бутылку водки, открыл и сделал три глотка из горлышка. Пошел в ванную и включил горячую воду. Глотнул еще водки. Когда ванна наполнилась, залез в нее, не разуваясь и не снимая одежды. Сделал еще три глотка и уронил бутылку. Взял лезвие. Руки не дрожали. Существо в предвкушении свободы притихло. И Эдика на миг посетили сомнения.
– Получается, вы умерли, когда от вас ушла жена? – вспомнил он слова доктора Соколова.
– Получается, так, – прошептал Эдик и с нажимом провел лезвием по запястью.
Кровь бурным потоком хлынула из открывшейся раны.
Он переложил лезвие в другую руку и провел по правому запястью.
– Получается, так.
Глава 13
Два высоких парня в кожаных куртках вошли через вращающуюся дверь. Их тяжелые шаги гулко разносились по вестибюлю. В этих чеканных шагах сквозила ярость, которая заставляла все живое убегать, поджав хвост. Но вахтер, дед Савелий, – человек бывалый. Как потом он скажет милиции: «Я таких в молодости по пять штук за раз упаковывал».
Поэтому, мол, он их и взял на заметку. Наклонится к человеку в форме и прошепчет: «Я сразу понял, что кто-то сегодня умрет. Вот и позвонил вам».
Но это будет потом. Сейчас же старик чуть не наложил в штаны от страха, когда тот, что выше ростом, остановился напротив конторки и посмотрел на него. Вахтер решил даже позвонить в милицию, но поднять трубку помешал мрачный голос подошедшего:
– Отец, нам нужен Соколов Илья Сергеевич…
– Второй этаж, комната двадцать три, – быстро проговорил дед Савелий.
– Спасибо, старик. Ты спас сегодня двух неплохих ребят. – И парень улыбнулся так печально, что Савелий поначалу передумал звонить в милицию. Мало ли, может, обычные алкаши закодироваться решили?
Ребята поднялись по лестнице. Старик стоял и смотрел им вслед.
«Нет, – думал он. – Не похожи они на пьянчуг. Уж я навидался здесь всякого дерьма. Кого жены приводили, кого матери. Вид у всех один и тот же – плачевный. Нет, эти точно не алкаши. Больше походят на бандитов. Точно. Может, они деньги вымогать пришли к Илье Сергеевичу? Позвоню-ка я все-таки от греха подальше».
Старик сел, снял трубку и поднес к уху. Вдруг ему стало страшно. А что, если они сбегут? Что тогда? Он положил трубку на стол, нагнулся и достал эмалированную кружку в коричневых разводах. Посмотрел по сторонам. Никого. Из спортивной сумки, стоявшей у тумбочки, вытащил бутылку водки, припасенную на ужин, и налил полкружки. Наверное, Савелий считал, что только так сможет разбудить в себе героя. Он выпил, убрал бутылку и кружку.
Мысли путались. И зачем только панику поднял? Савелий прислушался к себе – герой не просыпался, разве что, всхрапнув, перевернулся на другой бок и снова уснул.
Может, подняться и посмотреть, что там? Герой слегка шевельнулся.
Подняться и застать парней, совершивших что-нибудь ужасное, ему хотелось еще меньше. Поэтому, не дожидаясь пробуждения в себе храбреца, старик взял трубку и не задумываясь набрал «02».
Когда парни вошли в кабинет, Илья Сергеевич пожалел, что отпустил Наташу. Он сразу их узнал. Потрепанный вид говорил как минимум о трехнедельном запое. Навидался Илья таких. Но такие, если и кодируются, не прибегают потом и не просят со слезами на глазах раскодировать их. Таким, как эти, приходить сюда лечиться стыдно. Они потом десятой дорогой клинику обходят. Невольно Илья Сергеевич вспомнил анекдот о деревенском кузнеце, кодирующем местных алкоголиков.
Но эти пришли не кодироваться!
«Совпадения быть не может, – подумал Илья. – Парни наверняка узнали, кто замешан в самоубийстве друзей. Черт возьми, да это же Эдик их подослал! Как я сразу-то не додумался? Да, разговор может получиться сложным».
Тем не менее Илья встал и растянул рот в дежурной улыбке, обнажая белые зубы.
– Проходите, присаживайтесь. – Он указал на два кресла перед столом. – Что вас привело ко мне?
– К тебе приводит только одна беда, – сев в кресло, сказал Иван.
– Вы хотите вылечиться от алкоголизма? – Впервые в жизни Илья не чувствовал себя хозяином положения. И эти цепкие взгляды парней не давали покоя. То, что это Иван и Алексей, он понял, как только они вошли.
– Доктор, перестань скалиться и сядь на свое место, – произнес Иван.
Соколов послушно прошел за стол.
– Не знаю, сможешь ли ты помочь нам, по крайней мере себе помочь можешь попробовать.
– Молодые люди, вы не в том положении, чтобы угрожать, – попытался улыбнуться Илья, чувствуя, что язык перестает слушаться его.
– А в каком это мы положении?! Поделись, Айболит.
