Лука нахмурился.
– Ладно, вдвоем.
Вернулись они во дворец, попросили служку передать Елисею просьбу: издать указ об обязательном ношении амулета. После направились в стряпную, чтобы еды в дорогу захватить, а там наткнулись на знакомца.
Лука не ожидал встретить брата Веданы в окружении горшков и кувшинов. Он был бледный как смерть, то и дело по сторонам поглядывал, будто ждал кого-то.
– Ты здоров? – спросил Лука, наклонившись к парню.
– Здоров, – огрызнулся тот. – Иди куда шел.
Владлен посмотрел на него, плечами пожал и продолжил набивать мешок. Лука же отходить не торопился, чуял, что от Станислава страхом пахнет, да таким, что волосы на затылке зашевелились.
– Может, тебе помощь какая нужна?
Станислав поднял голову, в его глазах плескался ужас.
– Не нужна.
Вскочив, он бросился прочь, по пути едва не сбив со стола кувшин.
– Дурной какой-то, – заметил Владлен. – Да и выглядел он раньше получше.
Лука пожал плечами, взял мешок и повернулся к стряпухе:
– Отрежешь хлеба, матушка?
Женщина кивнула и протянула ему целую ковригу.
Глава 9. Станислав
Он не спал, стал сам не свой. Малуша чудилась ему повсюду – то в опочивальне, то за окном. Станислав боялся, но сам не знал, чего именно: случайного убийства, возможного наказания или себя самого.
Он никогда не был жестоким, не обидел ни одну живую тварь. Что нашло на него в тот вечер? Матушка хорошо его воспитала, приучила с уважением к любой жизни относиться. Как же его угораздило?!
Тогда он испугался. Что тут скажешь? Думал, старшие обо всем узнают – осудят. Отец Малушин пойдет к царю, а тот велит жениться.
Горько усмехнувшись, Станислав схватился за голову и повалился на постель.
Подумаешь – свадьба! Мог ведь смириться: все лучше, чем отнять чужую жизнь. Но сделанного не воротишь.
Ночами он думал о том, как тело Малуши плывет по реке, как рыбы его щипают, как красивое лицо раздувается в воде, – и ему становилось дурно. Вот, оказывается, как легко жизнь отнять! Люди хрупкие, очень хрупкие.
Станислав не находил себе места, все метался по дворцу, падал на колени перед идолами царского рода, но боги и деды его не слышали, только деревянные глаза таращили.
От сестры он позорно прятался, а когда она приходила в его опочивальню, притворялся спящим. Что будет, если Ведана увидит случившееся? Если боги ей нашепчут? Пойдет ли к Елисею, чтобы обо всем рассказать?
Руки Станислава дрожали, голос срывался на хрип. Он не ел, сидел в стряпной, распугивал слуг своим видом. Мог бы сбежать из Ярилова града, но ведь матери дал обещание, что присмотрит за сестрой. Если еще и ее подведет, точно никогда себя не простит.
Станислав завернулся в одеяло, закрыл глаза. Но только окутала его дрема, только на душе стало легче, как Ведана ворвалась в опочивальню и крикнула:
– Станислав! Вставай немедленно! И со мной пойдем.
– Что случилось? – спросил он, нехотя поднимаясь.
– Малуша твоя пропала.
Нутро похолодело, ноги ослабели. Родные ее хватились!
– Откуда знаешь? – как можно безразличнее спросил Станислав.
– Ее батюшка пришел к Елисею, с боем пробивался. Все кричал, что он не последний человек в городе, что старый царь знал и уважал его. – Ведана подошла ближе. – Когда ты видел ее в последний раз?
– Так в ту самую ночь, – соврал не моргнув глазом. – Потом не ходил к ней, боялся на глаза ее батюшке попасться.
– Ну, теперь-то тебе не скрыться, – задумчиво произнесла Ведана. – Пойдем, чего стоишь? Негоже царя заставлять ждать.
– Надо же, как ты заговорила, – задиристо сказал он. – Поди, в мыслях уже на троне рядом с ним восседаешь?
– Вовсе нет, – отмахнулась Ведана, ничуть не обидевшись. – Я помочь ему хочу: он молод, да и о землях собственных знает мало. Столько лет в гробу пролежать… Мурашки по коже.
Быстро, слишком быстро они к тронному залу пришли. Станислав не успел как следует свою историю обдумать. Дурак, дурак! Неужто не мог этим раньше озаботиться?! Знал ведь, что Малуша не сирота, что ее искать будут. Вот только почему ее отец сюда пришел? Малуша клялась, что никто не знал об их встречах.
Елисей на троне сидел так ровно, будто кол проглотил. Незнакомый мужик на просящего не походил: разодетый, с толстым животом, он расхаживал туда-сюда, заложив руки за спину.
Стоило Станиславу войти в зал, как отец Малушин на месте замер, сощурил глаза, на него уставился, да недобро так, с очевидной злобой.
– Где моя… – начал было он, но Елисей перебил его:
– Станислав, подойди ближе. А ты, Баян, не торопись ссору затевать.
Смешно глядеть на то, как юнец взрослого мужика отчитывает, вот только не до смеха Станиславу было.
Стараясь не выглядеть обеспокоенным, он приблизился к трону, чинно поклонился царю и кивнул Баяну. Тот только зубы сжал; взгляд его зеленых глаз жалил, словно осы.
– Знаком ты с дочерью Баяна? – спросил Елисей.
– Знаком, – ответил Станислав. Отрицать это было глупо.
– А когда видел ее в последний раз?