– Я буду называть симптомы, а вы поправите меня, если что, – заискивающе начал Соколов. – Итак, у вас галлюцинации. Чувство тревоги, паники не покидает вас. Да еще в последнее время давящая безысходность, подавленность. Хоть в петлю лезь. Так?
Он увидел, как тот, что с усами, Алексей, сжал кулаки. Иван был спокоен и улыбался. От этой ухмылки Илья почувствовал раздражение.
«Наверное, то же чувствуют и мои пациенты», – подумал он.
– А теперь ты послушай меня, – растягивая слова, заговорил Ваня. – Я смотрю, ты возомнил себя доктором Смерть? Фамилия твоя случайно не Кеворкян?
Соколов молчал. Несмотря на то что они могли сейчас сделать с ним, он не собирался больше мямлить. Хотел возразить, но передумал и решил послушать откровения алкоголиков.
– Доктор Смерть, – повторил Иван. – Сука, ты хотя бы знаешь, что Джек Кеворкян лишал жизни только тех, кто не хотел жить?
– А ты считаешь, что те, кто добровольно доводит себя до скотского состояния, хотят жить?
Иван задумался. А сам он хотел жить, когда не стало Анечки или когда ушла Марина? Хотел? Вряд ли.
– Но это не дает тебе права решать за других…
Илья вскочил с кресла и, уперев руки в стол, заорал:
– Не дает? Такие, как вы, забрали у меня мать и счастливое детство! Такие, как вы, калечат больше окружающих, чем себя! Но при этом не забывают всем рассказывать, какие они несчастные! Выдумывают невероятные истории себе в оправдание! Вы уже покойники! И пока вы не погубили ни в чем не повинных людей, вас надо нейтрализовать!
Иван встал и ударил Соколова в лицо. Доктор упал.
Щеглов осмотрелся. На стене висел плакат с человеком, отказывающимся от протянутой ему рюмки. Персонаж с плаката очень походил на доктора Соколова. Мужик свихнулся на борьбе с зеленым змием, если стремился быть похожим на этого нарисованного трезвенника.
Иван увидел в одном из шкафов полку, заполненную коробками для дисков. Он подошел к стеллажу, открыл стеклянные дверцы и начал выкидывать диски на пол.
Лешка встал, не понимая, что ему сейчас надо делать.
– Давай, привязывай эту суку, – сказал Иван.
Леша подошел к Соколову, поднял его и усадил во вращающееся кресло. Потом выдернул провода от компьютера, но вместо того, чтобы связывать доктора, обмякшего в кресле, подошел к другу.
– Ванюха, давай уйдем…
Иван развернулся и схватил Алексея за грудки. Кожа куртки хрустнула в его руках.
– Мы подыхаем, Леха! И подыхаем из-за этой гниды! Васька, Димка, Мишка, Саня! Помнишь?! И это только те, кого мы знали. Если нам суждено подохнуть, – Иван отпустил друга и повернулся к Илье, сидящему без сознания в кресле, – то и ему не жить! – Он изо всей силы ударил доктора в грудь ногой.
Кресло откатилось и ударилось об стол. Тело начало сползать. Подбежавший Лешка усадил Соколова на место.
– Иди, придержи его, – позвал он Ивана.
Иван подошел и вывернул руки доктора за спину. Соколов, приходя в себя, застонал. Они связали его и подошли к разбросанным черным коробкам.
– Леха, надо уничтожить эти диски.
– А как?
Иван сгреб их ногой в кучу. Потом взял со стола бронзовую пепельницу, на краю которой сидела девушка, служившая зажигалкой.
Леша дернул Ваню за руку и показал на потолок.
– Это дымовая сигнализация. Она сработает раньше, чем сгорит первый диск.
Соколов неожиданно открыл глаза и с улыбкой произнес:
– А пожарная часть в квартале от нашей клиники.
– Ничего. Мы поломаем их.
Иван взял коробку. Вынул диск и согнул его. Не так просто. Надавил сильнее – диск лопнул.
– Ну что, доктор Смерть, расскажи нам, как ты докатился до всего этого.
Соколов усмехнулся и отвернулся к окну.
Парни продолжили разбираться с дисками. В тишине кабинета раздавался громкий треск.
– Вы знаете, каково жить с отцом-алкоголиком? – вдруг спросил Илья Сергеевич, так и не отвернувшись от окна. – Каждый день ждешь, что он вытворит. Изобьет до полусмерти мать и тебя или ограничится только громким матом и битьем посуды? Практически каждый вечер заканчивался одинаково. И каждый раз я думал: «Чтоб ты сдох, пьяница проклятый!» Со временем я стал ненавидеть даже тех, у кого замечал в руках бутылку пива, видя в каждом своего отца. И просто мечтал отомстить за сломанный нос мамы, за лопнувшую перепонку в правом ухе, за множественные сотрясения мозга, за неродившуюся сестренку… – Соколов замолчал. Когда он заговорил снова, парни поняли, что он плачет. – Мама была на четвертом месяце… В тот день он бил ее долго. Ногами по животу. А я сидел под столом в кухне. Что я мог сделать тогда?! – Илья поднял на ребят взгляд, полный боли.