Ведана по правую руку от царя встала и посмотрела на брата с укором, сведя темные брови. Перед ней стыдно было врать, но разве у него был выбор?
– Несколько дней назад, – медленно произнес Станислав, делая вид, что пытается вспомнить эту встречу. – Кажется, ее семья в тот вечер была в отъезде.
– Ты дом оставлял? – обратился Елисей к Баяну.
– Оставлял, – нехотя подтвердил тот.
– И дочь видел после того, как вернулся?
– Да врет он! – выкрикнул Баян. – Врет, сволочь, по глазам же видно!
Не успел Станислав опомниться, как отец Малушин подскочил к нему и схватил за плечи, чуть на пол не повалил, но дружинники подоспели вовремя: его оттащили, руки за спину завели.
– Накинешься снова – отправлю тебя в темницу, остыть, – мягко пригрозил Елисей и повернулся к Станиславу: – Баян сказал, что часто тебя рядом с его дочерью видели. Позволь спросить: что вас связывало?
Не было у Станислава времени, чтобы подумать, потому он выпалил:
– Любовь!
Лицо Баяна побагровело, но из рук дружинников он не вырывался, только пыхтел.
– Что случилось в тот вечер, когда ты видел Малушу в последний раз? – спросил Елисей.
Ведана переступила с ноги на ногу, руки в замок сложила и пронзительно посмотрела на брата. А тот трясся так, что зуб на зуб не попадал.
– Мы договорились пожениться, – тихо сказал Станислав. – В ту ночь встретились в саду. Малуша меня в дом пригласила, я согласился. Ну и…
Вдруг Баян вырвался и так приложил Станислава кулаком, что тот упал. На грудь кровь из разбитого носа полилась, а Баян вызверился:
– Я тебя кровавой юшкой умыться заставлю!
Сам не понял Станислав, почему вдруг закричал:
– Я люблю ее! – Слезы сами собой на глаза навернулись. – Ухаживаю за ней! Она подарила мне ночь, ну и что с того?! Я в жены ее взять хочу, сестра подтвердит!
Разъяренный Баян уставился на Ведану, а та не дрогнула, расправила плечи и сказала:
– Я видела брата после того, как он от Малуши вернулся, а когда спросила, женится ли на твоей дочери, он ответил «да».
– Вы мне только скажите, – голос Станислава дрожал, – где она сама? Почему мы вообще говорим об этом?
– Малуша пропала! – выкрикнул Баян. – Уже несколько дней ее найти не можем!
Станислав пошатнулся, за сердце схватился. Слезы затуманили его взгляд; Ведана, увидев это, к нему кинулась, подставила плечо.
– А я-то думал, – всхлипнул Станислав, – что она видеть меня больше не хочет…
– О чем ты толкуешь? – спросил Елисей.
– Я приходил в сад, к месту, где мы встречались. Ждал ее до самой ночи, а Малуша так и не явилась. Я решил, что она передумала моей женой становиться.
И заплакал. Не потому, что за Малушу боялся, – он-то лучше всех знал, где она теперь, – а от унижения и боли в расквашенном носу. Ведана гладила его по спине, даже Баян, кажется, остывать начал.
– Прикажу дружинникам ее искать, – тихо сказал Елисей. – Сам знаешь, Баян, хворь в городе. Люди замертво прямо на улицах падают. Могло статься, что…
– Моя дочь не померла! – рявкнул Баян. – Сердце чует, что она жива!
– Просто знай, что она могла где-то упасть, а дружинники ее к кострам отнесли, – закончил царь.
Баян пальцем на Елисея указал и выкрикнул:
– Хорош царь! В столице люди помирают, а он на троне сидит! Знаешь, кем бы ни был Доброгнев, а при нем такого не случалось! При нем все живы-здоровы были! При нем…
Елисей кивнул дружинникам – и те вывели разбушевавшегося мужика из зала, двери закрыли. Елисей тут же обмяк, устало прикрыл глаза.
– Ты правда не знаешь, где она? – только и спросил он.
– Правда, – соврал Станислав.
– Тогда ступай. Надеюсь, ее найдут и вы поженитесь.
Станислав поклонился царю, уже хотел уйти, но Ведана за руку его схватила:
– С тобой пойду, помогу с носом.
– К лекарю схожу, не утруждайся. – Станислав выдавил из себя улыбку. – Заодно и отвара какого попрошу, чтобы сердце успокоить.
Лишь когда двери за его спиной закрылись, он смог выдохнуть. Станислав дрожал, ноги от страха подкашивались. Почти попался! И ведь какой настойчивый этот Баян, до последнего верить отказывался!
Станислав к лекарю не пошел, вернулся в опочивальню, смыл кровь с лица и стал думать, как дальше себя вести. Если вызовется помогать дружинникам искать Малушу, может ненароком выдать себя, так что лучше держаться подальше. Но и без дела сидеть нельзя: наверняка все ждут от него яростных попыток найти возлюбленную. Еще и Ведана…
От сестры Станислав тоже решил держаться подальше. Видения посещали ее часто, но всегда разные; Ведана сама не знала, что увидит в следующий раз. Но вот если она решит в заговоренную воду посмотреть, то поймет, как Малуша умерла.
Подумав, он отправился в город. Бродил по улицам, скорбное лицо корчил. В лавки заходил, на рынок заглянул, все спрашивал, не видел ли кто Малушу. Кто-то из горожан уже знал, что случилось, другие охали и ахали, когда Станислав им о пропаже девицы рассказывал. Одним словом, как мог изображал влюбленного, почерневшего от тоски.